Брокер с неослабным энтузиазмом рассказывал мне о своих апартаментах на Пятой авеню, но я почти не слышала его – сердце мое било в набат. Я была унижена и раздавлена. И винить мне было некого, кроме себя. Чего я еще ожидала? Он ведь донжуан. Он должен встречаться с другими женщинами. И хотя я все время говорила себе, что просто развлекаюсь с Эриком, мое тело считало иначе. Меня так скрутило, что я поняла, как много он для меня значит.
Я не могла отвести глаз от Эрика с его пассией и не знала, хочу я, чтобы он меня увидел, или нет. Блондинка носила золотые наручные часы с бриллиантами на ремешке. Меня вдруг одолело нелепое, нелогичное подозрение, что это его подарок. Может, на день рождения или в честь годовщины? Они смотрелись такой гармоничной парой, словно были созданы друг для друга.
Лицо у меня горело, и я, извинившись, оставила брокера. Я стояла, подпирая книжный стеллаж, бокал у меня в руке стал казаться неожиданно тяжелым, и тут ко мне подошла Бриджет.
– Что-то не так? – спросила она, кладя руку мне на плечо.
Я ничего не сказала, и ее взгляд прошел по комнате в направлении Эрика.
– Эли, ты в порядке?
Я кивнула. Она не знала про нас с Эриком. Никто на работе не знал. Я рассказала только Труди.
– Наверно, просто выпила лишнего.
– Может, тебе воздухом подышать?
Я кивнула и закрыла глаза. Вид этой пары причинял мне мучения.
– Хочешь, выйду с тобой?
– Нет, спасибо. Я буду в порядке.
Я порылась в куче верхней одежды, выудила свою куртку и ушла с вечеринки. На улице я попыталась собраться с мыслями и вспомнить, в какой стороне метро. Накрапывал дождик, и до меня доносилась музыка с вечеринки – «Фо Топс» пели «Детка, мне нужна твоя любовь». Мимо прошла пара, крепко держась за руки. В горле у меня поднялся ком, но я проглотила его. Ни единой слезы не пролью из-за Эрика Мастерсона.
Открылась дверь подъезда, и я увидела Бриджет под фонарем, в облаке измороси.
– Я переживала за тебя, – сказала она. – В чем дело? Что там случилось?
Я достаточно выпила, чтобы у меня развязался язык. Пусть я чувствовала себя дурой, рассказывая ей об Эрике, остановиться была не в силах. Я выложила ей все, до мельчайших подробностей.
– Мужики – козлы, – сказала она, стоя со мной под навесом. – Скажи мне только одно: он действительно так хорош в постели, как говорят?
Я закрыла глаза и скривилась, слыша, как мимо проносятся машины по мокрому асфальту.
– Ну? Это правда?
Я не стала отвечать. Не хотела думать о других его «победах».
– Я такой дурой себя чувствую. Я ведь с самого начала знала, что он за фрукт. Чего я теперь удивляюсь? Не понимаю, почему мне так паршиво.
– Потому что ты с ним спала, в этом все дело. И ты не виновата. Это физиология, – она говорила точно с кафедры. – Я где-то читала, что, когда ты испытываешь оргазм, твой организм вырабатывает такой гормон, который притягивает тебя к мужчине, доставившему тебе оргазм.
Я надеялась, что дело в этом. Я считала, что контролирую ситуацию, но все эти чувства так неожиданно нахлынули на меня.
– И самое паршивое здесь то, – сказала Бриджет, – что с мужчинами не так. У них такого гормона нет, так что они могут переспать, с кем хотят, и идти дальше. А мы – нет. Задумайся об этом. Сколько раз ты слышала, как женщина говорит о ком-то: он слишком старый, слишком низкий, слишком бедный, слишком это, слишком то… Но затем, – Бриджет подняла палец, – она с ним переспит, и он – бог.
– Что ж, могу тебе сказать, Эрик Мастерсон – не бог. С ним просто было приятно пошалить. Он был очарователен и…
– И водил тебя в дорогие места.
Я поморщилась.
– Звучит ужасно.
– Давай признаем: они используют нас, а мы – их.
Я чуть кивнула и пожала плечами, вспомнив, что Хелен говорила мне про свои сто шестьдесят шесть любовников. Для нее это было нормально, но могло ли это быть нормальным для меня? Я ведь не использовала Эрика? Меня передернуло, когда я вспомнила, как звала его к себе на ужин, обещая что-то приготовить для него, а он променял меня на эту блондинку. Я посмотрела на часы над вывеской банка через улицу. Было уже за полночь.
– Слушай, – сказала я, – уже поздно. Я пойду домой. Ты бы шла наверх.
– Ты уверена, что в порядке?
– Уверена.
Она подошла к краю навеса и вытянула руку под дождь.
– Похоже, стихает. Если собираешься бежать, давай сейчас.
Я ехала в метро и в кои-то веки мне было все равно, не проеду ли я станцию и нет ли в вагоне шпаны. Прислонившись головой к окну, я смотрела, как мимо проносятся исписанные граффити станции, словно в кино.
Когда я вышла на своей остановке, дождь лил вовсю, и я промокла до нитки, пока добралась до дома. Вставляя ключ в замок, я видела лужи у себя под ногами, и с волос у меня текло. Войдя, я накинула мокрую куртку на вешалку, стоявшую в углу, стянула туфли и пошла босиком, оставляя на паркете мокрые следы.
