— В редакции «Столичного вестника» нас, пожалуй, не ждут, но это и А лучшему. Едемте, Грент. Что-то в последний год нам с вами все чаще выпадают совместные расследования.
«И, надо признать, всегда удачные. Несмотря на традиционную ревность между королевской полицией и Тайной канцелярией».
Кони шли неторопливо, Варрен так же неторопливо рассказывал приятелю последние события, начиная с нехороших предчувствий Джегейль и её требования о срочной свадьбе. Признал:
— Убрать из столицы всех менталистов было ошибкой. Счастье, что его величество может хотя бы о собственной безопасности во дворце сам позаботиться, но прочее! Пока наши маги воюют, вражеские хозяйничают здесь безнаказанно.
— Вальдих жаловался, что там не хватает сильных магов. В этот раз наш всегда предпочитавший военную доблесть принц наконец-то использует их возможности по полной программе.
Карета остановилась, Грент сказал, отодвинув шторку на окне:
— Приехали.
— Что ж, пусть проблемами магов занимается Вальдих, а мы разберёмся с более понятными вопросами, — Варрен легко спрыгнул на мостовую перед помпезным крыльцом редакции «Вестника». Вырвавшись от надоевших до зубовного скрежета бумаг, он был полон азарта и готовился навести изрядного шороха среди обнаглевших «бульдогов пера», живописателей скандалов и охотников за жареными сплетнями. Превратили достойную газету в дьявол знает что! О чем, хотелось бы знать, думает господин Аделлерт Шретт, редактор «Вестника», по всем данным, вполне лояльный короне?!
Бывать в газетных редакциях графу фор Цирренту до сих пор не доводилось, а потому, войдя, он осмотрелся с понятным любопытством. Он ожидал чего-то хотя бы отдалённо похожего на собственную канцелярию — тихих кабинетов, где можно сосредоточиться на работе, деловитой суеты, строго подчинённой вполне определённому порядку, где каждый знает своё место, цель и обязанности. На деле же перед ним открылся не иначе как первозданный Хаос! Хотя для обитателей этого Хаоса он, наверное, был полон своего, непонятного посторонним порядка.
Слева от входа громоздились тюки, горы и пирамиды газет, исполинские рулоны сероватой газетной бумаги, с той же стороны доносилось равномерное громыхание, поскрипывание, стук и прочие звуки, характерные для множества работающих печатных машин. Справа простиралось царство беспорядочно расставленных столов, стульев и табуретов, обшарпанных диванчиков и драных кресел, конторок и секретеров, среди которых сидели и бегали, орали и спорили, пили чай и пиво, писали, уткнувшись носом в бумагу и ничего вокруг не слыша, или же, наоборот, то и дело требуя заткнуться и не мешать. Под ногами шуршала смятая бумага, пахло свежей типографской краской и скисшим пивом, а на вошедших не обратили никакого внимания, будто дверь от сквозняка хлопнула, а не впустила двух наделённых немалой властью людей.
Рядом хмыкнул Грент.
— Обычно начальника королевской полиции встречают не так.
— Скажите проще: обычно вас хотя бы встречают. Я тоже не привык ощущать себя невидимым. Что же, поищем редактора? Эй, милейший! — окликнул он ближайшего обитателя здешнего Хаоса. — Где у вас…
Договорить не успел.
С утробным, низким гулом по всему огромному помещению взвилось не меньше десятка огненных столбов. Пламя закручивалось в них спиралями, напоминая смерчи в южных морях, стреляло искрами, выбрасывало щупальца, словно живое. В несколько мгновений огонь набрал силу. Горели кресла, столы и диваны, полыхали газеты и рулоны бумаги, плевались фонтанами жгучих искр пол и стены. В ужасе вопили люди, кто-то катался пo полу, сбивая попавшее на одежду пламя, кто-то без толку дёргал оконную раму, кто-то пронёсся мимо, всем телом грянулся о дверь и заорал:
— Замурова-али-и-и!
— Окно выбивайте! — скомандовал Грент. Как ни странно, его услышали и послушались: два молодца покрепче раскачали письменный стол и грянули о густой переплёт оконной рамы. Посыпались стекла, но рама осталась цела, а ближний огненный столб, словно живой, метнулся к окну и расплескался слепящей пеленой по всему проёму.
«Странно, что все мы ещё живы», — отстраненно подумал Варрен; мысль ощущалась чужой, неуместной и глупой, зато потянула за собой другую, о допросе его величеством нанятых дель Фарагатто поджигателей. Тот раздал нескольким пронырливым мерзавцам амулеты-накопители, которые следовало подкинуть в нужное здание — просто бросить куда придётся, хоть в мусорную корзину. Активировать эти своеобразные мины должен был маг-ученик, простым импульсом силы, ничего хитрого или сложного. Вот только с Тайной канцелярией тo ли поторопился, то ли не стал проверять, задержался ли граф фор Циррент на ночь по своему обыкновению. Сейчас же, очевидно, его выследили: картина пожара была настолько схожей, будто одарский авантюрист продолжал тайно действовать в андарской столице, а ведь отбыл чин чином после аудиенции у короля!
Впрочем, невелика хитрость незаметно вернуться.
