Тут надо было много думать, и Петя заявил, что все эти тайные языки – полная ерунда. Лорин тоже так считал.
И когда мы чуть не поссорились, то увидели на дороге двух мужчин на велосипедах, которые ехали к нам. Представляете, это были мой папа и папа Тинеке!
– Вы о нас беспокоились? – спросила я.
Конечно, я не хочу, чтобы мама и папа из-за меня беспокоились, но порой бывает приятно, если о тебе немного волнуются. Тогда понимаешь, что родители тебя любят, и тоже по ним скучаешь.
В любом случае я и так это знаю.
– Нет, мы просто решили немного прокатиться, – ответил отец Тинеке.
А мой папа пришёл с работы и узнал от мамы, что мы уехали кататься на велосипедах. Вот и ему захотелось тоже. Отец Тинеке увидел его на велосипеде и решил отправиться с ним. Они придумали съездить за нами на площадку, и это было приятно.
И вдруг папа заметил палец Лорина. Он распух и покраснел.
– Лорин! – воскликнул папа с тревогой в голосе. – Что с тобой случилось?
Затем он слез с велосипеда и осмотрел палец. Представляете, Лорин тут же громко зарыдал! Хотя почти всю прогулку он вёл себя как ни в чём не бывало.
Лорин прижался к моему папе и плакал, и плакал, и папа гладил его, повторяя: «Всё в порядке, Лорин! Теперь мы с тобой!»
Мой папа нас отругал, потому что мы вовремя не отвели Лорина домой. Кто же знал, что всё так плохо!
Юл, конечно, снова повторила, что его нужно поскорее доставить домой.
Папы повезли Лорина к матери, а мы с Петей пошли к нашей маме.
– Ну что, всё хорошо? – спросила она.
– Ещё бы! – ответили мы.
Рассказать про нашу прогулку мы не успели, потому что увидели в руках Мышонка банку из-под варенья.
– Теперь у меня тоже есть зверюшка, бе-бе-бе! – воскликнул он и поднял банку.
Она вся была забита травой, в крышке зияли большие дыры. Я сразу поняла, что там такое.
– Я поймал Марини! – радовался Мышонок. – Он будет только мой!
– Ну, здорово, – равнодушно проговорил Петя, но я посмотрела на банку. Может быть, в ней было слишком много травы.
– Ты так его совсем задушишь, Мышонок, – проговорила я. – Там очень тесно.
– Там, где живут кролики, тоже тесно! – сердито воскликнул Мышонок.
– Зато они могут свободно ходить по вольеру, Мышонок! – объясняла я ему. – И двигаться. Тинеке не станет обращаться с животными жестоко.
Тут вернулся папа и сообщил, что Зита-Сибила очень недовольна, что мы весь день таскали за собой её укушенного осой сына.
– И она, между прочим, права! – заметил папа. – Петя, от тебя я ожидал чуть больше здравого смысла!
Конечно, тут папа здорово ошибся! Я всегда веду себя гораздо разумнее Пети. С возрастом это никак не связано!
Петя возразил, что Лорин вообще не хотел домой, и тут с террасы с громкими воплями ворвался Мышонок.
– Только бы не оса! – воскликнул бедный папа. – Мышонок, что случилось?
Мышонок рыдал в голос, и понять его было очень трудно. Якобы Тара ему сказала, что в банке Марини задыхается и его нужно выгулять в вольере.
Я вовсе не говорила ничего подобного, но Мышонок понял меня по-своему.
– И я его выпустил! – всхлипнул Мышонок. – Вот он и улетал! Дурочка! Дурочка! Дурочка! – и он принялся лупить меня по животу.
Папа схватил его за руки и объяснил, что надо говорить «улетел», а не «улетал», и ещё надо перестать злиться. Марини нельзя выпускать в вольер, потому что у него крылышки. У кроликов же крылышек не бывает.
Мышонок вовсе не хотел успокаиваться.
– Ты дурацкая вонючка! – вопил он.
Папа сказал, что с него хватит. Таких слов произносить вслух нельзя. И ещё ему хотелось бы знать, как Мышонок вообще попал к вольеру, если для этого пришлось бы пройти через сад Войзинов.
Мышонок сжал губы, и, когда папа попросил Мышонка всё ему рассказать, тот заявил, что ничего не помнит.
– Я забыл, – прошептал Мышонок. – Правда, папа! Я не помню, как я туда попал.
Папа велел позвонить госпоже Войзин утром и извиниться за то, что Мышонок случайно пробежал по её саду.
Мама предположила, что госпожа Войзин этого даже не заметила.
– Не важно, – вздохнул папа. – Мышонок должен извиниться. И к тому же она наверняка его видела. Тут можно даже не сомневаться.
Я тоже так думала. Госпожа Войзин видит нас всегда.
Папа взял Мышонка за руку и пообещал, что теперь они вдвоём поищут новое животное. Банку из-под варенья надо взять с собой.
Вот только она так и осталась в вольере.
Я лежала в своей комнате на полу, пытаясь придумать фразы на сложном тайном языке. Если мы с Тинеке научимся говорить очень быстро, нас не поймёт никто. По-моему, это здорово.
Я так рада, что скоро мы будем учить в школе настоящий английский язык!
12Я присматриваю за кроликами, и Мышонок получает нового питомца
На следующее утро я проснулась от того, что мама трясёт меня за плечо.
– Вставай, Тара! – окликнула она. – Тинеке пришла!
В ночной рубашке я зашла на кухню, и там уже стояла Тинеке, одетая и с ключом в руке.
