Стараясь унять дрожь во всем теле, я склонился над ним.
И он открыл глаза.
Он смотрел на меня и как будто не узнавал.
Наконец он прошептал мое имя, давясь словами:
– Билли. С тобой все в порядке?
Мы с Ларри немного посидели на берегу, отдыхая.
Потом вернулись в лагерь. Пешком.
Мы были все мокрые и извозюканные, но мне было уже все равно. Главное, что мы живы. Что самое страшное позади. И я спас Ларри жизнь.
Мы почти и не разговаривали, пока шли. Говорить не хотелось, да и сил не было никаких. Мы и ноги-то передвигали с трудом. Какие уж тут разговоры!
Я только спросил у Ларри, все ли будет нормально с Крисом и Томми.
– Будем надеяться, – пробормотал он, тяжело дыша. – Может, они сумеют прибиться к берегу и вернутся пешком. Как мы с тобой.
Я снова спросил его про Джея с Колином. Я подумал, что, может быть, сейчас Ларри скажет мне правду. Ведь мы были совсем одни. И к тому же я только что спас ему жизнь.
Но он утверждал, что ничего не знает о моих друзьях. Он даже положил руку на сердце и торжественно поклялся, что ему ничего не известно.
– Столько всего страшного произошло, – пробормотал я.
Ларри кивнул, глядя прямо перед собой. Я заметил, что он избегает моего взгляда.
– Да, много странного произошло, – согласился он.
Я думал, что он скажет еще что-нибудь. Но он замолчал и не открывал рта всю оставшуюся дорогу.
Обратный путь занял у нас часа три. Вообще-то мы были не так далеко от лагеря, как мне казалось, когда плыли вниз по реке. Просто река извивалась змейкой и земля у берега была мокрой и вязкой. Поэтому мы и шли так долго.
Я понял, как устал, только когда впереди показался лагерь. Колени у меня подогнулись, и я едва не упал.
Когда мы добрались до пляжа, откуда началось наше злополучное путешествие, мне казалось, что я сейчас просто свалюсь и уже не встану.
– Эй, ребята, – окликнули нас. Это был дядя Эл. Он побежал нам навстречу. – Что случилось? – спросил он у Ларри.
– Несчастный случай! – заорал я прежде, чем Ларри успел открыть рот.
– Я выпал из лодки, – неохотно признался Ларри, и я увидел, что он покраснел. Это было заметно даже под слоем грязи, покрывавшей его лицо. – А Билли прыгнул в воду и спас меня. Но обратно пришлось возвращаться пешком.
– Но Томми и Крис не сумели остановить байдарку, – вставил я. – И их унесло течением!
– Мы оба едва не утонули, – сказал Ларри. – Но Билли… Он молодец. Он спас мне жизнь.
Дядя Эл нахмурился, но промолчал.
– Вы можете собрать поисковый отряд? Надо найти Томми и Криса. – Я вдруг понял, что меня всего трясет. Вероятно, от усталости. Ну и от всех пережитых волнений.
– Двоих мальчиков унесло течением? – переспросил дядя Эл, пристально глядя на Ларри. Он как будто только сейчас очнулся. Ведь я ему это втолковывал уже пять минут.
Ларри кивнул.
– Надо найти их! – с жаром проговорил я.
Меня так трясло, что я с трудом выговаривал слова.
Но дядя Эл даже не посмотрел в мою сторону. Он продолжал таращиться на Ларри.
– А как же моя байдарка?! – сердито воскликнул он. – Это же наша лучшая байдарка. Где я достану вторую такую?!
Ларри уныло пожал плечами.
– Ладно. – Дядя Эл с досадой махнул рукой. – Завтра поищем байдарку. Сегодня поздно уже.
«Ему совершенно нет дела до Криса и Томми, – с замиранием сердца подумал я. – Совершенно нет дела».
– Идите переоденьтесь в сухое, – сказал дядя Эл и пошел восвояси, качая на ходу головой.
Я смотрел ему вслед и ужасно злился.
Меня бил озноб. Я весь дрожал с головы до ног. Но уже не от усталости, а от ярости.
Я только что спас Ларри жизнь, но дяде Элу было на это наплевать.
Ему было начхать на ребят, которых унесло течением на опасных порогах.
Его не беспокоило, что двое мальчишек не вернулись из похода.
Его не заботило, что на ребят нападают какие-то страшные существа, которые спокойно разгуливают по лагерю ночью.
Его не тревожит, что в лагере пропадают дети.
Его волнует только распрекрасная байдарка.
Мои ярость и злость постепенно сошли на нет.
И их сменил страх.
Но тогда я еще не знал, что самое страшное ждет меня впереди.
19
В ту ночь я спал у себя в коттедже совсем один.
Меня бил озноб. Я никак не мог согреться. Я даже взял себе еще одно одеяло. Мне казалось, что я вообще не смогу заснуть. В голове было столько тревожных мыслей…
Но я так устал за прошедший день, что почти сразу же провалился в сон. Когда я засыпал, я вроде бы слышал вой – все тот же жуткий, протяжный вой, доносившийся из Запретного дома. Но мне было уже все равно.
Я провалился в бездонную черноту и проснулся только от ощущения, что кто-то трясет меня за плечо.
Я испуганно сел на постели и сощурился, глядя в темноту. Уж не знаю, чего я спросонья себе напридумывал, но это был всего-навсего Ларри.
– Ларри! – выдавил я хриплым со сна голосом. – Что случилось?
