Облачная дымка в небе заслоняла землю от жара Фреира. В этом северном небе, даже в полдень, на взгляд советника, он стоял странно высоко. В городе пахло гарью. Несмотря на то что леса Сиборнела, по сравнению с джунглями Кампаннлата, выглядели худосочно-жидкими, страна обладала богатейшими запасами угля, торфяников, а также металлических руд. Выплавка металлов из руд производилась на небольших заводиках, разбросанных по всему городу. Каждый металл изготавливался в строго выделенном для этой цели районе. Выплавленный металл очищался, прокатывался и ковался; вокруг фабрик теснились вспомогательные производства, со своими рабочими и рабами. За время последнего поколения выплавка металла стала обходиться дешевле, чем заготовка дерева.
— Наш город очень красив.
Спутник госпожи Пашаратид наклонился к кампаннлатцу, чтобы поделиться с ним своим впечатлением.
СарториИрвраш кивнул, но промолчал, — он казался самому себе странно маленьким и беззащитным, озирался настороженно, дышал неглубоко, пугаясь посторонних запахов.
Из окна экипажа он взирал на спланированный в виде «половинки колеса» Аскитош. Великолепный собор составлял ось колеса. За полукругом домов шел полукруг полей и ферм, потом снова дома, опять полукругом, и так до бесконечности, раз за разом повторяясь и подавляя кампаннлатца невероятными размерами.
Конечной целью поездки в металлическом экипаже было строгое монументальное здание, похожее на огромную коробку, с окнами в виде высоких вертикальных щелей. Двойные входные двери здания были металлическими; над дверями висела табличка с надписью: «Первое Собрание, Сектор Шестой». «Собрание» на поверку оказалось помесью гостиницы, монастыря — мужского и женского, школы и тюрьмы, насколько в этом сумел разобраться СарториИрвраш после того, как осмотрел свою похожую на камеру комнату и прочитал висящие в таблице правила проживания и распорядка.
Из распорядка дня следовало, что приемов пищи было два, в двадцать минут пятого и в девятнадцать часов, что молиться можно было (по желанию) каждый час в церкви на верхнем этаже, что доступ в сад для отдыха и медитации был возможен в течение всего дня, что инструктажи (что бы это значило?) можно было получить в любое время и что для того, чтобы покинуть здание, любой проживающий сначала должен был получить разрешение.
Вздохнув, СарториИрвраш вымылся и в сумрачном настроении уселся на узкую кровать. Гостеприимство ускутов, как и многое в них, было энергичным и беспокойным, и уже довольно скоро в его дверь раздался стук, — его пригласили на банкет.
Пиршественный зал был длинным и приземистым, свет в него проникал только через окна. Паркетный пол не был застелен коврами и основным предметом роскоши являлся огромный гобелен, висящий напротив двери на дальней стене. Рисунок гобелена представлял собой Великое Колесо на алом фоне, влекомое по небесам гребцами по направлению к колоссальной фигуре Матери, из чьих ноздрей, рта и грудей на алый небосклон изливались потоки звезд. Гребцы были в лазурных одеждах и с блаженными улыбками на лицах.
Пораженный гобеленом, СарториИрвраш не в силах был отвести от него глаз. Ему хотелось нацарапать несколько заметок в верной книжице или хотя бы набросать рисунок, но сделать это ему не удалось, так как, едва ступив в зал, он был немедленно представлен дюжине незнакомых ему сиборнельцев, стоя встретивших его за столом. Затем госпожа Пашаратид поочередно представила ему присутствующих. Бывший советник протянул по кампаннлатскому обычаю для пожатия руку, но никто на его приветствие не ответил: не в обычаях этой страны было при встрече касаться руки другого человека, если он не состоял членом родственного клана или семьи.
Вникая в речь госпожи Пашаратид, СарториИрвраш пытался запомнить произносимые ему звучные, но непривычные для его слуха имена, и из всего перечисленного в памяти у него твердо запечатлелось только «Оди Джесератабхар», и то только потому, что имя это принадлежало затянутому в сине-серую униформу адмиралу воинов-священников, причем даме. Госпожа адмирал была по-своему прекрасна своей суровой красотой, ее светлые волосы были заплетены в две тугие косы, уложенные в суживающиеся кверху наподобие рогов круги, что придавало ей, с точки зрения борлиенца, одновременно внушительный и комичный вид.
Приветливо-вежливо улыбнувшись кампаннлатскому гостю, присутствующие принялись рассаживаться за столом, наполнив своды зала скрежетом металлических ножек стульев по голому полу. Как только все присутствующие уселись, наступила тишина, в которой председательствующий сан, поднявшись с места, прочитал молитву. Все остальные слушали святые слова молча, сосредоточенно приложив ко лбу указательные пальцы, и, как видно, молились про себя. Желая проявить уважение, СарториИрвраш сделал то же самое. Застольная молитва читалась на быстром и трудноразличимом сибиш, с частым использованием настоящего продолженного, условно-неизменного, прошлое-в-настоящем, переходного и прочих времен, предназначенных передать благодарность Азоиаксику. Единственному всеми возможными способами. Длительность молитвы, возможно, должна была означать отдаленность Бога от молящихся.