По счастью, дель Фарагатто позаботился о том, чтобы избежать лишних жертв, хотя такое благородство по отношению к врагу и казалось странным. Но, как бы то ни было, он снабдил мальчишку-мага амулетом с контрзаклятием, и этот амулет вместе с самим мальчишкой попал в руки его величества Дионна-Горрента. Ну а король, уяснив, во-первых, назначение оного амулета, и во-вторых, опасность, грозящую начальнику Тайной канцелярии, настоял на том, чтобы до конца войны амулет носил при себе граф фор Циррент.
Конечно, «похожее» не всегда значит «аналогичное», но тут уж оставалось положиться на удачу. Если не повезёт — что ж, в любом случае лично он точно не в списке тех, кого пощадит зачарованный огонь. Варрен переломил тонкую, с карандаш длиной, палочку, высвобождая сразу всю силу заключённых в ней чар.
Несколько мгновений не происходило ничего: все так же ревел огонь, пожирая остатки мебели и заглушая крики людей, лёгким пеплом вились под потолком былые запасы бумаги и газет, от дыма слезились глаза и до болезненного кашля драло горло, и прямо на них с Грентом нёсся столб огня, опаляя жаром. Варрен мысленно простился с женой и сёстрами, посетовав, что в этот раз семейное предчувствие не помогло избежать беды. Но вдруг исчезла огненная завеса с окна, впустив живительный воздух; исчезли огненные щупальца, в языках пламени перестали чудиться запертые смерчи, и Варрен отчётливо увидел, как готовое поглотить их с Грентом пламя опало, иссякло, будто выключенный фонтан в саду, и втянулось в валявшийся на полу железный кругляш.
Варрен наклонился, поднял обжигающе горячую железку, предусмотрительно не касаясь голыми руками. Тонкий платок обуглился и осыпался, заметивший манипуляции приятеля Грент подставил толстую кожаную перчатку.
Когда общими усилиями они упаковали огненный артефакт, в помещении догорала мебель, кто кашлял, кто стонал, два дюжих молодчика размеренно выбивали дверь, а сквозь бестолковую толпу своих сотрудников пробирался господин Аделлерт Шретт, подпалённый и трясущийся. Список вопросов предстоящего расследования изрядно вырос, но главный вопрос стоило адресовать магистру Вальдиху — что за магия, дьявол бы её побрал, у их противника?!
ГЛАВА 17, в которой магистр Вальдих настигает врага, а король делает выводы
— Что за магия, дьявол бы её побрал?! — Дастин ди Ланцэ смотрел на прекрасно ему памятную тропу, ведущую к базе и Источнику, и не понимал, что делать дальше. Поперёк тропы колыхался отвратительно мерзкий, словно вылезший из пьяного бреда клок тумана — с провалами на месте глаз и рта, в белой мантии менталиста, драной и опалённой, без рук и ног, зато с реющим рядом посохом мага, как на старинных картинах. Смердело болотом и мертвечиной, и отчего-то казалось, что тропа под туманным призраком тоже колышется, готовая поглотить самоуверенных путников. Засосать и сожрать, как болото или зыбучие пески.
Счастье ещё, что коней вели в поводу на крутом склоне — сейчас прекрасно вышколенные животные храпели, едва не обрывая поводья, норовя встать на дыбы, и всадников наверняка сбросили бы.
— Как интересно! — восхитился рядом Вальдих. — Это, Дастин, овеществлённый ментальный фантом, в просторечии именуемый «пугалка». Вот уж не думал, что доведётся увидеть воочию столь легендарное волшебство.
— Легендарное? — передёрнувшись от омерзения, переспросил Дастин.
— Оно довольно простое по исполнению, даже ученик бы справился, — пояснил магистр, небрежным жестом успокаивая коней, — но требует исключительно много по нынешним временам энергии. Для сравнения, резерва двух-трёх таких фантомов хватило бы для усмирения той волны, которая ждёт наш флот.
— Быть того не может! — Дастин преотлично помнил весьма экспрессивный рассказ Нико фор Виттенца и размеры волны представлял. Разве сравнить с каким-то клочком тумана, пусть даже отвратительным до крайности?!
— Представьте себе, — хмыкнул Вальдих. — При всей видимой разнице масштабов и грандиозной разрушительной мощи стихийной магии. В пугалку вложено изрядно ментальной составляющей, а ментал требует много силы. Плюс длительность воздействия — такой фантом может держаться месяцами, иной раз даже годами. Отсюда вопрос, — голос магистра стал жёстким и злым, — откуда у нашего врага столько силы? И, к слову о силе, до сих пор все указывало на прямо противоположную картину: что одарские маги научились добиваться невероятных результатов с наименьшими затратами. Но это… хм, да и волна… как будто кто-то там идёт путём экономящих резерв ритуалов, а кто-то другой вовсю использует невероятное количество сырой силы.
— Вы уверены, что это сделал враг?
Вопрос, похоже, сбил Вальдиха с цепочки рассуждений, но не вернул на грешную землю: тот недовольно взглянул на Дастина и продолжал бормотать что-то себе под нос.
— Магистр!
— А, что? Дьявол, — на лицо мага вернулось осмысленное выражение, и Дастин тайком перевёл дух: ещё ему не хватало оказаться одному против чародейской ловушки. — Прошу прощения, Дастин, я непозволительно для данной ситуации задумался. А чем вы спрашивали?