Я сделала еще пару шагов, и мне показалось, что в коридоре кто-то есть. Может, Труди? Я повернулась к двери и подумала, что никого там нет, это просто здание скрипит. Я стояла и смотрела на свою куртку, на воротник, висевший на крючке, на поникшие плечи и рукава, на лужу, собиравшуюся на полу, рядом с мокрыми туфлями. В этом образе было все, что я чувствовала.
Я потянулась к фотоаппарату и, как только навела резкость, поняла, что вижу что-то особенное, чего не могла поймать раньше. Впервые у меня в уме возникло название фотографии: «После вечеринки».
Глава шестнадцатая
Сидя утром понедельника на своем рабочем месте, сортируя письма поклонниц к Хелен, откладывая самые важные, я думала об Эрике и о тех фото, что наснимала, вернувшись домой с вечеринки – я отщелкала почти всю катушку на свои промокшие туфли и платье на стоячей вешалке. Я не могла дождаться, когда проявлю пленку, чтобы убедиться, действительно ли эти снимки так хороши, как я думала.
– Элис? – Хелен обратилась ко мне из своего кабинета. – Будь лапой, пожалуйста, сходи, позови ко мне Бобби, Уолтера и Джорджа. Попроси их подойти сюда. У меня идея для статьи, которую я хочу обсудить с ними.
– Уже иду.
Я пошла по коридору, первым делом в кабинет Бобби Эшли. Она склонилась над страницами рукописи, разбросанными по столу. Бобби была женщиной стильной, вроде Элейн Слоун, которая знала, как с помощью шарфа или браслетов добавить изюминку своему образу. В кабинете у нее пахло «Шанель № 5». У меня всегда было развито обоняние, и я могла узнать тот или иной аромат через пару недель после того, как прысну его на себя за стойкой «Блумингдэйла». Я отметила, что начинаю связывать своих коллег с тем или иным ароматом. Хелен была «Лэр дю Тан», Бриджет – «Шалимар», Марго – «Рив Гош», а Пенни – «Коти».
Бобби так погрузилась в работу, что не замечала меня в дверях. Наконец, я прокашлялась, чтобы привлечь ее внимание.
– Да?
Она продолжала вчитываться в рукопись, то и дело что-то правя красным карандашом, пока я объясняла ей, что ее хочет видеть миссис Браун.
– М-м, хм-м, – произнесла она, не поднимая на меня глаза, – скажи ей, я загляну ближе к вечеру.
– Вообще-то, она хотела бы видеть вас прямо сейчас.
Ее брови чуть поднялись.
– Она сказала, в чем дело?
– У нее идея для статьи, и она хотела бы обсудить ее с вами, мистером Мидом и мистером Уолшем.
Бобби отложила карандаш с видимым усилием.
– Кто-то должен ей сказать, что у нас уже нет денег на статьи. Ни на что больше нет денег.
Она встала из-за стола и прошла мимо меня.
Я заглянула к Уолтеру и Джорджу и пошла за ними в кабинет Хелен. Когда я собиралась закрыть дверь за ними, Хелен позвала меня:
– Присаживайся тоже, дорогая. Хочу, чтобы ты делала для нас заметки.
Хелен сидела в своем кукольном креслице, сбросив туфли и подвернув под себя ноги. Бобби и Уолтер уселись на софу, а Джордж занял одно из кресел у стола, сжав колени, с сигаретой в одной руке и чашкой кофе в другой. Я устроилась рядом, в одной руке ручка, в другой – блокнот.
– У меня блестящая идея статьи для июля, – сказала Хелен.
– Нам больше не на что нанимать писателей.
– Джордж, было бы так славно, если бы ты хоть раз не волновался о деньгах.
– Кто-то же должен. Ты сознаешь, сколько уже потратила на писателей для этого номера? Если их вообще можно назвать писателями. Ты предложила какому-то фрилансеру пятьсот долларов за статью о девчонке-карьеристке, которая ходит к психиатру.
– Я прекрасно знаю, за что и кому плачу, Джордж. А теперь позвольте, я расскажу вам об этой новой теме для статьи. Это просто находка.
– Я весь внимание, – сказал Джордж, отпивая кофе.
– Я хочу, чтобы мы сделали статью о том, как правильно ласкать грудь.
Я чуть не выронила карандаш, а Джордж едва не поперхнулся кофе.
– Боже правый, – сказал Уолтер, покраснев.
– Ты же пошутила, да? – спросила Бобби. – Да кто вообще станет писать такое?
– Как раз такая статья нам нужна, – сказала Хелен. – Женская грудь – это не просто пара арбузов. Им нужно внимание, особенно во время занятий любовью.
Я видела, как неловко всем обсуждать эту тему. Не считая Хелен. Она говорила о сексе, как другие – о погоде.
– Мужчин нужно просвещать о том, как ласкать грудь и что приятно соскам, а что – нет. У меня такое ощущение, что среди мужчин полно кусак. И кто, в конечном счете, лучше их обучит правильному обращению с грудью, как не женщина?
– У тебя ни гроша нет на такую статью, – сказал Джордж.
– Тогда я сама напишу ее.
– У тебя не будет времени, – сказала Бобби.
– Спорим?
– Я ничего не смыслю в женской груди, – признался Уолтер, – но со статьей готов помочь.
– Просто смешно, – сказал Джордж. – Ты не можешь взять и получить такую статью из воздуха.
– У меня в офисе полно женщин, – сказала Хелен со смешком, – женщин, которым, я уверена, приятно, когда их грудь ласкает тот, кто знает в этом толк. У меня прямо за дверью испытательный полигон, и я им воспользуюсь.