– Может быть, с Клевцовым?
– Точно нет. Там был какой-то маленький шкет, чуть выше его плеча.
– Неужели женщина?
– Это вряд ли.
– Скажу Косолапову, чтобы посмотрел получше. Может, разглядит, – проговорила Ульяна.
– Не стоит. Там просто не хватило обзора. Видно лишь Конюхова. Тот, второй, только частями: плечо, затылок, рука.
Ульяна поставила перед собой кружку с чаем, всыпала сахар и помешала ложкой, отпила и ненадолго задумалась.
– Со мной случилась одна странная штука, – наконец проговорила она. – Все время думаю и не знаю, как к этому отнестись.
– Ну так давай подумаем вместе, – предложил Богданов.
– Два дня назад я говорила с Кружилихой и услышала от нее одну интересную фразу. Она сказала: лето не вечно, вейте гнезда.
– Что за чушь!
– Латинская поговорка. На самом деле имеет глубокий смысл или, если хочешь, посыл. Она говорит о том, что обо всем надо заботиться заранее. Это касается финансов, личной жизни и в целом будущего.
– Ну и что тебе не понравилось?
– На следующий день я услышала ту же фразу от вдовы коллекционера. Она сказала, что это любимое изречение мужа, а он, в свою очередь, перенял его у своего университетского преподавателя. Чувствуешь связь? Это не может быть совпадением. Такими фразами не бросаются каждый день, да и не все ее знают.
– Ага… – Богданов задумчиво потер переносицу. – Здесь есть о чем поразмыслить.
– Повтор этой фразы может означать какую-то связь между Кружилихой и Качалиным. Все люди, события, факты в этой истории связаны между собой теснее, чем предполагалось вначале.
– Пожалуй, я соглашусь.
– И вот еще что, – проговорила Ульяна. – У Кружилихи и Конюхова были близкие отношения.
Богданов оторопел:
– То есть как?
– Он к ней похаживал.
– Надо же. – Скрывая улыбку, Богданов опустил голову. – До пенсии рукой подать, а они вон что сообразили!
Ульяна как никогда серьезно взглянула на него:
– Все люди хотят счастья. Лето не вечно.
Однако он не стал развивать эту тему и перевел разговор на другую:
– Я говорил с Дюковым. Ваши охранники каждую ночь видят свет в мезонине усадьбы. Может, пройдемся, посмотрим, что там?
– Идем. – Ульяна отодвинула кресло и встала из-за стола.
Покинув территорию пансионата, они пересекли сосновый лесок, спустились по косогору к реке и вошли в главные ворота усадьбы. Там у фундамента разрушенной ограды копались в земле студенты: кто на поверхности, кто в неглубоком котловане. Чуть поодаль были уложены пласты снятого дерна. Младший научный сотрудник Вяземский катал по траве тележку, похожую на квадроцикл, только без кузова.
– Здравствуйте, Георгий! – окликнула его Ульяна. – А где же Лев Николаевич?
Вяземский выключил свой агрегат и вытер вспотевшее лицо.
– Профессор уехал в город.
Приблизившись, Богданов оглядел тележку, похлопал по ней рукой и поинтересовался:
– Что за машинка?
– Георадар, – ответил Вяземский. – По-другому – земляные очки. Позволяет обнаружить предметы под землей, при этом увидеть их контуры и глубину залегания. Например, сложенные из камней стены древних жилищ.
– С такой-то машинкой вы быстро все откопаете, – сказал Богданов.
– А вот это мнение дилетанта, – осадил его Вяземский. – Главные инструменты археолога – кисть, шпатель и совковая лопата.
Ульяна тронула Богданова за руку:
– Нам нужно идти.
Чуть помедлив, он развернулся, прошел несколько шагов и процедил:
– Вот ведь козел…
Как и ожидала Ульяна, в мезонине многое изменилось: прибавилось битого цемента и поубавилось плитки. Теперь голландская печь стояла в первозданном виде – облицованная оригинальными изразцами.
– Потери налицо, – сказал Богданов и поднял с пола забытую кем-то плитку. Покрутив ее в руках, показал Ульяне. – Смотри-ка, она пронумерована.
– Тысяча сто сорок восьмая, – прочитала она и забрала у него плитку. – Думаю, номера на плитках для того, чтобы сложить их в нужном порядке.
– Но, судя по тому, что пазл в кабинете коллекционера не сложился, на стену и печь их лепили произвольно.
– Ничего не понимаю! – Ульяна тряхнула головой. – Зачем все так усложнять?
