– Джесси! Нам нужно идти! – кричит она.
Джесси выскакивает из примерочной в одних шортах и белом лифчике.
– Надень рубашку! – выпаливает Блэр. – Мы должны идти. У меня схватки. Пора.
– Давайте вызовем скорую, – предлагает мисс Тимси.
– Нет-нет! – Блэр не собирается устраивать сцену, достаточно того, что продавщицам придется убирать за ней. – Мы должны идти. Сумка и вещи собраны, мама отвезет меня, все в порядке.
Ослепляющая боль. Блэр стискивает зубы, считает до десяти. Боль проходит.
Они с Джесси идут вверх по Мэйн-стрит, Блэр изо всех сил цепляется за руку сестры. Сразу за «Книжным уголком Митчелла» Блэр чувствует приближение очередной схватки: кажется, будто на нее вот-вот наедет грузовик.
– Надо на минутку остановиться, – говорит она. Возле магазина есть скамейка, и Блэр слышит, как Джесси спрашивает, не хочет ли она присесть, но голос сестры слабый и далекий. В голове Блэр есть место только для собственных мыслей и этой жгучей боли. Вряд ли ей станет лучше, если они сядут. Наоборот, ситуация может ухудшиться – если вообще можно вообразить что-то хуже, чем роды на Мэйн-стрит под палящим солнцем.
Схватка ослабевает. Колени Блэр подгибаются, но Джесси крепко держит ее.
– Мне бежать за мамой? – спрашивает сестра.
Блэр не может говорить, пока схватка не закончится.
– И оставить меня здесь? Нет, пойдем.
Они доходят до угла Мэйн и Фэйр, но тут начинается новая схватка. Блэр выдавливает:
– Ты иди. Я побуду здесь.
Джесси мчится вверх по улице. Блэр прижимается к дереву. Через дорогу Дом собраний квакеров – тихий, спокойный, безмятежный.
Блэр заставляет себя думать о Доме собраний квакеров, но ее переполняет боль. Поглощает целиком. Блэр плачет, потеет и проклинает тот день, когда встретила Ангуса. Ангуса, который сейчас за тысячу миль отсюда, в Хьюстоне. Блэр пытается вспомнить сегодняшнюю дату.
Ей кажется, что сейчас пятнадцатое июля, значит, запуск на Луну состоится завтра.
Кажется, так? Неважно. Ангус настолько недоступен – все равно что на Луне.
Подъезжает машина, и Блэр опускает глаза, желая, чтобы та проехала дальше. Ее ноги липкие от жидкости, задняя часть платья промокла, и ей хочется исчезнуть, больше всего она сейчас боится доброго самаритянина.
– Блэр!
Это ее мать и Джесси в «Скауте». Сестра выскакивает и провожает Блэр к пассажирской стороне, но как туда подняться и сесть? Блэр стоит лицом к машине, а Джесси толкает сестру под ягодицы и каким-то образом поднимает вверх. Приближается очередная схватка.
– Мы не можем ехать по булыжникам, – хрипит Блэр.
– Что? Но, дорогая, другой дороги нет, – теряется Кейт.
– Мы! Не! Можем! Ехать! По! Булыжникам! – не своим голосом орет Блэр. – В другую сторону!
– В другую сторону? Но, дорогая, на Фэйр-стрит одностороннее движение.
– Назад, мама! За нами никого! Я буду смотреть! – выручает Джесси.
Еще одна схватка. Блэр воет.
Кейт сдает назад.
– Давай! Давай! – командует Джесси. – До Лукреции-Мотт все свободно!
«Господи, спасибо», – молится Блэр. Лукреция-Мотт-лейн переходит в Пайн-стрит, Пайн-стрит – в Лайонс, Лайонс – в Саут-Милл, которая, в свою очередь, переходит в Проспект-стрит прямо напротив больницы. Кейт с визгом останавливается на парковке отделения неотложной помощи, и тут же появляются два санитара с носилками.
– Ты ведь не бросишь меня, правда? – взывает Блэр.
– Мы будем рядом, дорогая, – успокаивает ее Кейт. – Ты не останешься одна.
Блэр закрывает глаза. Она не останется одна. Кейт и Джесси будут рядом. Кого-то не хватает, думает Блэр.
– Кого-то не хватает, – бормочет она санитару.
– Вашего мужа?
«Ангуса? – думает Блэр. – Нет».
Ей не хватает Кирби.
Блэр рожает восемнадцать часов. Звучит изнурительно, но, по правде говоря, сложность представляют только начало и конец родов. Схватки идут быстро и сильно, пока не приходит доктор Ван де Берг и не дает указание медсестре Миртл дать Блэр что-нибудь, чтобы ей стало «полегче».
– А вот и ваш бокал вина, – говорит Миртл, вливая что-то в капельницу.
Большую часть ночи Блэр находится под поверхностным наркозом. Она просыпается на рассвете, когда медсестра говорит, что пора тужиться.
Кейт стоит у кровати, а Джесси сидит на табурете в углу комнаты. Блэр знает, что в больнице большого города такое никогда бы не разрешили, но она рада, что здесь немного отступают от правил.
На Джесси хирургическая маска, которая выглядит на сестре так забавно, что Блэр смеется.
Снова появляется доктор Ван де Берг, облаченный в синюю форму.
– Кто хочет завести ребенка или двух? – Доктор осматривает Блэр и сообщает: – Первый малыш вот-вот выйдет, Блэр. Потерпи.
Это и вправду происходит. Ее переполняют эмоции. У нее будет ребенок, два ребенка. Она создает семью, прямо здесь, прямо сейчас, шестнадцатого июля шестьдесят девятого года, в тот самый день, когда человек отправится на Луну. Ангус, должно быть, поглощен предстоящим запуском, проверяет и перепроверяет расчеты, находится в постоянном контакте с мысом Кеннеди. Муж даже не подозревает, что на острове в тридцати милях от побережья Массачусетса вот-вот появятся на свет его дети.
