Через минуту, не раньше, Кружилиха подняла глаза и очень просто ответила:
– Он ходил ко мне.
– Правильно ли я поняла: у вас была связь?
– Да. – Немного помолчав, женщина снова заговорила, торопясь и словно оправдываясь. – Поймите, Ульянушка, мне уже за пятьдесят, а я все одна. Женское счастье коротко, судьбу устраивать надо. Знаете, как в латинской пословице говорится: лето не вечно – вейте гнезда. Максим – человек неженатый, могли бы обогреться друг возле друга, вдвоем встретить старость.
– Я понимаю, – проговорила Ульяна. – У вас были только личные отношения или еще и деловые?
– Деловые? – Кружилиха будто остолбенела. – Да бог с вами, Ульянушка! Какие у меня с Максом дела? Никаких! Придет ночью, под утро уйдет. Иногда и днем забегал. Пирогами накормлю, вещички постираю. Вот и все наши дела.
– Он никогда не рассказывал вам про усадьбу?
– Нет, никогда.
– Может быть, что-то о себе, о своих знакомых?
– Никогда. – Кружилиха покачала головой.
– Не говорил, что ему кто-то угрожает?
– Бывало, замечала, что тревожится о чем-то, но сам ничего не рассказывал.
– Где и когда вы с ним познакомились?
– Здесь, в пансионате, дня через два после того, как он заехал. Максим записался в баню, так и закрутилось.
Ульяна поглядела в окно – из него открывался вид на еловый лес, который из-за ненастной погоды казался мрачным. Она повернула голову и снова посмотрела на Кружилиху.
– Что связывает вас с Клевцовым?
– С поваром, что ли?
– Да, – кивнула Ульяна. – Его зовут Тимофей Петрович.
– Ничего не скажу, мужчина он видный. – Кружилиха будто рассуждала или говорила сама с собой. – И рост, и фактура – все при нем. Но уж больно злой, напористый, что ли, грубый. И ухаживал точно так же, со злом. Как увидит, что Максим записался в баню, тут же является. Дразнит, задирает его. А потом и вовсе драку затеял. – Она махнула рукой. – Бросовый мужик, да еще женатый. Я быстро дала ему отставку. Больше не пристает.
Было видно, что Кружилиха говорит правду, ничего не сочиняя и не приукрашивая. Ульяна не захотела тратить время на болтовню, отпустила ее и почувствовала большое облегчение после того, как она ушла. Теперь кабинет принадлежал только ей, и Ульяна могла обдумать все, что услышала.
В интернете нашла ту самую фразу, о которой упомянула Кружилиха, и прочитала вслух, будто примеряя на себя:
– Aestas non semper durabit – condite nidos. Лето не вечно: вейте гнезда. Смысл фразы заключается в том, что необходимо заранее заботиться о будущем. Всему есть конец. – Ульяна откинулась на спинку и задумчиво повторила: – Всему есть конец.
Благодатная тишина вскоре была нарушена. В кабинет вошла Ольга Францевна и положила на стол листок:
– Вот посмотрите.
– Что это? – не поняла Ульяна.
– Вы просили написать благодарственное письмо той скандалистке.
– Ах да! – Ульяна пробежалась глазами по тексту: – «Уважаемая Ирина Аркадьевна, от имени администрации пансионата благодарю вас и приношу извинения…» – Она подняла глаза и уточнила: – Как ее фамилия?
– Пеструхина.
– Кто такая?
– Дама лет сорока пяти.
– Где работает?
– В правительстве Московской области.
– Ах, вот оно что… – понимающе скривилась Ульяна. – Руководящий работник.
– Какое там! – махнула рукой Руднева. – Делопроизводитель в канцелярии. Простая писака в подчинении у Маргариты Фейгин. Чем меньше муха, тем больнее кусает.
Перечитав письмо, Ульяна расписалась и встала с кресла:
– Сама отнесу. Усилим эффект воздействия. Где она живет?
– Четвертый корпус, номер один.
Идти было недалеко, этот корпус располагался в лесу, но был заметен из-за деревьев. Ульяна дошла до него за несколько минут и постучалась в первую дверь. Услышала: «Входите!» и заглянула в комнату.
С порога заметила курившую у окна женщину. Та обернулась, переменилась в лице и выбросила сигарету в окно.
– Простите! Знаю, что курить запрещено. – Она виновато улыбнулась и жестом пригласила Ульяну сесть.
Та хотела отказаться, но заметила на столе сигаретную пачку и тут же села:
– Уважаемая Ирина Аркадьевна, я пришла, чтобы принести извинения за недостаточный вес порции, который вы обнаружили. Мы провели расследование, установили виновных, и они понесли наказание. Также благодарю вас за сигнал, который поможет сделать наш пансионат лучше.
Пеструхина порозовела от удовольствия и забрала письмо:
– Вот видите, все, что ни делается, все к лучшему.
Ульяна сдержанно улыбнулась и, превозмогая вдруг охватившее ее нетерпение, спросила:
– Когда заканчивается ваша путевка?
– Два денечка осталось.
– Могу предложить вам еще неделю в этом же номере.
– Неделю не смогу, три дня хорошо бы.
– Значит, договорились. – Наконец, Ульяна протянула руку и взяла со стола пачку сигарет. – Ни разу таких не видела.
– Дамские. Начальница из Лондона привезла.
– Да что вы!
