От скалы Линен в море выдавалась цепочка камней, образующая с прибрежной полосой узкий пролив, и любое крупнотоннажное судно, подобное «Союзу», обязательно должно было пройти через это горло — в этом-то и состоял единственный шанс защитников бухты. ГорторЛанстатет подкрепил силы борлиенских солдат дворцовыми фагорами. Совместными усилиями людей и двурогих с орудийной палубы «Священника» были сняты три пушки и доставлены на берег, откуда они должны были быть перенесены на косу и установлены так, чтобы держать под обстрелом всю бухту. На каждом борту сиборнельских кораблей должно было быть не менее чем по пятьдесят хорошо вооруженных солдат.
СкафБар вместе с другим слугой поспешно спустились на берег с носилками, чтобы забрать оттуда старуху-прислужницу и отнести ее во дворец.
Корабль Пашаратида, «Союз», сделал разворот, подставив берегу борт.
Дружно наваливаясь на веревки, защитники бухты силились затянуть на предназначенное ей место вторую пушку.
Моляще сложив на груди руки, КараБансити предстал перед королевой:
— Не далее как несколько дней назад я позволил себе дать королю один совет, который тому не пришелся по нраву и едва не стоил мне жизни. Сейчас я хочу рискнуть и дать совет вам в надежде на лучший результат. Мне кажется, что будет лучше, если вы и ваши фрейлины немедленно оседлаете хоксни и попытаетесь ускакать как можно дальше от моря.
На лице королевы зажглась печальная улыбка.
— Я ценю вашу заботу, Бардол. Но думаю, что сейчас уехать лучше вам. Возвращайтесь к жене. Я же останусь здесь, поскольку именно здесь мой дом. Вы ведь наверняка слышали о том, что Гравабагалинен населен душами воинов, павшими здесь во время великой битвы много веков назад. Я скорее предпочту присоединиться к сонму умерших, чем бежать.
Анатом понимающе кивнул:
— Возможно, вы правы. В таком случае, сударыня, я тоже остаюсь.
Уловив перемену выражения в лице королевы, он понял, что ей приятно слышать от него такие слова. Под влиянием мгновенного порыва королева спросила:
— Что вы думаете по поводу этого «предательского» союза между вашим другом Рашвеном и ускутской леди — ведь она, кажется, адмирал, ни более ни менее?
— Ускутка в основном помалкивает, но я все равно ей не верю. Лучше будет, если они оба уедут отсюда. В рукавах сиборнельца всегда скрывается больше, чем только руки. На хитрость, сударыня, нужно тоже отвечать хитростью — это почти все, что у нас осталось.
— Но мне показалось, что она предана нашему бывшему советнику.
— В таком случае, сударыня, она — сиборнельский дезертир, что дает Пашаратиду еще один повод для высадки на наш берег. Нужно куда-нибудь отослать ее для общей безопасности.
В море появился быстро разрастающийся клуб дыма, укрывший собой весь «Союз». Через несколько мгновений до берега донесся отдаленный грохот выстрела. Ядро упало в море у подножия низкого утеса. Сделав «вилку», орудийщики смогут навести пушку получше. Наверняка маневры на берегу не остались не замеченными дозорными на сиборнельских кораблях.
Выстрел с «Союза» был предупредительным. Снова сделав поворот, сиборнелец на всех парусах устремился в бухту.
Так и не прибранные с ночи волосы королевы, теперь стоящей в одиночестве, развевались на ветру. Глядя по сторонам, она рассматривала пейзаж, который мог стать декорацией для сцены ее смерти. Может быть, это будет лучше для всех — смерть разом разрешит множество проблем. Она уныло подумала о том, что близость с ТолрамКетинетом не доставила ей никакой радости. По правде сказать, ласки генерала, его тело только еще жарче пробудили в ней воспоминания о Яне. Она чувствовала себя еще более одинокой, чем когда бы то ни было.
Далеко в море переполненный дождевой водой муссон, приближаясь, нес по небу волны темноты и косо падающего света. Облака неслись удивительно низко. «Добрая надежда» почти потерялась во мраке. Вглядевшись, МирдемИнггала заметила, что ее добрые друзья, дельфины, отчаянно сражаются с волнами. Быстро налетевший на берег ливень стегнул каплями ей в лицо.
В следующее мгновение ливень начал свою работу.
Пушка застряла, ее колеса увязли в грязи. Борлиенцы упали на колени, осыпая разверзшиеся небеса ругательствами. Если ливень не утихнет в ближайшие минуты, то о стрельбе можно будет забыть — вода зальет фитили в их дырчатых жестяных банках.
С надеждой на то, чтобы выставить пушки на выгодную позицию, пришлось распрощаться. С первыми же каплями дождя поднялся и ветер. «Союз» несся к бухте с бешеной скоростью.
Когда до входа в бухту осталось всего ничего и скала Линен была уже вровень с правым бортом сиборнельца, дельфины пришли в движение. Не прошло и минуты, как узкое горло бухты было запружено телами морских подданных королевы.
Моряки с «Союза», наполовину ослепшие от падающей сверху воды, с испуганными криками указывали руками на кишащие вокруг бортов их корабля черные гладкие тела. Упираясь носами в бока сиборнельца, дельфины не пускали его в бухту. Доски «Союза» затрещали, и он замедлил ход.
