– Простите за задержку, принтер барахлит, – сказал мистер Ривз, пожимая маме руку. – Шерон, рад, что вы здесь не затем, чтобы спасти сына от отчисления.
Я рассмеялась, вспомнив, как Джереми и Кори устроили розыгрыш, приклеив к полу в классах и коридорах около пятидесяти долларов мелочью. Мама бросила на меня короткий взгляд, который предупреждал: веди себя прилично.
– Спасибо, что уделили нам время, Кен. Я подумала, что это хорошая идея – посидеть втроем и обсудить будущее Анны.
Я закатила глаза и поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее, под скрежетание металла и тиканье огромных часов на стене.
Мама заверяла, что мое будущее зависит от меня, но если бы у меня действительно был выбор, я бы не сидела в этом душном кабинете.
Мистер Ривз просмотрел мой табель и личное дело, рассыпая комплименты высокому среднему баллу и оценкам за тесты, – мама засветилась от гордости.
– Скажу тебе честно, Анна. Твои оценки впечатлят любые учебные заведения, но вот личное дело – с первого взгляда видно, насколько оно тонкое.
– Что вы имеете в виду? – спросила я. – Я думала, в приемной комиссии не любят кучи бумаг, в которых подробно описано, сколько проблем я устроила в старших классах.
– А их не было совсем, – уточнила мама, как будто это не было очевидно.
– Но меня беспокоит, что у тебя мало внеклассной деятельности. – Он послюнил палец, чтобы перевернуть страницу, отчего мы с мамой обе словили кринж. – Ты умудрилась бросить все, в чем участвовала, включая… посмотрим… подготовку декораций для школьной пьесы, уроки самозащиты, команду дебатов, кросс по пересеченной местности.
– Меня заставили бегать, – отмазалась я, показывая на маму. – Я сдалась через полтора километра и сразу с маршрута отправилась в «Дэйри Куин» есть мороженое.
Мистер Ривз меня проигнорировал.
– Здесь сказано, что в девятом классе ты помогала Джессике Льюис в ее успешной кампании во время выборов на пост президента класса. Тебе нравилось этим заниматься?
Моим главным вкладом в это дело было недельное выполнение работы по дому за Кори в обмен на то, что они с Джереми – на тот момент парочка клевых десятиклассников – замолвили словечко всем девятиклассникам, чтобы те отдали за Джессику свои голоса. Это сработало. Она победила с абсолютным большинством голосов.
Я пожала плечами, постукивая ногой по тридцатилетнему ковру.
Мама рядом со мной всхлипнула и приняла у мистера Ривза платок, чтобы утереть слезы.
– Мам, – с опаской спросила я. – Все в порядке?
Она коротко рассмеялась, как обычно смеются люди, когда слезы еще капают, несмотря на совершенно неподходящее для этого время.
– Просто тяжело слушать, что твоя дочь не раскрывает свой потенциал полностью. Ты такая умная, Анна, но мы с твоим папой не можем понять, что мы сделали не так, и не знаем, как тебе помочь. И это ужасное чувство, особенно для родителей, которые любят тебя так, как мы с папой.
– Вы ничего не сделали «не так», мам, – уверила ее я. – Наверное, я просто привередливее, чем Кори, и я знаю, это расстраивает, но, думаю, все нормально.
Водопад слез хлынул с новой силой, и я вздохнула.
– Мам, соберись. Все будет в порядке. Бедный мистер Ривз не обязан все это наблюдать. Он же госслужащий, а не мозгоправ.
– Ну, вообще-то, – вклинился он, – у меня степень магистра психологии и докторская в области школьного психологического консультирования.
У меня отвисла челюсть.
– Но чтобы не терять времени зря, вернемся к основной теме. Анна, именно сейчас тебе нужно заняться поиском себя. Не торопись и тщательно обдумай свои возможности. Исследуй темы, которые тебе по душе, посмотри разные университеты, определись со сферой своих интересов, а потом составь список.
– У меня уже есть список, – призналась я.
Мама ахнула от приятного сюрприза.
– И что ты рассматриваешь? Что-то из Лиги плюща? Университет Южной Калифорнии? Может, что-нибудь поближе к дому?
Внутри меня все упало, и я почувствовала себя глупо.
Она бы смутилась, если бы узнала, что мой список скорее включал в себя роллы «Калифорния», а не колледжи в нашем штате, и я не хотела, чтобы она опять начала плакать.
– Необязательно говорить об этом прямо сейчас, – снова вмешался мистер Ривз. – И я очень рекомендую тебе подумать об училище, там ты сможешь приобрести навыки, чтобы сразу найти работу после получения образования.
– Это куда некоторые уходят из школы раньше, чтобы стать механиками и поварами?
Он кивнул.
– Есть множество программ, где ты сможешь начать зарабатывать баллы для колледжа уже в следующем году, изучая технологии, разработки, предпринимательскую деятельность, науку о продуктах питания – что захочешь.
Я задумалась, помогут ли мне эти практические занятия справиться с вечной нерешительностью.
Видя, что я впервые проявляю к чему-то интерес, он добавил:
– Давай я соберу побольше информации, чтобы ты ее изучила.
