погибло!
Он стоял, опустив руки, не пытаясь обнять жену, но и не отталкивая ее. Его душа горела в пламени дворцового пожара.
Фагоры привели его к триумфу, в котором он видел только одно — свое полное поражение. Его мысли устремились к МирдемИнггале: но их лето давным-давно закончилось и этот великий погребальный костер его врагов был лишь тусклым отсветом их осени.
— Все погибли, — снова повторил он.
Стройная фигура, свободно пересекшая ряды фагоров, приблизилась к ним как раз вовремя, чтобы успеть заметить:
— Не совсем все, господин, далеко не совсем. Рад вам об этом сообщить.
Эсомбер старался держаться уверенно и легко, но это ему теперь плохо удавалось — он был заметно бледен и весь дрожал.
— Поскольку я преданно верю во Всемогущего, кем бы он там ни был, человеком или фагором, я решил, что вполне могу пропустить лекцию Це’Сарра по поводу этого самого предмета. Как оказалось, это верное решение спасло мне жизнь. Пускай это послужит и вам уроком, ваше величество, — не стоит чрезмерно чтить Церковь, ходите туда пореже.
Злобно взглянув на посланника снизу вверх, принцесса выкрикнула:
— Там же мои родители — мать и отец.
Эсомбер погрозил юной особе пальцем.
— Вам стоит поучиться у своего мужа использовать обстоятельства, в которых он оказывается. Если ваши мать и отец действительно трагически погибли, а скорее всего это так, то я первым поспешу поздравить вас, сударыня, так как это значит, что с сегодняшнего дня вы являетесь королевой Олдорандо и Борлиена вместе взятых.
Я сыграл одну из главных ролей в вашем тайном бракосочетании и в будущем надеюсь на особое отношение ко мне. Вы оба знаете, что я останусь предан вам до конца своих дней. Всегда, даже во времена страшных потрясений и бед, таких как теперь, всегда ищите во всем хорошую сторону.
Король ЯндолАнганол взял Милую Тал за плечи.
— Я ничего не могу сделать. Если я зарублю сейчас одного или двух фагоров, это все равно ничего не изменит. Подождем до утра. Хотя Эсомбер и циник, но в его словах есть правда.
— Цинизм? — тихо переспросил Эсомбер. — А разве ваши фагоры не повторили в большем масштабе то, что вы сделали в свое время с мирдолаторами? Ваши зверюги сегодня ночью преподнесли вам корону короля Олдорандо.
— Если окажется, что весь двор в одночасье сгорел в пожаре, то мне придется остаться здесь и проследить, чтобы наследование власти произошло законным путем и королевой стала Милуя Тал — это нормальное положение вещей, но разве эта обязанность может меня радовать, Эсомбер?
— Лично я рассчитываю, что вы, как всегда, используете обстоятельства, господин. По крайней мере я на вашем месте поступил бы так.
Они уже шли через площадь. После недолгого молчания Эсомбер добавил:
— В противном случае может возникнуть анархия — или за дело возьмется Панновал. Как бы там ни было, сейчас выпал реальный шанс: два королевства, объединившись, станут много крепче и сумеют противостоять удару любого врага.
Король ЯндолАнганол повернул к Эсомберу лицо, на котором было написано недоверие:
— Ведь сам Це’Сарр умер, сам Це’Сарр…
— Причастность к лику святых не помогла ему, это точно. У меня есть еще кое-что, чем я смогу вас утешить. Возможно, король Сайрен Станд и не войдет в историю как самый мудрый монарх, но незадолго перед тем, как погибнуть в огне, он неожиданно продемонстрировал всем образчик потрясающего милосердия. Быть может, на это его подвигнула мать свежеиспеченной королевы. Час назад бывший король Олдорандо приказал отпустить одного известного нам всем осужденного. Возможно, это его свадебный подарок, странноватый, но все же…
— Станд освободил Робайдая? — На мгновение лицо Орла прояснилось.
Целое крыло дворца провалилось внутрь. Высокие колонны из каменного дерева горели ярко, как свечи. Площадь быстро наполнялась народом: казалось, что все население Олдорандо пришло поглазеть на объятый пламенем дворец. Многие из наиболее суеверных видели во всем этом знамение близкого конца света.
— Я лично проследил, чтобы юношу освободили. Он, конечно же, до смерти обрадовался и немедленно бросился снова бродяжничать.
Стон сорвался с губ ЯндолАнганола.
— Мой бедный мальчик, ну когда наконец ненависть перегорит в нем…
— Сейчас он, наверное, стоит в очереди желающих приложиться к ранам усопшего СарториИрвраша. Это самая негигиеничная форма преклонения, которую я только видел…
— Почему Роба не пришел ко мне?..
Ответа не последовало, но ЯндолАнганол мог догадаться о нем: Милуя Тал шла рядом с ним, опираясь на его руку. Пройдет немало теннеров, прежде чем случившееся сегодня поблекнет и станет историей.
Словно подслушав его мысли, Элам Эсомбер спросил:
— Смею я узнать, что ты собираешься сделать со своей знаменитой Фагорской Гвардией, которая устроила все это зверство?
— Ты бы лучше сказал мне, что теперь нам делать с открытием СарториИрвраша, — пробормотал король ЯндолАнганол.
