– Прыгнешь в бассейн, как в тот раз.
– Хорошо, – согласилась я, удивленная, что это единственное его условие.
– Голая.
Я фыркнула:
– Ты с ума сошел.
– Я слышу в твоем голосе согласие?
Его глаза вспыхнули, но я не обратила на него внимания.
– Что я получу, если выиграю?
Он наклонился ко мне.
– А чего ты хочешь?
Я театрально постучала по губам кончиками пальцев, думая, на что бы его подбить.
– А ты знал, что у «Келлогга» есть магазин в Нью-Йорке?
– К черту пари, едем сейчас же.
У меня екнуло сердце, но тут же проснулся здравый смысл.
– Туда часов девять ехать.
– Ну, значит, хорошо, что мы рядом с заправкой, – Джереми ткнул пальцем через плечо. Там, на фасаде магазина и автомойки «на ходу», светилась неоновая вывеска с рекламой и ценами на топливо. – Я даже разрешу тебе выбирать музыку.
Я всерьез подумала над этим, представляя, что мы будем так долго наедине в том месте, которое я только мечтала увидеть.
Мы с Джесс всегда говорили о поездке «для девочек» в город с мамами, но всегда как о чем-то, что случится в будущем, когда не будут мешать реальность и деньги. Она хотела когда-нибудь там жить, но мне просто хотелось увидеть с ней город, тащиться следом, пока Джесс тянет меня от магазина к магазину.
С Джереми это должен быть совершенно другой опыт. Я представила, как мы гуляем по городу, держась за руки, сидим за романтическими ужинами в ресторанах и узнаем, как живут настоящие ньюйоркцы, а не занимаемся фигней для туристов.
Сейчас это казалось по-настоящему возможным, тем, что действительно может случиться, учитывая мою решимость получить новый опыт.
– Мы с тобой исчезаем среди ночи, даем деру через весь штат. – Я оценивала эту идею, проговаривая все вслух. – Наверняка наши родители, как проснутся, с удовольствием узнают, что план уже приведен в исполнение.
Джереми потер шею сзади.
– Вообще-то я в этом уверен. Моя мама всегда тебя любила, и всем очевидно, что твои родные были бы готовы разменять вас с Кори на меня.
Я легонько шлепнула его по ноге и отдернула руку, но в глубине души хотела оставить ее там – и он об этом знал.
Я подняла на него взгляд, переводя разговор в серьезное русло.
– Мы с детства не особо проводили время вместе, Джереми. Они все явно не поймут, почему мы с тобой вдруг уехали вдвоем.
– Нет, они будут в восторге, – настаивал он. – Честно. Сама подумай: наши мамы тут же начнут планировать свадьбу, подыскивать для нас потенциальное первое жилье и составлять список имен для внуков.
Он шутил, но когда я представила это, меня словно ударили прямо по лицу.
Легкость испарилась, мой позвоночник будто дернули назад, как резиновую ленту.
Я даже не думала о том, что мои действия, которые должны быть мимолетными, были в чем-то постоянными. Да, наши родители были близки, и Джереми постоянно захаживал к нам, особенно к моему брату. И я забеспокоилась, что тогда, на кухне, начала то, что может поменять все наши отношения, – и этого не отменить.
– Придется объяснить, что это только на лето и что в этом вся суть, – выпалила я в легкой панике. – Целое лето прожить без списков, обещаний и правил.
Если он и заметил мое смятение, то не подал виду.
– Обещания – это нормально. Правила – может быть. Но никаких списков, это точно.
– Джереми, это должно быть соглашение только на лето, – сглотнула я и спрыгнула, чтобы выбросить наши миски в мусорку. – Так нужно.
Он засунул пакеты в коробки и захлопнул багажник.
– А ты не думаешь, что этим летом произойдет что-нибудь такое, что ты захочешь продолжать и осенью?
Я повернулась, чтобы посмотреть на его лицо, беспечную позу, любопытный взгляд, его фамильярность, и вздохнула.
– Нет, – боязливо ответила я.
– Ну ладно, – сказал Джереми, ровно и безэмоционально. – Отвезем тебя домой.
6Лето
Я отшвырнула в сторону тетрадь для подготовки к экзамену, и она с громким стуком упала на пол.
Я пыталась делать тренировочный тест, но слова расплывались: вся моя концентрация внимания ушла на шедшие сплошным потоком утренние занятия.
Это лучше, чем бегать и собирать грязную посуду за клиентами в лапшичной, как я делала прошлым летом, но усталость мозга отличалась от утомленности физической. Последний урок с язвительным подростком истощил все мое терпение, и мне надо было развеяться.
На самом деле я сама виновата, что составила себе такое жесткое расписание.
Потрясающая гибкость дохода от онлайн-занятий – это хорошо, но я поняла, что просто с ума схожу от запросов, особенно когда подумала, как обучение чтению или решению задачек на вычитание может повлиять на жизни детей, и я почувствовала, что не соответствую. Я была уверена, что большинство родителей просто рассчитывают освободить для себя час-два, пока надзиратель не отпускает детей от компьютера, – все равно что оставить ребенка с нянькой, только дешевле, но мне нравилось думать, что в этом есть нечто большее.