Когда мы с мамой снова остались вдвоем, она повернулась ко мне, не говоря ни слова. Но судя по тому, как она взяла меня за руку и сжала ее, я поняла, что она цепляется за слабую надежду.
И, кажется, я тоже.
13Лето
Следующие несколько дней я избегала Джереми, отписываясь наполовину правдивыми отговорками и уходя из дома, когда он должен прийти.
В первый день я не знала, что делать, и в итоге несколько часов сидела на парковке рядом со скидочным магазином и слушала музыку в случайном порядке.
После этого я нашла цель: вычеркнуть как можно больше пунктов из официального летнего списка дел, следовать которому Джереми в шутку запретил мне. Меня всерьез беспокоило, что я не подумала об этом раньше.
Если честно, это было немного странно.
Я пошла в ресторан, чтобы в первый раз попробовать суши, без особой причины пересекла границу с Огайо и сфотографировала приветственный знак, купила временные татуировки в автомате для продажи жвачки, провела день в парке развлечений «Кеннивуд» и, наконец, среди ночи, когда все спали, я в одиночку выхлестала банку пива на заднем дворе.
Это меня как-то отвлекало.
Сосредоточиваясь на задаче, я получала удовольствие, но все-таки без Джереми сама себе казалась половинкой человека.
Я поняла, что скучаю по нему в те моменты, когда была счастливее всего: мне хотелось, чтобы он разделил со мной это счастье. Но я все думала о словах Кори: насколько сильно он переживал из-за меня, из-за моей личности, если ему пришлось вот так вмешаться.
Слова Кори были резкими и острыми, как удар ножом в живот, но я это заслужила.
Мы с Джереми ушли дальше, чем я планировала в ту мимолетную минуту бунтарства на кухне.
В какой-то момент эта маленькая летняя игра прекратилась, мы нырнули с высокого трамплина и не всплыли на поверхность. Я чувствовала пустоту, думая о том, как позволила своей решимости поколебаться, а чувствам – вырасти. Мне надо было понять, как двигаться вперед.
Я видела перед собой два пути: последовать совету Кори и сорвать пластырь – или продолжать этот фарс неопределенное количество времени, чтобы свет в конце туннеля все сужался и сужался, пока я не умру от асфиксии.
Я выбрала третий вариант: откладывать неизбежное.
Пока Джереми меня не выследил. Не то чтобы это было сложно.
Я стояла у кухонного шкафа и смотрела на календарь, который мама пришпилила к двери, чтобы следить за всеми событиями, матчами и днями рождения, на которых мы должны были присутствовать. Я пялилась на клетку, отмеченную красным, – первый день учебы, грядущий вторник.
Я взяла пачку зефирок, коробку «Райс Криспис», достала из холодильника сливочное масло и принялась за дело.
В воздухе разнесся густой аромат вкусного подогретого масла с сахаром, и у меня потекли слюнки, когда я насыпала туда сухие хлопья.
Хлопнула входная дверь, и я не удивилась, когда вскоре после этого у стойки возник Джереми, скрестивший руки на груди.
– Тебе не кажется, что это святотатство? Менять состав любимой еды.
Я выложила смесь на сковороду, а сверху насыпала еще несколько зефирок.
– А это все равно что залить их молоком, только есть прикольнее, – сказала я довольно безжизненным тоном. – Раньше я добавляла другие хлопья и кусочки шоколада, но сейчас в настроении вернуться к оригиналу.
– Вот тебе идея для карьеры, Анна. Если кто спросит, скажи, что ты первый в мире шеф-повар по хлопьям.
Я свирепо взглянула на него.
– Это лучше, чем серийный убийца, взглядом которого ты сейчас на меня смотришь.
– Почему-то мне кажется, что выбор карьеры, основанный на моих интересах в семнадцать лет, – это не самая лучшая идея.
– Большинство людей так и делает, – напомнил он, подходя и мягко откидывая мне волосы, чтобы посмотреть на проколотые уши.
Джереми поцеловал меня в висок, а я притворилась, что этот жест ничего для меня не значит.
– У меня только три хобби – есть сладкое, смотреть боевики и ты, Джереми. Как-то это не похоже на будущее, согласись? – Он протянул руку к сковороде, и я накрыла ее крышкой. – Пусть постоит несколько минут.
Я посмотрела на него и с удивлением обнаружила, что его лицо слегка покраснело, а брови нервно сошлись на переносице.
Джереми подставил кресло к кухонному столу и жестом предложил присоединиться.
– Анна, я хотел с тобой кое о чем поговорить.
Я плюхнулась в кресло напротив, но он проигнорировал мою несдержанность, явно думая о том, что собирается сказать.
– Я поговорил с папой, – медленно сказал Джереми. – Обо всем.
Я эгоистично подумала, включает ли это «все» нас, ведь, конечно же, моей первой мыслью было «а как это повлияет на меня?». И я будто бы услышала в голове разочарованный голос Кори. Но стряхнула это чувство.
– Мы с мамой типа приняли меры после скандала на благотворительном вечере, и какое-то время с папой было получше, но сейчас опять все плохо. Он всегда так чертовски злится, а когда пьян, все еще хуже, а пьян он все время. Вчера я пришел к нему в клинику, когда он закончил с пациентами. Я подумал, что он сможет лучше меня понять,