– А ведь от того поселка, с которым связан «Амстердам», тоже должен быть выход в большой мир. Из каждого захолустья есть выход куда-то.
– Наверное, есть, но мы его не искали, нам такой задачи не ставили, – сказал Фомин. – Но в ближайший поселок тропа имеется.
– Да это не ваша задача – без вас выясним через агентуру, если на карте не отмечено. Тоже мне затейливый ребус, загадка века.
Ворон закурил очередную папиросу. В процессе разговора он курил непрерывно.
– К чему вы это? Про большой мир? – поинтересовался Фомин.
– Оцениваю общую стратегическую обстановку, как мы будем их делать. У тебя есть мысли по этому поводу?
Ворон застыл в ожидании ответа. Фомина в последнее время он сильно зауважал.
– Есть, – сказал Фомин. – Привлечь войска НКВД.
Ворон не возразил, но и не одобрил.
– Томительная процедура с кучей бюрократических барьеров. Что мы им выставим? Вот если бы из Москвы команду дали…
– В Москве еще больше бюрократических барьеров. Если решать, то на месте. Попить есть? Попить, а не выпить, – уточнил Фомин, видя, как Ворон достает из-под стола бутыль с самогоном.
– Есть клюквенный морс. – Ворон вынул другую бутылку, но маленькую. – А может быть, сами справимся? Если поскрести по сусекам, то около батальона наберется. А то разбегутся «лесные братья». Найдут труп вашего языка и разбегутся.
– Вряд ли, – возразил Фомин. – Мало ли кто его там прищучил. Какой-нибудь бродяга ограбил и на его же лошади ускакал. А самим заниматься ликвидацией банды чревато непредсказуемыми последствиями. Я же вам рассказывал белорусскую историю, где у нас имелось пятикратное преимущество, а выход нулевой с огромными потерями. Надо подходить к проблеме комплекс-но – привлечь войска НКВД, а начать самим. Думаю, что энкавэдэшники вовремя подоспеют, когда начнется заваруха. Свяжемся с ними по рации, когда приспичит. Главное, бандитов там надо блокировать, на этом острове, а не переть на рожон.
– Они считают себя не бандитами, а борцами за справедливость.
Ворон саркастически хмыкнул.
– Зато мы считаем по-другому, – сказал Фомин.
Вскоре подтянулся офицерский состав АБГ, и технические детали предстоящей операции обсуждали в расширенном составе, засидевшись до глубокой ночи.
Ворон с трудом, но сумел убедить местное НКВД присоединиться к операции по ликвидации «Нового Амстердама». Решающим фактором послужил доклад Фомина, предоставившего множество подробностей и деталей плана. Им выделили полк, где имелись в наличии бронетранспортеры и даже два танка, что радовало – танки пройдут по любому болотистому бездорожью, разве что в трясину не заползут. Начать действо должны были подразделения АБГ, блокировав злосчастный остров.
Сначала переместили личный состав в поселок, где кормился «Амстердам». Туда добрались по проселочной дороге, используя все виды транспорта. В поселке имелась лесопилка, порядочные посевные площади и большой скотный двор. Жителям было чем торговать, поэтому они могли спокойно прокормить как себя, так и бандитов с острова. За деньги Коха, естественно. Зато их не позволяли никому грабить. Эдакий симбиоз. Разбираться, почему они легли под бандитов, не было ни времени, ни смысла – после ликвидации банды все само рассосется. Просто предупредили местную администрацию, чтобы сидели тихо, как мыши под веником, во избежание несчастных случаев. Попутно разведвзвод Фомина, шедший в авангарде, захватил еще двух языков, которые поведали, что никакой паники пока у Коха не наблюдается, что сильно воодушевило Ворона.
Когда стемнело, отряд приступил к окружению острова, все более сжимая кольцо. Пока болото позволяло. И тишина, и никаких движений. Противник наверняка высмотрел незваных и опасных гостей, но виду не подавал, затаился. Поэтому стояла тишина. Зловещая и давящая на психику.
Ворон все-таки не выдержал напряжения и дал команду атаковать. Фомин был против, предлагая дождаться войск, мол, сидят там, и пускай сидят пока что, а потом и на штурм не надо будет идти – их из пушек издалека покрошат. А глубоко зарыться в землю они не смогут – этот остров все-таки находится на болоте. Но Ворона обуял дикий азарт – сами справимся, героями станем. В атаку, вперед!
«В конце концов, я здесь лишь временно прикомандированный, товарищ „никто“. Я свое дело сделал», – подумал Фомин и стал ждать продолжения жестокого жизненного спектакля.
Его бойцы тоже рвались в бой, но Михаил их жестко притормозил:
– Не наше дело.
Он предполагал, чем может закончиться этот самоубийственный штурм.
Атаковать начали с двух направлений: от тропы и по другому броду. Первый брод имел хорошую ширину, а второй был узким, на двух человек. Попытались пойти шире, но несколько бойцов тут же провалились по пояс, а двое и вовсе утонули в трясине.
Когда до острова оставалась пара сотен метров, от берега ударили прожектора и густо застрочили крупнокалиберные пулеметы, сопровождаемые винтовочными выстрелами. Противник действовал грамотно – имея численно меньшинство, он создал превосходство в направлении атак. Штурмовой азарт – это похлеще, чем стимулирующий наркотик, и бойцы не сразу осознали, что их валят, как кегли. А когда осознали, болото было завалено кучей трупов и корчащихся раненых. Началось беспорядочное отступление, а пулеметы продолжали свою смертельную жатву. И опять наступила тишина.