– Блок без одной пачки. – Пеструхина с удовольствием выдавала нужную информацию. – Маргоша часто после поездок делает мне презенты. Ну а я как умею ей помогаю – отвечаю добром на добро.
– Маргарита Леонардовна? – переспросила Ульяна.
– Вы знакомы? – с участием поинтересовалась Пеструхина.
– Да, мы практически родственники, – не без сарказма ответила Ульяна и перевела взгляд на пачку сигарет с нарисованной блондинкой в майке, над головой которой алел цветок разорвавшегося салюта. – Не подарите? Я коллекционирую редкие и необычные.
– Да не вопрос! Пожалуйста! – Пеструхина достала из пачки сигарету и протянула ее Ульяне. – Берите.
Глава 15Загадочный рельеф
Сейчас, год спустя, Ульяне нравилась работать в пансионате. Не то чтобы это стало делом всей ее жизни, – просто привыкла. В первое время она сожалела, что потеряла должность в Следственном управлении. Но потом обнаружила, что новая работа имеет неоспоримые преимущества: свободу принятия решений, независимость и возможность распоряжаться своим временем.
По утрам она частенько бегала к Тоске, переплывала реку туда и обратно, после чего шла на завтрак. Иногда гуляла по лесу, ну а когда заедала грусть по столичной жизни, уезжала в Москву, перепоручая руководство пансионатом администраторше Рудневой. На нее, как на Дюкова, она вполне могла положиться.
В последние две недели ей было не до реки. Но тем утром она решила поплавать, чтобы обеспечить себе на весь день прилив сил и бодрость.
Ульяна успела переодеться после купания, чтобы пойти на завтрак, когда позвонил Богданов.
– Пришли результаты дактилоскопической экспертизы.
– Ты говоришь про нож? – поинтересовалась она.
– На нем ничего. Ни одного отпечатка.
– Что скажешь, если этот нож принадлежит шеф-повару пансионата Клевцову?
Повисла долгая пауза. Наконец Богданов хрипло произнес:
– Надеюсь, это шутка.
– Прости, что не сказала раньше. Решила все проверить сама.
– Ну и каков результат?
– Повар ни при чем, нож украли.
– Реально?
– Можешь поверить на слово и не терять на него время.
– Ну хорошо. – Богданов чуть помолчал и, скорее из упрямства, добавил: – Однако буду иметь его в виду.
– Есть что-нибудь еще? – спросила Ульяна.
– Усачев расшифровал, что за отметки были на трех геодезических рулетках, которые лежали в багажнике Конюхова.
– Ну и что?
– На одной отмечены сажени, на другой – аршины, на третьей – локти.
– Зачем это? – обескураженно спросила Ульяна.
– Какой-то привет из прошлого. Чем дальше, тем непонятнее. Но есть и хорошая новость. Сегодня после пяти вечера тебя ждет вдова Качалина.
– Вот спасибо! Ты со мной?
– Нет, не смогу, занят. Твоя машина готова, к половине второго приеду на ней к дому Качалиных.
– Договорились. Буду ждать тебя там.
На завтрак она отправилась вместе с отдыхающими. Поела на открытой террасе, куда выходили только сотрудники пансионата.
Потом Ульяна заглянула к Клевцову.
– Не заняты, Тимофей Петрович?
– Чего спрашивать? Хозяйка здесь вы, – угрюмо ответил он и, как рассерженный таракан, шевельнул усами.
Она вошла в кабинет, чтобы сообщить:
– Вопросов к вам больше нет. Подозрения сняты.
– Когда вернете мой нож? – спросил Клевцов.
– Думаю, что нескоро.
– Если кто-то и хотел меня подставить под цугундер, то он сильно ошибся. – Шеф-повар недобро ухмыльнулся и спросил: – Моих отпечатков на ноже не нашли?
– Нет, не нашли, – ответила Ульяна.
– Имею привычку протирать нож бархоткой, прежде чем положить его в футляр.
– Как выяснилось, это полезная привычка, – согласилась она. – У вас нет никаких предположений относительно того, кто мог его похитить?
– Да кто угодно! Замочек-то – тьфу!
– Почему не рассказали, что в позапрошлую пятницу ночевали у Зудиной?
– Про баб рассказывать западло. – Шеф ухмыльнулся.
– Рассказывать, значит, западло, а делать – пожалуйста?
– А это уж как вам угодно. – Клевцов поднялся из-за стола и, обойдя Ульяну, направился к выходу. – Мне пора на кухню, скоро обед.
Ульяна спустилась и направилась в свой кабинет. Там, среди бумаг, разыскала заявление Клевцова на увольнение и подписала его. После чего позвонила Рудневой:
– Ольга Францевна, пожалуйста, зайдите ко мне.
Уже через минуту администраторша пришла:
– Слушаю вас, Ульяна Сергеевна.
Она протянула заявление:
– Оформить и рассчитать.
Руднева заглянула в документ и округлила глаза:
– Все-таки увольняете?
– Чем скорее, тем лучше. Иначе он всех баб на кухне перетопчет. Петух гамбургский!
– Дайте хотя бы две недели, пока найду ему замену.
– Уволить с завтрашнего дня. – Ульяна не отступала. – Замените кем-нибудь из своих, с нашей кухни. Меню утверждено, раскладки прописаны. Справятся.
– Сделаю, как прикажете. – На словах Ольга Францевна согласилась, но по всему было ясно, что она не одобряет приказа.