– Тужься, Блэр, тужься, – повторяет доктор Ван де Берг.
Она тужится.
– Еще! – командует доктор.
– Тужься, дорогая, – повторяет Кейт. Блэр смотрит на мать. Волосы Кейт убраны в обычный шиньон, на ней персиковое платье, на шее жемчуг. Она железной хваткой держит руку дочери, и Блэр чувствует, как мать передает ей свою силу, дарит стойкость. Да, мама выдержала это, а до нее бабуля, и мать бабули, и так далее и так далее. Блэр надеется, что Джесси наблюдает за ней, что сестра поняла: все женщины сильны и чудесны.
«Сильные, – думает Блэр. – Чудесные».
– Это девочка! – восклицает доктор Ван де Берг. – Она идеальна.
«Девочка!» – Сердце Блэр выпрыгивает из груди. Джесси вскакивает, ее глаза распахнуты, кулаки сжаты от нервов или радости. Кейт фыркает, вытирает слезу.
– Моя внучка.
Доктор Ван де Берг передает ребенка Миртл, будто буханку хлеба, которую только что достал из печи.
– Мы еще не закончили. Можете сделать пару глубоких вдохов, пока не будете готовы снова приступить к работе.
Блэр поворачивается к матери.
– Я купила наряды.
– Мисс Тимси принесла их в дом вместе с тремя бюстгальтерами для Джесси. Спасибо, что позаботилась об этом. Я хотела сделать покупки…
– Ну вот, – перебивает доктор Ван де Берг. – Показалась головка.
– Держу пари, будет еще одна девочка, – говорит Миртл. – Может, даже однояйцевая.
– Тужься, – понукает доктор Ван де Берг.
Блэр старается. Кейт сжимает ее руку:
– Ты просто герой, дорогая.
Блэр издает долгий стон, тужась изо всех сил.
– Еще, пожалуйста, – командует доктор.
– Не могу, – хнычет Блэр.
– Ты можешь, дорогая, – говорит Кейт. – Давай, сейчас.
Блэр тужится снова и чувствует ослабление, облегчение.
– Это мальчик, – радостно сообщает доктор Ван де Берг. – Прекрасный мальчик. У тебя девочка и мальчик, мамочка. Сын и дочь.
Блэр разражается слезами.
ТЕЛЕГРАММА ДОКТОРУ АНГУСУ УЭЙЛЕНУ, ЦЕНТР УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ, ХЬЮСТОН, ТЕХАС
ЖЕНЕВЬЕВА ФОЛИ УЭЙЛЕН 6 ФУНТОВ 2 УНЦИИ РОДИЛАСЬ 6:38 УТРА.
ДЖОРДЖ НИКОЛС УЭЙЛЕН 5 ФУНТОВ 14 УНЦИЙ[50] РОДИЛСЯ 6:44 УТРА.
МАТЬ И ДЕТИ ЧУВСТВУЮТ СЕБЯ ХОРОШО.
Два часа спустя, после того как младенцев помыли и спеленали, у Блэр достали плаценты, наложили ей швы и успешно приложили каждого ребенка к груди для первого в жизни приема пищи, Блэр просит включить телевизор. Сейчас почти девять утра. Запуск должен состояться через полчаса.
Миртл хмурится.
– Разве ты не хочешь спать?
– Мой муж – астрофизик, – объясняет Блэр. – Он годами работал над этой миссией. Вот почему его нет здесь. Он в Хьюстоне, в Центре управления полетами.
– Подожди. – Миртл исчезает в коридоре и через несколько минут возвращается с маленьким черно-белым телевизором, который ставит на столик у изножья кровати.
– Это телевизор из медпункта, – говорит она.
Миртл подключает телевизор к сети и возится с антеннами, пока изображение не становится четким – мыс Кеннеди во Флориде и тысячи людей, присутствующих на запуске. На экране появляются фотографии трех астронавтов – Нила Армстронга, Базза Олдрина и Майкла Коллинза, и у Блэр по коже бегут мурашки. Она хочет объявить, что, хотя эти джентльмены и отправляются в космос, есть много других людей, которые сделали такое событие возможным, в том числе доктор Ангус Уэйлен. Успокоительные определенно работают, потому что после быстрого самоанализа Блэр не находит ни намека на злость или обиду на мужа за то, что тот пропустил роды. Он был занят своей работой, пока Блэр делала свою. Она знает, что это не феминистская позиция, но ей все равно. У нее близнецы! Пара!
Дочь и сын. Восклицая: «Отличная работа, мамочка!» – доктор Ван де Берг имел в виду ее, Блэр. Она и есть мамочка!
За Миртой следует Трейси, санитарка родильного отделения.
Она несет две бутылки «Асти Спуманте» в наполненной льдом подставке.
– Мы открыли шампанское, потому что рождение близнецов здесь большая редкость, – говорит Миртл.
Блэр хлопает в ладоши.
– Давайте все выпьем, когда ракета оторвется от земли!
– Мы на дежурстве, но пара глотков не повредит, – соглашается Миртл. – В конце концов, это грандиозное событие. В один день и близнецы, и отправление ракеты на Луну!
Трейси идет за бумажными стаканчиками, пока Миртл откупоривает пробку.
Двигатели разгоняются, из-под ракеты вырывается огненное облако, и диктор новостей с едва скрываемым волнением в голосе ведет обратный отсчет:
– Пять… четыре… три… два… один… пошел!
Блэр поднимает свой бумажный стаканчик «Асти Спуманте» и аплодирует, к ней присоединяются остальные.