– Это не так.
– Да, – вздохнула я, глотая правду. – Это не так.
4Лето
Храп Кори был не просто громким. Это был тот влажный, отвратительный набор звуков, который рикошетом отражался от окружающей обстановки, симфония без дирижера, которая нарастала до крещендо каждые двадцать пять секунд.
Он клялся, что нет лучшего лекарства от похмелья, которое каким-то чудом до сих пор не заметили родители, чем вылакать большой синий коктейль с замороженным соком и вырубиться у бассейна.
Я очнулась от дремы под смачные всхрапы и перекатилась на другую сторону шезлонга. И сморщила нос от отвращения, увидев, что по лицу Кори грозит протянуться ниточка слюны.
Мама хмыкнула, расправляя розовую бейсболку.
– Разве тебе не хотелось бы, чтобы наши дети родились в этом возрасте?
– Если бы они столько спали в младенчестве, у меня бы не поредели волосы, – усмехнулся папа. – Или не поседели.
– Говори за себя, Питер, – мама сделала долгий глоток фруктового коктейля, водя пальцем по капелькам на стакане. – В салоне красоты могли бы назвать в мою честь приемную, учитывая, сколько денег я потратила, чтобы остаться брюнеткой.
Папа оглядел ее формы, ее «пилатесное тело», как он ласково его называл, пока она поправляла бретельки майки.
– Для меня тебе никогда не будет за тридцать, Шерон.
Мама закатила глаза.
– Сейчас к этому возрасту уже ближе Кори, чем я.
Папа наклонился вперед, говоря что-то только для ее ушей, и она покраснела еще больше, чем от жары.
Я посмотрела на их улыбки и официально отказалась от попыток уснуть. Поправила спинку шезлонга, чтобы сесть прямо, и заткнула бреши полотенцем. Покопавшись в сумке, я вытащила солнечные очки, крутые, дизайнерские, которые кто-то оставил в машине Кори, и свое любимое чтиво, «Нью-Йоркер». Поискала наушники – и просто вскипела, поняв, что Кори взял их без разрешения. Они лежали под ним и рядом с ним, полностью запутанные, и я потыкала брата в бок, надеясь, что он перевернется. Но он даже не пошевелился.
Мама повернула ко мне голову.
– Милая, не буди брата. У него вчера вечером была тяжелая тренировка на выносливость, ему нужен отдых, чтобы восстановиться.
А я недоспала, и без музыки, которая могла бы подавить мое раздражение, оторвала бы ей голову. Но, конечно этого не сделала.
Я воздержалась от резкого ответа, прикрывая тем самым моего брата и его друзей: никто из родителей не знал, что «поздняя тренировка на выносливость» была кодовым словом для хлебания безумного количества пива и нелепых игр с выпивкой. По крайней мере, для большинства его друзей. Джереми на вечеринках был такой же звездой, как и мой брат, но я никогда не видела его пьяным. Или вообще что-то пившим. Он оставался рассудительной силой, которая будила моего брата пощечинами, чтобы тот раскочегарил промышленный пылесос.
Кори вот-вот был готов испортить мои наушники слюнями, и я показала ему язык, пусть даже он не мог этого увидеть. Мне стало капельку лучше от такого ребячества, а еще лучше – когда я представила, как рисую ему моно-бровь маркером.
– Видела? Марк и Алисия только что пришли.
Папа мягко потыкал маму локтем, а потом помахал паре у входа, подзывая обоих к нам.
Я неуклюже села, вытягивая шею, чтобы посмотреть, не идет ли за ними Джереми, и моментально разочаровалась. Меня хватило на то, чтобы вежливо помахать мистеру и миссис Блейк, пока они приветствовали моих родителей как старые друзья – какими, собственно, и были.
– Привет, Алисия, – сказала я, подвинув ноги, чтобы дать ей место присесть. Папа и Марк попросили людей по другую сторону от нас поменяться местами, чтобы мы могли сидеть вместе.
Мама погрозила мне указательным пальцем.
– Не забудь, что в школе это миссис Блейк, Анна. – Она покопалась в холодильнике, достала минералку и протянула ее Алисии. Но сперва холодные капли упали мне на ногу, и я подпрыгнула. – Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь подумал, будто у нее есть любимчики, ведь ты получаешь хорошие оценки.
– Не волнуйся, в этом году я постараюсь получать тройки, а не пятерки, – мило предложила я в качестве альтернативного решения.
Алисия рассмеялась и стянула платье, под которым оказался трендовый сплошной купальник.
– Ну, Шерон, я не имела удовольствия учить Кори, так что ты не знаешь, как я сурово ставлю оценки и не даю детям спуску на экзаменах. Но я уверена, что Анна справится, без сомнений. – Она подмигнула мне. – Ну, как вчера прошло ежегодное празднество в честь малого бизнеса?
Алисия наклонилась расстегнуть танкетки, и ее жесткие браслеты звякнули. А я спрятала облупленные ногти, внезапно почувствовав себя неотесанной в ее присутствии.
– Обычная скучная презентация или ты все-таки завязала знакомства?
– Все прошло очень успешно, – лучезарно улыбнулась мама. – Было мило познакомиться с другими людьми и порасспрашивать о стратегии роста их бизнеса. Мы раздали кучу визиток – и снова спасибо за эту идею. Жаль только, вы с Марком не смогли выбраться.