Она сообщила, что её папа взял выходной, а мама всё равно сегодня не работает, и поэтому они едут все вместе на Балтийское море.
– Ты тем временем можешь позаботиться о Пушистике и Ушастике! – разрешила Тинеке и вручила мне ключ.
Сон с меня как рукой сняло.
Сначала я подумала, что она могла бы взять на Балтийское море и меня, но потом обрадовалась, что остаюсь дома. Заботиться о животных гораздо приятнее, чем купаться!
И ещё мне было очень приятно, что Тинеке попросила меня, а не Фритци с Юл. Всё-таки я – её лучшая подруга.
Мама немного поворчала, потому что я даже завтракать не хотела. Если уж ты заботишься о животных, то заставлять их ждать нельзя ни в коем случае!
Поэтому я отправилась в сад Тинеке (у меня был ключ от их дома, чтобы я могла пройти через гостиную, минуя сад Войзинов) и взяла с собой кроличьи поводки. Было уже очень тепло, поэтому я подумала, что Пушистик и Ушастик не должны томиться в клетке. Лучше я немного погуляю с ними в саду.
Надевать на кроликов поводки было нелегко, потому что они постоянно ёрзали и норовили выпрыгнуть из клетки. Но я наконец справилась и пошла с ними на лужайку.
Вдруг сверху раздались знакомые голоса. Фритци и Юл стояли на балконе и смотрели на меня. Они спросили, можно ли им немного подержать Пушистика и Ушастика, и я ответила: да, только если осторожно. Всё-таки я за них отвечаю перед Тинеке.
Втроём мне понравилось гулять гораздо больше. Мы вместе ходили по саду, и двое держали кроликов на поводке. Пушистик и Ушастик всё ели и ели. В самом деле, если у вас есть кролики, то газонокосилка больше не нужна.
И как раз когда это начало нам немного надоедать, из нашего сада меня вдруг окликнул Мышонок:
– Гляди, Тара! Гляди, что у меня есть! У меня теперь новый питомец!
Я подошла поближе к крошечным кустикам в саду Войзинов и посмотрела. Мышонок снова поднял банку из-под варенья, но я так и не поняла, что там внутри.
То ли я слишком старалась разглядеть, кто сидит у Мышонка в банке, и разжала пальцы, то ли Ушастик потянул слишком сильно… Так или иначе, поводок вдруг проскользнул у меня между пальцами.
И вот мой маленький кролик удрал!
– Ушастик! – закричала я. – Ушастик, вернись!
Увы, Ушастик уже исчез в кустах вместе с поводком.
– Помогите! – завопила я.
Не могла же я перепрыгнуть через изгородь, чтобы его поймать: там был дорогой рулонный газон Войзинов!
И тут на террасу вышел Петя. Заметьте, в пижаме. Его воспитание всегда оставляло желать лучшего. Поэтому Пете было плевать на чужой газон. Он перепрыгнул через низенькую изгородь между нашим садом и соседским (она и в самом деле ещё совсем не выросла) и сразу же наткнулся на Ушастика. На кролике болтался поводок, за который Петя его и схватил, а потом мой брат перемахнул через другую изгородь (рядом с садиком Тинеке) и вернул мне Ушастика!
– Держи, – сказал Петя. – Целый и невредимый.
Я уже знала наверняка, что фрау Войзин подсматривает за нами из-за шторы.
– Тут вам что, проходной двор? – взвизгнула она. – Вчера – малыш, сегодня – ты! Неужели мне никогда не будет покоя?
Она совсем раскраснелась от воплей.
– Извините! – поскорее крикнула я, но вмешалась Фритци:
– Мы должны были забрать кролика! Не могли же мы оставить его в кустах!
И я поняла, что теперь фрау Войзин снова нажалуется на меня маме.
Михаэль развешивал на балконе покрывала, чтобы они проветрились. В тот день у него была вечерняя смена. И он велел Фритци и Юл вернуться домой, потому что фрау Войзин имеет право немного отдохнуть.
Я снова осталась с Пушистиком и Ушастиком одна.
Было очень жарко, и я посадила их в вольер, а затем поставила садовый стул, чтобы сделать тень. Я боялась, что кролики могут получить тепловой удар – они ещё такие крошки.
Когда мне стало скучно, я пошла в сад к Фритци и Юл. Мы надули детский бассейн и стали в нём играть. Когда ещё это делать, если не летом? Юл не хотела мокнуть, зато мы с Фритци затеяли настоящее водное сражение.
Внезапно бассейн почти полностью опустел, и нам пришлось наполнить его водой из садового шланга. Вы даже не представляете, насколько ледяной была вода! У нас просто зуб на зуб не попадал от холода.
Прежде чем уйти на работу, Михаэль поскорее принёс нам два ведра горячей воды из душа. Мы вылили её в бассейн и получилось то, что надо.
Во второй половине дня Фритци и Юл отправились с матерью по магазинам, чтобы купить вещи для школы. Каникулы, к сожалению, не могут длиться вечно.
Их мама предложила мне пойти с ними, но я отказалась, потому что должна была позаботиться о своих кроликах.
Вот почему я вернулась в сад Тинеке. Пушистик и Ушастик расположились в вольере под садовым стулом и отдыхали. Наверно, им тоже было скучно.
И тогда я сбегала домой и принесла книгу, которую недавно взяла в библиотеке. Это была очень интересная история про мальчика, у которого пропала собака, и он не знал, то ли её украли преступники, то ли она угодила в приют для бездомных животных. Читать книжку в постели мне было слишком страшно, и я решила отложить её на потом.