Когда наконец молитва закончилась, девушками-рабынями были поданы разнообразные кушанья, по преимуществу вегетарианские, включая рыбу, представленную во всевозможном разнообразии и поданную в основном на сырой съедобной морской траве многочисленных сортов. К кушаньям были предложены фруктовые соки и алкогольный напиток под названием «йудл», перегоняемый из морской травы.
Однако СарториИрврашу по-настоящему понравилось единственное на этой трапезе мясное блюдо — церемонно поданное изжаренное на вертеле животное, которое он, распробовав, принял за свинью. Сверху жареное мясо было покрыто восхитительным сметанным соусом, запекшимся корочкой. Ему, лично председательствующим, назвавшим кушанье «древесным браем», был отрезан лучший кусок грудинки. Только по прошествии нескольких дней советник по случайности узнал, что в действительности «древесный брай» был не чем иным, как жареным нондадом — традиционным ускутским деликатесом, подающимся к столу только для того, чтобы попотчевать уважаемых гостей.
В самый разгар трапезы госпожа Пашаратид обошла стол и приблизилась к стулу СарториИрвраша.
— Госпожа адмирал воинов-священников сейчас выступит с небольшим сообщением, имеющим к вам отношение, — прошептала ему жена посла. — Хочу предупредить вас, чтобы вы не слишком много внимания придавали ее словам и не принимали их близко к сердцу. Я знаю, что вы человек разумный и знаете словам цену. Тем не менее я не хочу, чтобы вы, услышав это, затаили на нас злобу и тем более считали меня хладнокровной лицемеркой, хитроумно заманившей вас в стан неприятеля.
Бывший советник немедленно встревожился и даже уронил нож на тарелку.
— О чем это вы? Что такое она собирается сказать?
— Госпожа адмирал собирается сделать важное заявление, касающееся судьбы вашей страны и моей. Позже Оди Джесератабхар отдельно посвятит вас во все детали. Сейчас же я прошу вас помнить о том, что я привезла вас сюда без злого умысла, желая хоть как-то загладить вину перед вашей родиной моего мужа, запятнавшего славное имя своей отчизны. Насколько я поняла, вы не испытываете к ЯндолАнганолу теплых чувств, — не забывайте об этом и тогда все услышанное вам будет легче перенести.
Сказав все это, госпожа Пашаратид вернулась на свое место. Озадаченный и перепуганный советник остался сидеть, уставившись пустым взглядом в свою тарелку, не в силах проглотить больше ни кусочка.
Как только основная трапеза закончилась и был подан десерт, начались спичи.
Первым выступил с приветственным тостом местный пенджандрум, изъясняющийся официальными терминами, почти недоступными для восприятия непосвященного в их специфику человека. Вслед за пенджандрумом встала госпожа Пашаратид.
После нескольких обычных вступительных фраз супруга посла перешла к главной части своей речи. Вскользь упомянув своего мужа, она заявила, что считает лично себя обязанной загладить его дипломатические промахи и столь неловкий отход от дел. Именно поэтому она посчитала возможным пригласить в Сиборнел бывшего советника борлиенского двора, который указом короля был отстранен от должности.
Советник СарториИрвраш, фигура видная в ученом и политическом мире, может оказаться весьма полезным как Ускутошку, так и всем странам северного континента, сослужив службу наверняка глобального общегосударственного масштаба, что запечатлит его имя в исторических анналах. В чем именно может состоять служба СарториИрвраша, сообщит следующий оратор, всеми уважаемая адмирал воинов-священников, госпожа Оди Джесератабхар.
Советник предчувствовал недоброе. Ему до смерти хотелось курить, но видя, что за столом никто не курил, не курит, не собирается курить и даже не упоминает о курении в условно-неизменном наклонении, он решил покуда крепиться и терпеть, и когда госпожа адмирал поднялась, чтобы держать слово, вместо привычной трубки впился руками в столешницу.
Поскольку госпожа адмирал собиралась сказать нечто очень важное, то для такого случая ею был выбран особый диалект сибиш, используемый и предпочитаемый верховными чинами воинов-священников.
— Воины-священники, Члены Военного Совета, друзья и наш новый союзник, — торжественно начала суровая леди, при каждом слове чуть встряхивая уложенными в рога косами. — Время — это самое ценное, что дал нам Бог, поэтому я стану/буду говорить коротко и сразу перейду к самой сути. До того дня, когда Фреир войдет в свою полную силу, осталось всего восемьдесят три года, и как только сей день наступит, населяющие Дикий Континент варвары, уже и теперь предчувствующие свой скорый конец, будут окончательно истреблены. Варвары не сумеют/не в силах вынести усиливающийся зной, чего не скажешь о нас, обитателях Ускутошка, проживавших/проживающих в благодатной прохладе, что было/есть/будет благословение Божие.
Одному из главенствующих государств южного континента, Борлиену, уже предстояло/предстоит оказаться в наиболее трудном положении. К нашему великому сожалению, старейший наш неприятель, Панновал, не только не ослаблен жарой, но стал/становится еще сильнее. Сейчас/в будущем в силу могут вступить многие неизвестные факторы, в результате чего ситуация выходит/выйдет из-под контроля, вина за что, конечно же, должна быть возложена на нашего нерадивого посла, развязавшего в Борлиене подпольную торговлю оружием. Виновный должен быть строго наказан и наказание должно быть/будет скорым и действенным.