Фомин не пошел к Ворону. Не испытывал такого желания.
«Каждый выбирает свою судьбу. И чужие судьбы тоже, если представится такая возможность и возникнет желание ею воспользоваться».
Ворон подошел сам и стоял рядом, понурив голову. Возникла длинная пауза, которую нарушил Фомин. Он не стал ни в чем упрекать, а просто сказал:
– Надо укрепиться и сосредоточится. Теперь они сами пойдут на прорыв – деваться им некуда.
Так и случилось, Михаил оказался прав. Правда, прорываться «лесные братья» начали не там, где их ожидали, но было уже поздно. В утреннем мареве появилась бронетехника с кучей бойцов на броне и тут же открыла шквальный огонь по острову. Бойцы рассыпались, залегли и начали интенсивно отстреливать бегущих бандитов. Прорыв захлебнулся, но небольшой группе «лесных братьев» удалось преодолеть заслон и скрыться в лесу. Пытались организовать преследование, но бандиты как сквозь землю провалились. Оставшиеся начали сдаваться в плен, но их осталось мало. Коха не нашли ни среди мертвых, ни среди пленных, – он умудрился сбежать.
Сладкая приманка
– Все-таки мы разорили это бандитское гнездо. Пусть через задницу получилось, но разорили.
Заявление Ворона не было лишено самокритики. У взвода Фомина вообще не было потерь, но он смолчал, не мешая честно каяться в ошибках командиру АБГ.
– Жалко, что самого Коха не изловили и не повесили прямо в «Новом Амстердаме». А-а-а…
Ворон досадливо махнул рукой и закурил.
Сидевший напротив Фомин постарался сгладить его обиду.
– Да прорежется где-нибудь, а если сбежит за границу, так и хрен с ним, – баба с возу, кобыле легче. А оттуда он только тявкать сможет.
– Может, и так. У нас без него забот полно… Что у тебя нового?
Фомин постоянно проводил разведывательные рейды и часто подкидывал любопытные факты. Особенно насчет мелких группировок «лесных братьев».
– Да есть тут одна закавыка. У меня во взводе служит Казлаускас Йонас. С ним тут случай произошел. Я отпустил его на сутки в город с родным дядей повидаться, который только что вернулся из длительной командировки. Он повидался, а потом пошел в ресторан, как его там… по-русски «Майская роза». Ну так вот… Познакомился Йонас там с одной молодкой лет двадцати, красивой, говорит, на цыганку похожа. Назвалась Галей. Они выпили вина, потанцевали, а потом девица неожиданно пригласила его к себе домой. Понятно для чего. Вот так, без всяких прелюдий. А Казлаускас парень стеснительный, с женщинами у него плохо получалось, поэтому он сразу же согласился. Даже ради такого везения извозчика нанял. Доехали они до парка, якобы у девицы там свой домик имеется. Совсем у парня мозги отбило от вожделения. Какой еще там домик?!
Углубились они в парк, а там на них напала банда из четырех человек. Для начала его обчистили, а потом привязали к дереву и начали ножами тыкать, при этом нещадно ругая советскую власть. А девица стоит как ни в чем не бывало и наблюдает, как ее нового кавалера ножами полосуют. Так бы и добили парня, но, на счастье, мимо проезжал конный патруль. Бандиты вместе с девкой сразу же разбежались.
Йонаса забрали в милицию и допросили, но он ничего толком рассказать не смог – в голове все помешалось. Оказалось, что раньше произошло несколько подобных случаев, – находили в парке мертвецов, привязанных к дереву и с распоротыми животами. В основном офицеров. И вчера еще одного лейтенанта из НКВД прирезали. Однако серия. А девица у них в качестве сладкой приманки.
– Ну, так и займись, – подобные инциденты с антисоветским душком в нашем ведении. Может быть, они из леса выползли. А я доложу в органы, чтобы вы не столкнулись лбами. От меня что-нибудь нужно? – Ворон вопросительно взглянул на Фомина.
– Да ничего не нужно – всё при нас. Я сам этим делом займусь – я ведь в Вильнюсе не засвечен как Циценас.
На этом и расстались.
Ресторан располагался в доме старой постройки на широкой улице с узкими тротуарами. За углом имелась площадка для всякого вида транспорта, покрытая булыжником. На краю стоянки торчали несколько старых лип. Сразу чувствовалось, что заведение предназначалось не для бедных – в дверях стоял швейцар в полувоенном кителе и пропускал внутрь далеко не всех желающих, оценивая их внешность и платежеспособность зорким, наметанным взглядом. Двоих мужчин он пропустил без всякой задержки: подтянутого офицера в армейской форме и парня с простоватым лицом, но прилично одетого. Новыми посетителями были Михаил Фомин и Йозас Казлаускас.
Казлаускасу приклеили пышные усы, а в нос вставили куски ваты, что придавало ему вид внезапно разбогатевшей деревенщины. Сразу и не узнаешь. Он должен был опознать наводчицу и тут же ретироваться, что Йозас сразу же и сделал, указав Фомину на декольтированную черноволосую девицу за угловым столиком.