– Я думала прийти без него, но не была уверена, что это будет правильно: ведь в малом бизнесе он, а не я. Но ты же знаешь, срочная зубная боль – это всегда важнее всего. – Обе рассмеялись своей внутренней шутке. – Может, в следующий раз.
– О, и я хотела сказать, у меня в последний момент появилась идея для благотворительного вечера на День независимости. – От восторга мама, как всегда, говорила все громче и быстрее. – Как думаешь, вещевая лотерея – это хорошая мысль или и без того будет толкотня?
В такие моменты я очень скучала по Джесс. И я написала ей об этом.
Алисия благодарно похлопала меня по ноге и уютно устроилась рядом с мамой в освободившемся шезлонге под зонтиком.
Они углубились в беседу, и, пользуясь тем, что они отвлеклись, я вытащила наушники из-под спящего старшего брата. И выдернула их из его ушей немного резковато, так что он вскрикнул.
Я быстро отодвинулась, притворяясь, что не имею отношения к этой внезапности, а четверка наших родителей засмеялась, видя, как он всклокочен. Его волосы торчали минимум в четырнадцати разных направлениях, а на коже отпечатался заметный крестовой узор от полотенца.
– Доброе утро, Кори! Добро пожаловать в мир живых.
Кори заморгал и кивнул.
– Миссис Блейк, – спросонья пробормотал он.
Я открыла блокнот на телефоне, куда записывала, чем заняться этим летом, и добавила несколько маловероятных идей.
– Клянусь, эти мальчишки сейчас сжигают в три раза больше энергии, чем в те дни, когда бегали вокруг в подгузниках, – покачала головой Алисия. – Марк утром кипел от злости, потому что Джереми еле тащил ноги во время пробежки в восемь утра.
Я зависла над приложением «Спотифай», ставя плейлист с альтернативой на случайный порядок, и откинулась назад, устраиваясь поудобнее.
Открывашкой с ключей Марк отщелкнул крышку с бутылки пива и оглядел бассейн.
– Помяни черта. Вот и наш сын со своими бетонными ногами тратит драгоценную энергию на дурачества вместо тренировок.
Алисия шлепнула его по руке:
– Марк! Сейчас ведь лето. Пусть развлекается.
Джереми явился пред наши взоры в сопровождении товарищей по команде и их спутниц. Он приветственно помахал рукой, проходя мимо стойки регистрации, и начал раздеваться.
Если бы нажатием кнопки можно было поставить реальную жизнь в режим замедленного действия, я бы нажала ее немедленно. Много раз. Пока скорость кадров в секунду не сделалась самой низкой.
Я чуть не растаяла, когда Джереми снял рубашку. Я видела это сотни раз, но никогда не обращала внимания. И выругалась, когда Кори встал, чтобы подойти к ним, загородив мне все.
Парни ударили по рукам, здороваясь, и Кори отвесил компании какую-то шутку. Джереми рассмеялся и прикрыл рукой глаза от солнца, осматривая местность.
Наши взгляды встретились, и я задержала дыхание. Он склонил голову набок, ожидая от меня реакции. Наши мамы помахали ему и позвали его по имени, а я прикрыла лицо журналом, наблюдая за ним поверх страниц.
Джереми нахмурил лоб, но вскоре его отвлекла борьба на краю бассейна. Один из его друзей, Майк, или Мэтт, или, может быть, Митч, схватил Джереми за шею, угрожая спихнуть в воду.
Спасатели засвистели, и компания упала всей кучей на мелководье. Наши родители рассмеялись, эти шалости их явно забавляли.
Девчонки завизжали, когда их накрыла огромная волна, и я решила направить свое раздражение на них. Джесс тоже была девочкой-девочкой, целиком и полностью, но эти реагировали на воду так, будто бы на них выплеснули отбеливатель. Мне казалось, что к бассейну люди приходят поплавать и позагорать, но их загар был настолько искусственным, что граничил с оранжевым.
Ким Паттерсон со своими вечно надутыми губами повела девчонок к незанятым шезлонгам. Там они сразу же устроили спектакль, намазываясь кремом. Даже отсюда мне было видно, что они заштукатурены макияжем, а их волосы завиты и уложены. Ким «случайно» уронила тюбик крема для загара и разыграла целое представление, медленно нагибаясь прямо на виду у Джереми.
Почему-то вместо того, чтобы тихо отдыхать с родителями, я оказалась в каком-то рэперском клипе.
Один из парней гикнул, когда девчонки одновременно легли на животы, распуская завязки купальников на спине, чтобы не портить загар.
Они так отчаянно хотели привлечь их внимание.
Ну на фиг, подумала я. Я ведь тоже этого хотела.
В моем купальнике было больше ткани, чем бретелек, в отличие от купальников остальных девчонок, но я все равно перепроверила застежки – вот уж такой показухи я устраивать не собиралась – и скинула вещи на шезлонг.
– Дать тебе денег на снеки?
– Нет, спасибо, мам, – ответила я и встала немного размяться. – Я, наверное, пойду прыгну.
Ее глаза удивленно блеснули.
– Наконец-то применишь на практике десять лет занятий. Она ведь была такой прекрасной пловчихой, да, Питер?
– И еще лучшей ныряльщицей, – согласился папа, передав Марку еще одну бутылку пива. А потом завел историю, которую уже рассказывал, наверное, раз сто: про мою проваленную спортивную карьеру.