– Молчи!
Она покачала головой.
– Дай выговориться. Димка, сколько глупостей я натворила!
– Ничего, мы их исправим вместе.
– Просто не хотелось обратно в грязь, – продолжала Яна. – Если бы ты знал, как ужасно там, внизу…
Пилигрим снова закрыл ей рот измазанной ладонью. Яна попыталась прижаться губами к его пальцам, и руку пришлось отдернуть.
– С ума сошла?
Она не ответила, но голубые глаза замерцали знакомым мягким светом. Минуту в комнате стояла тишина, а потом Яна вдруг неуклюже зашарила в воздухе правой рукой.
– Что? – испугался Пилигрим, склоняясь над её лицом. – Говори шёпотом, я всё слышу.
Белые губы слабо шевельнулись:
– Димка, дай руку, а то мне страшно.
Пилигрим схватил холодную узкую ладонь обеими руками и стиснул, согревая. Господи, у неё отключается зрение! Пилигрим долго общался с медиками и прекрасно понимал, что это значит.
– Не пущу, – сказал он вслух и ещё сильнее стиснул её ладонь. – Держись за меня, Янка, я тебя вытащу.
– Зачем?
– Как зачем? Чтобы жить!
– Зачем? Ты же знаешь, что меня ждёт.
– Это ты не знаешь, что тебя ждёт, – ответил Пилигрим. – Хочешь, расскажу?
Она кивнула, не сводя с него нежно мерцающих глаз.
– Значит, так, – начал Пилигрим. – Для начала тебя надо вылечить. Это Дедал устроит в два счёта, он же медик. Потом нам понадобится хороший адвокат. Это тоже к Дедалу, у него широкие связи в юридическом мире. Почему-то среди адвокатов столько импотентов…
Пилигрим запнулся, но увидел её улыбку, приободрился и пустился во все тяжкие. Убийство – статья серьёзная, но его ещё доказать надо. Хороший адвокат подскажет, как лучше выпутаться. Адвокатов такие вещи не смущают.
– А тебя? – шёпотом перебила Яна. – Тебя не смущает, что я убила человека?
– Нет, – ответил Пилигрим, не раздумывая. – Мне всё равно. Я хочу вытащить тебя из этой истории целой и невредимой, чтобы ты жила и радовалась.
– Думаешь, это возможно?
– Почему нет? – удивился Пилигрим. – Угрызения совести замучают? Было бы из-за кого угрызаться! Тебя использовала разная сволочь, ты оборонялась, как могла!
Он вдруг понял, что в самом деле так думает. Убила человека? Так ему и надо, мерзавцу, сам нарвался. Обманула, обворовала, ограбила? Неважно! Для него Яна самая лучшая и прекрасная девушка в мире, а что думают по этому поводу другие, Пилигриму глубоко наплевать.
Он растирал её руку горячими ладонями и говорил, говорил без остановки. После того как Дедал вылечит и вытащит Яну из этой истории, нужно будет подумать о будущем. Зарплаты курьера на двоих не хватит, значит, придётся сменить место работы. У Пилигрима неплохие отношения с техникой, можно попробовать пристроиться программистом в какую-нибудь контору. Много платить не будут, главное, чтобы хватило денег на квартиру. Цены на жилье сейчас упали, так что ничего нереального в плане нет. Конечно, школу бросать нельзя, но Пилигрим здоровый как конь, сил навалом – справится! После школы он поступит на заочное отделение вуза и будет работать дальше. В общем, где взять денег – это его проблемы, Яне об этом думать не придётся. Главное – выздороветь, выздороветь, выздороветь… А потом всё будет хорошо.
Он повторял это как заклинание. Яна слушала его молча, доверчиво, словно ребёнок сказку. И когда над головой раздался тяжелый дробящийся рокот, Пилигрим едва сдержался, чтобы не заорать от радости. Продержались! Дедал, как бог в древнегреческом театре, прибыл спасти героев прямо с небес!
– Ну, вот и всё, – сказал он. – Забудь всё плохое, теперь у тебя всё будет по-другому. Я позабочусь.
Где сел вертолет, Пилигрим не знал. Но ровно через десять минут окрестности огласились визгливым воем сирен. В окнах замелькали вертящиеся синие огни, по крыльцу простучал топот тяжёлых ног, и в комнату ворвался Дедал.
– Димка, ты почему сидишь?! – Он бросился на пол рядом с внуком и задрал его майку. – Куда тебя ранили?!
– Я в полном порядке, – ответил Пилигрим и кивнул на Яну. – Помоги ей, пожалуйста.
Он вдруг понял, что говорит очень громко, потому что полупустая комната наполнилась множеством людей. Какой-то мужчина в комбинезоне с надписью «МЧС» присел на корточки возле Яны. Приложил руку к её шее, переглянулся с Дедалом и покачал головой. За спиной Пилигрима два человека укладывали на носилки поверженного реставратора.
– Дима, отпусти её, – попросил Дедал.
– У неё руки мёрзнут. Чёрт, почему вы ничего не делаете? – набросился Пилигрим на мужчину в спецовке. – Дед, скажи ему!..
Дедал взял лицо внука обеими ладонями и заглянул ему в глаза.
– Она умерла, Дима. Отпусти её, слышишь?
Пилигрим тряхнул головой, сбрасывая руки деда, и уставился на Яну. Её глаза по-прежнему мерцали приглушённым мягким блеском, но он вдруг сообразил, что за прошедшие десять минут она ни разу не моргнула.