Но прошли недели, интерес ребят почти улетучился, и я старалась не растерять свой.
Дети, которых я выбрала за вежливое поведение, сделались раздражительными и даже агрессивными. Было ясно, что им хочется играть с разбрызгивателями, а не зазубривать произношение слов для теста, который не будет иметь особого смысла в системе оценок. В их возрасте я бы выбрала то же самое, так что не сильно заводилась по этому поводу.
Однако от меня не укрылось, что у этих детей разных возрастов была куча увлечений и друзей, и после окончания занятий их ждало сплошное развлечение, а у меня был только пустой дом.
Я отложила ноутбук и сосредоточилась на уборке, даже затащила наверх пылесос, чтобы очистить ковер. Все это заняло у меня десять минут.
Джесс не брала трубку, хотя, когда она улетала во Флориду, мы обещали друг другу, что будем болтать каждый день.
– Не забывай, Анна, страдание любит компанию, – со смехом сказала она, когда мы обе вытерли слезы. Ее мама посигналила из машины, крича о пробках по дороге в аэропорт, забитых полосах и о чем-то еще.
Я крепко обняла Джесс.
– Будем скучать вместе за тысячи километров друг от друга, – пообещала я. – Это будут идеальные летние каникулы.
Она вздохнула и подняла последние сумки.
– Ну, этим летом я постараюсь заняться чем-нибудь другим, немного его изменить. Может, пару прядей высветлю или еще что. Хочу следующий год начать новой, яркой личностью.
– Думаешь, светлые пряди – ключ к новой, яркой личности?
– Может быть, – пожала плечами Джесс.
Я проводила ее до машины, и прежде чем уехать, она опустила окно и сказала последнее слово:
– Может быть, ты тоже будешь совсем другой, когда мы увидимся в следующем году!
Мы обе улыбнулись, зная, что такого не будет.
Теперь я не была в этом так уверена.
Я пролистнула список чатов мимо имени Джесс, моих родителей, нашего семейного чата, Кори, кузена, которому я писала каждые полгода, девушки, с которой работала прошлым летом, и наконец мой палец остановился возле чата с Джереми.
Наплевав на то, насколько жалок мой список контактов, я открыла наши с ним сообщения и не удивилась, когда обнаружила, что последнее с его номера на самом деле написал Кори: он просил передать родителям, что у него сел телефон и что он скоро будет дома.
Тогда это сообщение разбудило меня – я вырубилась на полу перед телевизором с телефоном в руке, – и сейчас оно оказывало на меня то же самое воздействие: пробуждало мои чувства от коматозного образа жизни.
Я точно сама должна была начать разговор с Джереми после вчерашней молчаливой поездки домой. Он был весь занят своими мыслями, а я болезненно переживала каждую секунду, отчаянно желая знать, что происходит в его голове, но боясь спросить. Я тогда выскочила с пассажирского сидения, пробормотала благодарности и, не оглядываясь, ушла в дом.
Мои пальцы задвигались, набирая сообщение, делая первый шаг, – то, чего я в своей жизни обычно не делала, но это лето заставляло меня изменить свои привычки.
Я не задумываясь нажала «Отправить».
Чем занимаешься?
Я испытала приступ стыда, осознав, что это могло быть слишком агрессивно.
Ну хотя бы я перешла сразу к делу. Может, за это получу несколько баллов. Разговаривать с ним лично было так легко, и я могла отталкиваться от его эмоций, считывать язык тела. Его глаза и губы говорили мне очень многое, и я сомневаюсь, что кто-то еще так внимательно наблюдал за мельчайшими движениями его лица.
Стоило признать: я редко залипала в телефон, и долгие черно-белые переписки меня мало интересовали, но может, мне просто нужна практика.
Нас обоих было сложно отнести к обычным подросткам, неразлучным со своими телефонами. Иногда я возвращалась в комнату в полдень и понимала, что с утра забыла взять его с зарядки.
Я просмотрела доступные эмодзи – недавние были абсолютно случайными, я изредка добавляла их в сообщения Джесс, чтобы ее повеселить, – и тут мой телефон завибрировал. Ответ Джереми пришел почти сразу же после того, как я отправила сообщение.
Пишу тебе.
Я выдавила смешок, размышляя над тем, как это интерпретировать. Для чтения и анализа мне нужно было больше строк текста.
Чем еще?
Смотрю на свой телефон.
Я попыталась представить его в домике у бассейна, в котором никогда не была, смотрящего на телефон точно так же, как и я.
А еще?
Жду Кори. Он работает до 5.
В конце учебного года родители и Кори устроили общий сбор и объявили, что этим летом он получит должность на полный рабочий день в родительской фирме и будет работать сорок часов в неделю, занимаясь чем-то, что я в тот раз прослушала.
Держу пари, Джереми знал об этом больше, чем я.