Эпилог
Высадившись на борлиенском берегу, морские пехотинцы под командованием Пашаратида совершили марш на восток к Гравабагалинену.
По пути он получил известие о беспорядках, наблюдающихся в Матрассиле. Причина гибели мирдолаторов наконец-то была понята массами, и это понимание привело всех в ярость. Так что, по возвращении в столицу, короля ЯндолАнганола мог ожидать недоброжелательный прием.
Родившийся в голове Ио Пашаратида план так прочно утвердился там, что стал казаться ему сбывшейся реальностью. Он захватит в плен королеву королев. Матрассил с готовностью примет МирдемИнггалу в качестве королевы. Он женится на ней и станет править страной, но только как ее супруг. В политическом отношении он не страдал особыми амбициями, по крайней мере вселенского характера. И тогда все унижения прошлой жизни, все разочарования и бесчестье — все должно будет уйти и забыться. Ему будет принадлежать все то, о чем он когда-то мог только мечтать.
Посланная вперед разведка доложила ему о возведенных вокруг деревянного дворца земляных укреплениях. Он начал атаку на заходе Беталикса, когда над всей землей распространилось туманное предзакатное сияние. Стрелки наступали парами под прикрытием легковооруженной пехоты, держа свои мушкеты наготове.
Над бруствером поднялась рука с белым флагом. Из траншеи появилась коренастая фигура и, осторожно распрямившись, сделала несколько шагов вперед. Подняв руку, Пашаратид остановил своих солдат и двинулся вперед один. Он представил себя со стороны — он отважен и силен, идет так бодро и смело. Ему казалось, что с каждым шагом он завоевывает все новые и новые футы чужой земли.
Он и коренастый борлиенец сошлись, остановившись на расстоянии длины солдатской пики.
Бардол КараБансити заговорил первым. Он хотел знать, почему солдаты в боевом строю наступают на практически беззащитный дворец.
На что Пашаратид с высокомерием ответил, что его намерения крайне благородны. Он требует отдать ему королеву МирдемИнггалу, после чего он оставит дворец в покое.
Осенив лоб священным кругом, КараБансити звучно всхлипнул.
— Увы! — сказал он. — Королева королев МирдемИнггала умерла, ее застрелил из лука убийца, подосланный ее бывшим мужем, королем ЯндолАнганолом.
Ио Пашаратид гневно заявил, что отказывается верить такой невероятной новости.
— Посмотрите сами, — ответил КараБансити.
Жестом он указал на море, глянцевито блестящее в свете заката. На берегу несколько человек готовили к отплытию корабль с погребальным костром.
Но этого Ио было недостаточно — он желал видеть все своими собственными глазами.
Оставив своих солдат, он бросился к берегу бегом. Четверо носильщиков несли на плечах помост, на котором лежало накрытое белым муслином тело покойной. В налетающем с моря бризе края муслинового савана трепетали. Вокруг тела были насыпаны вороха живых цветов. На берегу у самого прибоя стояла и плакала старуха с темной крупной родинкой на щеке, из которой росли волосы.
Четверо носильщиков занесли помост на борт белого корабля, каравеллы «Священник Ваджабхара», пробитые борта которого были наскоро отремонтированы. Водрузив помост с усопшей под мачтой, четверо носильщиков вернулись на берег.
СкафБар, мажордом королевы, весь в черном, в одиночку поднялся на борт с ярко горящим факелом в руках. Остановившись перед помостом с телом покойной, он низко ей поклонился. Потом опустил факел в кучу сухого плавника, заготовленного на палубе.
Когда огонь охватил почти весь корабль, попутный ветер наконец заставил его отчалить от берега. Дым, стелющийся над водой, напоминал тонкие длинные седые волосы.
Сдернув с головы свой боевой шлем, Пашаратид с силой швырнул его в песок, потом, повернувшись к своим солдатам, яростно закричал им:
— На колени, вы, невежды! Становитесь на колени и молитесь Азоиаксику за душу этой чудесной женщины. Королева умерла, о, королева королев умерла!
Трясясь на гнедом хоксни, возвращающийся в Оттассол к своей жене КараБансити время от времени вдруг начинал улыбаться. Его уловка увенчалась успехом. В который раз он доказал свое хитроумие: атака Пашаратида была отбита без единого выстрела, без единого взмаха мечом. На мизинце левой руки у него красовался подарок королевы — кольцо с камнем цвета морской волны.
Королева бежала из Гравабагалинена всего за несколько часов до появления Пашаратида. Вместе с королевой уехали ее генерал, его сестра — королевская фрейлина, принцесса Татро и несколько верных придворных. Все вместе они направились на север, через плодородные земли к столице Борлиена, Матрассилу.
Где бы на пути королевы и ее спутников ни попадалась деревня, крестьяне и их дети выходили из своих хижин и молили Бога ниспослать удачу королеве МирдемИнггале. Самые беднейшие несли последние крохи, чтобы накормить ее и тех, кто ехал вместе с ней, умоляли сказать, чем еще они могут помочь прекрасной королеве королев.
Сердце королевы разрывалось от признательности, хотя сейчас оно уже было не таким, как раньше. Она думала о том, что возможно, когда все утрясется, она и сможет принять предложение генерала ТолрамКетинета. Когда-нибудь так оно и будет. Но прежде ей необходимо найти своего сына и утешить его, только тогда ее будущее примет более определенные очертания.