Мистер Эймс сказал, что Кирби не может ехать в Чилмарк, займет слишком много времени. Находясь на дежурстве, Кирби не имеет права покидать территорию даже на пять минут. Но ей кажется, что мистера Эймса не заботит безопасность Патти, а значит, он на стороне Люка, что вполне логично, ведь они оба мужчины, а вся страна – один большой деспотичный патриархат!
Кирби забирается на переднее сиденье, она ни за что не сядет рядом с Люком.
– Я скажу вам, куда ехать, – говорит она таксисту. – А потом вернете меня обратно. Просто ведите машину. Езжайте так быстро, как только сможете.
Кирби возвращается в гостиницу больше часа спустя, потому что они пропустили поворот и пришлось возвращаться. В холле тихо, а ключ от номера сенатора уже востребован.
У Кирби падает сердце. Все в порядке или нет? Она идет по коридору и находит мистера Эймса, дремлющего в кресле у бокового входа. Кирби осторожно дотрагивается до его руки, и тот просыпается.
– Кирби. – Мистер Эймс поднимается, укоризненно качая головой. – Я же сказал тебе не уезжать. Кто, по-твоему, должен был дежурить у стойки, дожидаясь сенатора?
Кирби цепляется за остатки праведного гнева.
– Мне пришлось! Люк хотел доехать на такси до нашего дома в Оук-Блаффс! Он бы нашел там Патти. Он бьет ее, мистер Эймс!
– Кирби, я понимаю, что ты хотела помочь подруге, но речь идет о твоей работе. А значит, об определенных обязанностях. Представляешь, что я пережил, когда понял, что ты сбежала, не сказав ни слова?
– Простите, – бормочет Кирби.
– Впрочем, тебе повезло, – смягчается мистер Эймс. – Сенатор вошел через боковой вход, а я как раз тут и сидел, так что пошел и выдал ему ключ. Честно говоря, выглядел он не лучше, чем тот сопляк.
– Правда? Сенатор что, был пьян? – изумляется Кирби.
– Еще то было зрелище. Он будто в воду нырнул при всем параде. Наверное, плохо соображал, где находится, потому и пошел к боковому входу. Все спрашивал меня, который час. Я сказал, что уже половина третьего, а он спросил, уверен ли я. Думал, еще не так поздно. Пришлось отвести его к часам и показать. Смешно, ведь у него самого были часы.
– Может, остановились?
В семь утра внезапно появляется миссис Бенни. В клеверно-зеленом платье-рубашке и жемчугах она выглядит свежей как огурчик. Кирби впервые видит свою начальницу с распущенными волосами, та выглядит на десять лет моложе, а еще мягче и красивее. Наверное, хочет произвести на сенатора хорошее впечатление. Глядя на новую, гламурную версию начальницы, Кирби чувствует себя изможденной и усталой. Несмотря на острое желание встретиться с сенатором, она испытывает облегчение, когда миссис Бенни разрешает идти домой.
– Я прошу мистера Эймса остаться до девяти, – добавляет она. – Так что, боюсь, тебе придется найти другую попутку, чтобы вернуться в Оук-Блаффс.
Это не проблема. Кирби слишком обескуражена ночными событиями, чтобы приставать к мистеру Эймсу с просьбами. Она вызывает такси, подъезжает покрытый татуировками грузный водитель, похожий на моряка дальнего плавания. Почему они не могли прислать этого парня вчера вечером, недоумевает Кирби. Это бы решило все проблемы.
Кирби тут же засыпает на заднем сиденье и просыпается только на повороте на Серкет-авеню. Она поднимается и собирает вещи. Поверить невозможно, упустила сенатора. Кирби ненавидит Люка Уинслоу! И тут, словно призванный силой мысли, перед ней предстает Люк, вышагивающий по тротуару перед домом.
«Нет!» – мысленно восклицает Кирби. Этого не может быть. Но вот он, Люк, сжимает кулаки и что-то бормочет себе под нос. По крайней мере, он принял душ и переоделся. Волосы причесаны, на нем белая рубашка поло и легкие синие бермуды. Так еще хуже, ведь сейчас Люк выглядит респектабельно.
– Я ошиблась адресом, – выпаливает Кирби таксисту. – Едьте дальше!
– Куда дальше?
Кирби наклоняется вперед. На предплечье водителя татуировка с криво ухмыляющимся Элвисом.
– В методистский кемпинг! Знаете большой синий дом судьи Фрейзера? – Точный адрес Даррена она не помнит.
– Само собой. – Таксист едет вокруг Оушен-парка и спустя несколько минут останавливается перед домом Даррена.
– Доллар двадцать пять.
Кирби вручает полтора доллара и выбегает из машины. Мгновение она стоит перед белыми воротами, размышляя, не лучше ли разбудить Эвана или отыскать таксофон – вроде был один неподалеку, за кондитерской, – и позвонить в полицию.
Но… она уже здесь. Кирби поднимается по дорожке и стучит в дверь. Через секунду она оказывается лицом к лицу с добрым доктором.
Хозяйка одета в спортивные шорты и белую майку, волосы закрывает полосатая повязка.
– Здравствуй, – роняет она.
– Доктор Фрейзер…
– Даррен спит. Ему на работу только к полудню.
– У меня срочное дело. Мне нужна его помощь.
– Какое срочное дело? – резко спрашивает доктор Фрейзер. Кирби высоко ее ценит, хотелось бы, чтобы это чувство было взаимным, но не сложилось, а теперь она даже не может сослаться на хорошее мнение мистера Эймса.