Вскрикивая от восторга, королева МирдемИнггала, забыв о всех своих печалях, бросилась к воде. Хлопая в ладоши, она подбадривала своих друзей. Вода, смешанная с песком, испачкала ее платье, но она не обращала на это внимание. Забыв о буйстве природы, она бросилась в волны. Даже генерал, устремившийся было вслед за королевой, остановился. Проплыв мимо «Священника», королева исчезла во мраке и хлещущих струях дождя.
Очень скоро после того как она оказалась в воде, рядом с ней вынырнул один из дельфинов и легко прихватил ртом край ее платья. Узнав в нем одного из важных чинов узкого круга, королева назвала его по имени. В суматошном ответе дельфина крылась тревога: держись подальше, великаны уже близко и они могут схватить тебя. Огромное существо из невообразимых глубин учуяло твой запах.
Королева повернула обратно к берегу, до которого добралась, сопровождаемая дельфинами. Пробравшись через пену у самого пляжа, она отжала платье и обернулась.
До «Союза» уже было рукой подать — его и королеву разделяло расстояние в несколько корпусов судна. Дельфины все еще тормозили его ход. Сквозь завесу дождя королева увидела на мостике сиборнельского корабля фигуру Пашаратида — он бешено жестикулировал, отдавая команды. Ио тоже заметил ее.
Пашаратид, высокий и стройный, стоял, подставив ливню грудь, в распахнутой куртке, его борода вызывающе торчала вперед, морская фуражка была лихо сдвинута на затылок. Впившись в королеву взглядом, он внезапно оживился.
У ног Пашаратида лежало копье. Схватив древко, он сбежал по трапу к борту, перемахнул через леер и, держась одной рукой за веревки, принялся острием наносить по дельфинам удар за ударом. Вокруг бортов корабля закипела красная пена. Это была кровь дельфинов. Пашаратид продолжал колоть снова и снова.
У суеверных моряков дельфины считались неприкосновенными животными. За жизнь глупца, убившего дельфина, никто не даст и ломаного гроша. Такая же судьба, по поверью, ждала и весь корабль, на котором находился подобный глупец.
Испуганные моряки пытались вырвать из рук Пашаратида копье. Не скоро, но им удалось это сделать, и оружие убийства было выброшено за борт. Некоторое время после этого разъяренный Пашаратид продолжал драться на палубе, куда его оттащили несколько человек. Довольно скоро драка утихла сама собой. Добрые друзья королевы, защитники бухты Гравабагалинен, одержали победу в схватке с человеком.
Королева закричала, торжествуя победу. Сейчас она очень напоминала свою мать, Шананну Дикую. Испугавшись, как бы королева снова не бросилась в воду, генерал ТолрамКетинет поспешил увести ее подальше от беснующихся волн.
Несущиеся по небу тучи расступились, и вдруг, словно ниоткуда, появилась «Добрая надежда», которая стремительно направлялась ко входу в бухту.
Целая армия дельфинов, вырвавшись из жерла бухты, устремилась навстречу «Доброй надежде», словно по команде невидимого военачальника.
Внезапно море содрогнулось. Волны вокруг лорайского корабля словно бы вскипели. Впоследствии находящиеся на берегу клялись, что море вокруг «Надежды» действительно кипело. Вода пошла водоворотами и забурлила, в ней замелькали какие-то огромные тела. Вдруг поднявшееся из моря невероятных размеров существо стряхнуло со своей головы воду. Существо поднималось и поднималось, и так продолжалось до тех пор, пока оно не оказалось выше мачт «Доброй надежды». На морде существа горели жарким огнем глаза, под которыми зияла огромная, как ворота, зубастая пасть и вились напоминающие угрей усы. Вслед за первым из моря поднялись еще несколько огромных чешуйчатых тел.
Судя по резким, дерганым движениям голов, змеи были разъярены. Некоторые из них, постояв над водой, снова ныряли и плыли кругами, показывая над поверхностью свои блестящие черные тела.
Огромная голова одного из змеев вынырнула у борта «Доброй надежды», подняв водяной вал, от которого корабль закачался. От могучего удара хвоста другого доски борта каравеллы затрещали.
Еще через мгновение невиданные змеи исчезли. Явившись на зов дельфинов, змеи ушли обратно туда, откуда пришли, в невероятные тишайшие глубины океана. Человеку редко приходилось видеть их воочию, но тем не менее змеи-великаны составляли неотъемлемую часть круговорота жизни Гелликонии, приспособившейся к суровым переменам Великого Года.
На данной стадии своего существования змеи были бесполыми. Период их активного спаривания давно миновал. Когда-то змеи были летучими и в течение многих веков предавались только лишь амурным утехам, безустанно производя потомство. Подобно гигантским стрекозам они кружились, ухаживая друг за другом, кружились над бескрайними просторами полярных шапок планеты, где не было у них не только каких-то врагов, но даже свидетелей их забав.
С наступлением Великого Лета летучие змеи совершали перелет на юг, к океанам, селились в морях, в том числе и в море Орла. На далеких островах, Пуриче и Лордри, змеи скидывали свои крылья. Лишенные конечностей, извиваясь, сползали в море и исчезали в его глубинах.