В комнате было темно. Выходит, Ларри меня разбудил посреди ночи. Когда глаза немного привыкли к темноте, я увидел, что постель Ларри разобрана. Значит, сегодня он спал в коттедже.
Но я даже не слышал, как он вошел и лег.
А вот постели Томми и Криса стояли нетронутыми.
– Внеочередной поход, – сообщил Ларри. – Одевайся. Быстрее.
– Чего? – Я зевнул и потянулся. – Какой поход? Еще даже не рассвело.
– Дядя Эл собирает всех, – сказал Ларри.
Он подошел к своей койке и принялся застилать постель. Я тупо смотрел на него, ничего не понимая.
Я обреченно вздохнул и спустился на пол.
Я сразу замерз, потому что пол был холодным, а я, естественно, босиком.
– Нам что, уже и поспать лишний час нельзя? После всего, что случилось вчера?
Я невольно взглянул на кровать Криса и Томми.
Ребята так и не вернулись.
– Я же тебе говорю, дядя Эл собирает всех, – раздраженно проговорил Ларри. – Весь лагерь. И он лично нас поведет.
– Куда?! – Мне вдруг стало страшно. – Куда он нас поведет?!
Ларри в ответ промолчал.
– Куда он нас поведет? – повторил я и сам не узнал свой голос.
Ларри опять сделал вид, что не слышит.
– А Томми с Крисом так и не вернулись? – упрямо проговорил я, зашнуровывая кроссовки. Хорошо, что я взял с собой запасную пару. Те кроссовки, в которых я был вчера, так и не высохли.
– Вернутся они, никуда не денутся, – буркнул Ларри после продолжительного молчания. Но мне показалось, что он сам не верит в то, что говорит.
Я натянул первую попавшуюся футболку и побежал в главный корпус на завтрак. Солнце только-только показалось над горизонтом. Небо еще было серым, но на улице было тепло. Трава влажно поблескивала в бледных лучах восходящего солнца. Должно быть, ночью шел дождь.
Другие ребята тоже уже собирались на завтрак. Они шли, зевая и потягиваясь на ходу. Многие были недовольны, что нас подняли в такую рань. Я заметил, что большинство ребят, как и я, растеряны. Они тоже ничего не знали и не понимали.
С чего бы вдруг дяде Элу вздумалось затевать какой-то внеочередной поход? Да еще так рано утром… Куда мы идем? И надолго ли?
Я надеялся, что за завтраком кто-нибудь из вожатых или сам дядя Эл объяснят нам, что к чему. Но никто из них даже не показался в столовой.
Мы ели молча. Никто не шутил и не смеялся.
А я постоянно ловил себя на том, что думаю о вчерашнем кошмарном походе на байдарке. Казалось, что я до сих пор ощущаю во рту противный вкус мутной речной воды. А перед глазами стояла ужасная картина: как Ларри плыл на меня, лицом вниз, и как я поначалу принял его за бревно, и как потом испугался, что он утонул.
Мне до сих пор не верилось, что я сумел вытащить Ларри из воды. При одном только воспоминании о том, как я боролся с течением, меня пробирала дрожь.
Я вспомнил, как Томми и Крис уплывали вниз по реке. Как байдарка, в которой они сидели, превратилась сначала в едва различимую точку, а потом и вовсе скрылась из виду.
Мысли как-то сами собой вернулись к Дани и Дори. Мне очень хотелось знать, все ли с ними в порядке. И рискнут ли они еще раз переплыть реку и повидаться со мной на нашем берегу.
На завтрак были оладьи со сладким сиропом. Вообще-то я обожаю оладьи, но в то утро у меня совсем не было аппетита. Я вообще ничего не ел, только сидел и ковырял вилкой в тарелке.
В столовую заглянул кто-то из вожатых.
– Всем построиться на улице, – объявил он и тут же скрылся за дверью.
Все ребята – и я в том числе – послушно поднялись из-за столов и поплелись на улицу.
Куда мы сейчас пойдем? Почему нам никто ничего не говорит?
Небо чуточку порозовело, но все равно было сумрачно.
Мы выстроились в шеренгу у боковой стены главного корпуса. Я встал почти в самом конце. Кое-кто из ребят принялся отпускать шуточки и пихать соседей плечами. Но таких весельчаков было мало. Большинство просто молча стояли и ждали, когда нам наконец объяснят, куда мы идем и зачем.
Когда все ребята построились, один из вожатых, имени которого я не знал, прошел вдоль шеренги и пересчитал нас, тыкая в каждого пальцем и шевеля губами. Так он дошел до конца. А когда возвращался обратно, пересчитал нас всех по второму разу. Чтобы не ошибиться.
А потом из главного корпуса вышел дядя Эл, одетый в пятнистый камуфляжный костюм, похожий на военную форму из фильмов. И хотя еще толком не рассвело, дядя Эл почему-то был в темных солнцезащитных очках. Однако я все равно заметил, что он чем-то сильно встревожен.
Следом за ним показались и вожатые. Каждый нес на плечах здоровенную спортивную сумку с чем-то явно тяжелым.
Я надеялся, что сейчас дядя Эл все объяснит.
Но он не произнес ни слова. Сделав знак вожатым следовать за ним, он прошел вдоль шеренги и остановился только в самом конце.
– Туда. – Он указал пальцем на спуск к реке.
Больше он ничего не сказал. Только: «Туда».
Мы поплелись следом за ним. То есть это я так говорю: поплелись. На самом деле дядя Эл задал такой темп, что нам пришлось едва ли не бежать за ним. Кроссовки скользили по мокрой траве. У меня за спиной двое ребят о чем-то шептались и тихонько посмеивались.