– Отпусти её, Дима, – повторил Дедал очень ласково и попытался разъединить две ладони: грязную, с чёрной каймой вокруг ногтей, и алебастрово-белую, узкую, с длинными хрупкими пальцами.
Пилигрим с любопытством наблюдал за действиями деда и испытывал странное чувство, словно все это происходит во сне. Если Яна умерла, то почему его пальцы застыли и скрючились, как у покойника? Почему её рука теплая, а его вдруг стала ледяной? Может, ему и правда все это снится?
Чтобы распрямить его окоченевшие пальцы, потребовались усилия двух мужчин. Рука Яны упала на пол с глухим безжизненным стуком. Пилигрим рванулся к ней, но Дедал обхватил внука за плечи и заставил подняться.
– Держись, Димка. Ей уже ничем не помочь.
«Это сон, – подумал Пилигрим. – Обыкновенный ночной кошмар».
Тут же, словно подтверждая его мысль, в дверях появилась зарёванная растрепанная мама и бросилась к Пилигриму. Только в кошмарных снах персонажи появляются внезапно, ниоткуда.
– Настя, возьми себя в руки, ему и так досталось, – уговаривал Дедал, но мама не слушала. Обхватила Пилигрима за шею и начала обливать его слезами.
Пилигрим на неё не смотрел. Он видел только бледное запрокинутое лицо с открытыми голубыми глазами. Синие огни, бегавшие по стенам и потолку, отражались в них, как в стекле. Во дворе лаяла собака, ей остервенело отвечали далёкие и близкие деревенские псы. По комнате плавал то затихающий, то нарастающий гул голосов, какой-то мужчина с блокнотом в руке пробивался к Пилигриму. Дедал сердился и отталкивал всех от внука.
– Оставьте его в покое! У парня шок!
– Только пара вопросов!
– Завтра! Все завтра! Настя, да не висни ты на нём, он еле на ногах стоит!
– Сынуля, я чуть не умерла от страха!
Звуки и картинки смешались в суматошный неразборчивый калейдоскоп. Пилигрим попятился и закрыл руками уши. Господи, ПОЖАЛУЙСТА, сделай так, чтобы этот кошмар закончился!
Картинка мигнула, как на мониторе. Пилигрим услышал мамин крик:
– Держи его, он падает!
А потом монитор отключился, и этот сумасшедший реальный мир провалился в темноту ко всем чертям.
Звонок в дверь оторвал Корецкого от унылых размышлений. Он вышел в коридор, открыл дверь и тут же схватил гостью за руку.
– Прекрати истерику! – приказал он сердитым шёпотом и потащил дочь в кабинет.
Настя упала на диван, зажала руками рот и беззвучно заплакала. Корецкий сел рядом и обнял её за плечи.
Наплакавшись, Настя повернулась к отцу.
– Где он?
Корецкий достал из кармана носовой платок и вытер её мокрое лицо.
– В своей комнате.
Настя вскочила, но отец снова схватил её за руку.
– Нет! Пока не успокоишься, ты к нему не пойдёшь! Хватит того, что ты ему наговорила!
– А что я такого сказала?! Просто попыталась объяснить, что не стоит эта девка того, чтобы по ней убиваться! Он же чуть не погиб из-за неё!
– Не он, – поправил Корецкий. – Это она погибла, чтобы его спасти.
– Он ночей не спит, – продолжала Настя, не слушая отца. – Ходит взад-вперед, почти не ест. Даже компьютер не включает! Спрашиваю, что случилось, – не отвечает. Сидит и молчит как неживой.
Корецкий не сдержал тяжёлого вздоха. То, что происходит с Димкой, ему категорически не нравится. Парень держит всё в себе, стал неразговорчивым и замкнутым, перестал доверять близким. Хотя и Настя хороша, делает глупость за глупостью.
– Пойми, это его первая любовь. Нельзя говорить о ней плохо.
– Я просто пытаюсь ему объяснить…
– Я тоже пытался, когда тебе было семнадцать, – перебил отец. – Напомнить, что из этого получилось?
Настя замолчала, глядя на отца виновато.
– Ты по-прежнему его ненавидишь?
– Нет, – вздохнув, ответил Корецкий. – Просто я считаю, что Аркадий был старше тебя, поэтому не имел права… А, ладно! – Он махнул рукой. – Какой смысл говорить об этом сейчас?
– Помирись с ним, – попросила Настя. – Это же ненормально: столько лет не общаться с собственным зятем!
– Я и сам собирался это сделать.
Настя крепко обняла отца за шею.
– Ты так решил из-за Димки, да? – шёпотом спросила она.
– Ну, частично. Я вдруг подумал, что его могло не быть и… – Корецкий поискал слова и махнул рукой. – Нет, не могу объяснить.
– Я очень его люблю.
– Тогда имей терпение. Парень должен пережить свое горе вместе с нами, а не прячась от нас. Не говори плохо о девушке, которую он любит.
Настя отстранилась от отца.
– Он просто не понимает, кем она была.
– Всё он понимает, – отрезал Корецкий. – Димка сильный человек, поэтому может любить её и такой. А в тебе, моя милая, говорит обычная бабья ревность. Как же, драгоценный сынуля начал поглядывать на девочек! Совсем от рук отбился! Пойми, глупая, Димка вырос. Ты не можешь навечно пришить его к собственной юбке.
Настя притихла. Корецкий поднялся с дивана.
– Пойду посмотрю, как Димка. А ты сиди здесь и жди, пока не позову. Понятно?
Он пошёл в комнату внука. Прежде чем войти, постучал в дверь, но ответа, как обычно, не получил.