– Моя соседка встречается с парнем, который ее бьет. А сейчас он ждет под домом на Наррагансетт!
Доктор Фрейзер колеблется между врачебными и материнскими чувствами. Побеждает мать.
– А при чем тут Даррен?
– Ни при чем, но…
– Лучше ему не вмешиваться, – решает доктор Фрейзер. – Даррен – хороший парень. Ему не нужны неприятности. Друг твоей соседки, наверное, белый?
Кирби кивает. Она не понимает, при чем тут цвет кожи.
– Если Даррен подерется с белым парнем… – Доктор Фрейзер сужает глаза. – Лучше позови на помощь кого-то другого.
– Я думала, Даррен сможет его образумить.
– С мужчинами, которые бьют женщин, невозможно договориться. Если все так серьезно, звони в полицию.
– Все очень серьезно.
– Хорошо. Хочешь воспользоваться телефоном?
Хочет ли Кирби воспользоваться телефоном? Доктор Фрейзер внимательно наблюдает за ней, возможно, пытается разгадать уловку. Кирби правда хочет вызвать полицию или приехала увидеть Даррена?
– Заходи, пожалуйста, – приглашает доктор Фрейзер. – Я ничего не имею лично против тебя, Кирби.
«Еще как имеете», – думает та, но сейчас ей некогда оправдываться.
– Я лучше найду домовладельца. Спасибо, доктор Фрейзер. Простите, что так рано побеспокоила вас.
Она оборачивается и быстро идет вниз по дороге и прочь из двора. Доктор Фрейзер, несомненно, следит за ней из дверей.
Кирби бежит к Наррагансетт-авеню. Она не станет будить Эвана.
Сама разберется с Люком.
До дома остается каких-то полтора квартала, и тут события начинают стремительно разворачиваться. Перед домом останавливается черный седан, с пассажирского места выходит Патти. Кирби не видит, кто за рулем, и машина ей незнакома. Автомобиль уезжает.
– Патти! – вопит Кирби.
Подруга поворачивается на голос, но к ней подбегает Люк и… Патти обнимает его. Они начинают целоваться прямо на тротуаре, и Кирби изумляется: «Да ладно?» Может, Люк за это время успокоился. Но Кирби все еще не по себе. И действительно, Люк тут же сильно толкает Патти, так что та спотыкается, затем хватает за волосы и тащит вверх по лестнице к дому.
Кирби кидается к ним.
– Отпусти ее!
Люк не реагирует. Он вполголоса ругается, называет Патти шлюхой, спрашивает, где она провела ночь, с кем была, со сколькими парнями спала. Подруга тихо плачет, оправдываясь:
– Я была с сестрой Сарой на вечеринке на Чаппи. Люк, отпусти, мне больно.
– А я-то думал, тебе нравится боль! – кричит он.
Кирби делает два шага вперед и колотит его по спине.
– Отпусти ее! Люк, остановись!
Он разворачивается и бьет Кирби прямо в лицо.
Она ошеломлена. Никто никогда не бил ее раньше. Кирби подносит пальцы к губам. У нее идет кровь.
– Ты что, издеваешься? – кричит кто-то.
Кирби отступает на несколько шагов, по лестнице взбегает Даррен. Он секунду сверлит Люка взглядом и бьет его кулаком. Удар сильный, звук жуткий. Люк падает на землю.
– Иди в дом, – говорит Даррен Кирби. – Позвони в полицию.
Люк даже не пытается подняться. Он просто валяется на земле во дворе и хнычет.
Патти опускается рядом с ним на колени.
– Он ранен! – Она смотрит на Даррена. – Ты избил его!
– Он ударил Кирби, – отвечает Даррен. – Мужчина, который поднимает руку на женщину, не заслуживает сочувствия.
– Это была самозащита! – кричит Патти. – Кирби сама на него напала!
– Я напала? – У Кирби щемит лицо; губа, кажется, раздулась. – Да он тащил тебя за волосы, как дикарь!
– Сколько можно говорить! Это не твое дело!
– Ты не заслуживаешь подобного обращения! Патти, я видела шрамы и следы от ударов!
Патти косится на Даррена и цедит сквозь стиснутые зубы:
– Это не твое дело. Ты не знаешь, что мне нравится или нет…
– Сейчас шестьдесят девятый год! Ты не должна терпеть издевательства.
Патти встает и бросается к подруге. Кажется, сейчас Кирби получит второй в жизни удар.
– Отвали! Я не осуждаю твои… предпочтения, так что будь добра, не осуждай мои.
Она поднимает Люка.
– И все же он меня ударил, – говорит Кирби. – Я могу выдвинуть обвинения.
– Убирайся!
В глазах Патти дикий вызов, но под ним Кирби видит страх, неуверенность, а может, просто усталость. Похоже, на острове Чаппи подруга не выспалась.
– Пойдем, Люк. – Патти затаскивает любовника в дом, грубо нарушая правило «никаких гостей противоположного пола». Входная дверь захлопывается.
Кирби и Даррен ошеломленно молчат и таращатся друг на друга.
– Что мне делать? – спрашивает она.
В этот момент подъезжает полицейская машина, и на Кирби накатывает волна облегчения.
Возможно, кто-то сообщил о беспорядках, Патти воплями могла мертвого разбудить.
– Эдгартаун? – роняет Даррен.
Кирби сначала не понимает, но потом замечает, что полиция из Эдгартауна, а не Оук-Блаффс, что крайне необычно.
Из автомобиля выходит офицер и идет по дорожке. Он кивает Кирби и Даррену.