Задумавшись, Богданов сунул руки в карманы брюк.
– Пазл не сложился… – вполголоса пробормотал он. – И не сложится без тех плиток, что лежат в кабинете Качалина, и тех, что хранятся в сейфе. – Он оглядел стену, на которой осталось не больше двухсот плиток. – Надо бы их поберечь и при первой возможности снять самим. Есть у тебя такие специалисты?
– Найдем. – Ульяна поняла, чего он хотел. – Завтра же пришлю двух человек.
– Снабди их необходимым инструментом, – сказал Богданов. – А до тех пор прикажи Дюкову организовать здесь дежурный пост.
– Как с языка снял. Только что об этом подумала. – Приблизившись к стене, Ульяна тронула кирпич, который чуть выступал и этим привлек внимание. Она слегка нажала на него, и кирпич задвинулся глубже, чем сидели в стене другие.
– Дай-ка! – Богданов шагнул вперед, подцепил кирпич пальцами и вытащил его. Сначала он заглянул в открывшийся зев, а потом сунул туда руку. – Ого!
– Что? – Ульяна застыла в ожидании.
– Здесь что-то вроде тайника. – Он вытащил обрывок пожелтевшей газеты. Рассмотрев его, произнес: – Тысяча девятьсот шестнадцатый.
Она констатировала:
– Если в тайнике что-то и было, то это что-то нашел Конюхов.
– Или те, кто сбивал плитки после него, – возразил Богданов.
– Только не на этом участке. Его отработал Конюхов.
На обратном пути в пансионат между ними чувствовалась какая-то недоговоренность. Ульяна опасалась, что Богданов захочет остаться у нее и ей придется отказать.
Он и правда думал об этом, но не решился сказать.
Проводив его, Ульяна отправилась в номер, легла на кровать и стала листать фотографии в телефоне. Найдя те, что сделала во время последнего визита в дом коллекционера, стала разглядывать разложенные плитки. Она продолжала листать снимки, словно ища подсказку. Наконец остановилась на одном крупном плане, захватившем две смежные плитки. На этом снимке свет от лампы лег так, что было особенно четко видно, как выпуклый рельеф на одной плитке продолжился на другой, словно был единым целым.
«Так вот в чем тут дело, – догадалась Ульяна, и это было открытием, которого она ожидала. – Пазл сложится, как только все рельефы и выпуклости совпадут».
Порывшись в снимках еще, она обнаружила на сложенных плитках очертания ворот, примыкавших к ограде. Для этого понадобилась изрядная доля фантазии, однако она была уверена в своей правоте.
Сделав смелый, но долгожданный вывод, Ульяна тут же набрала номер Богданова:
– Ты где?
– Уже в Зареченске.
– Послушай, Игорь! – В порыве эмоций она впервые за долгое время назвала его по имени. – Я поняла принцип пазла! Он сложится, когда совпадут нанесенные на плитках рельефы. И, наконец, главное: если мы их разложим в правильном порядке, то, скорее всего, получим карту усадьбы Тишь-на-Тоске, точную копию той, что украли вместе со шкатулкой.
Она замолчала, ожидая реакции.
– Мы ничего не разложим и не увидим, – мрачно изрек Богданов. – Только что сообщили, что квартиру Качалиных снова ограбили.
– Что с плитками? – прошептала Ульяна пересохшими от волнения губами.
– Их все украли.
Глава 18Она была настоящей красавицей
Охрана заступила на пост в мезонине тем же вечером, поэтому никаких загадочных огней ночью больше не наблюдалось.
Утром Ульяна отправила в усадьбу двоих рабочих, чтобы те сняли оставшиеся плитки. Но ей позвонил Богданов и попросил повременить, ничего не объяснив.
Он спросил:
– Есть возможность обеспечить дежурство в мезонине на постоянной основе?
– Круглые сутки? – уточнила Ульяна.
– Двадцать четыре часа.
– Думаю, обеспечим.
– На посту должно быть два человека, с рацией и оружием.
– Сделаем, даже если придется оголить другие посты, – пообещала она.
– Спасибо. – Богданов сменил тон с полуприказного на почти домашний. – Обещаю, что это ненадолго.
– Что с ограблением квартиры? Дора Моисеевна не пострадала?
– По счастливому стечению обстоятельств она отдыхает в санатории. Все случилось в ее отсутствие.
– Есть зацепки?
– Соседка из квартиры напротив видела одного. Как раз перед тем, как он залепил глазок. Видать, рассчитывал, что все уже спят, и подошел к двери без маски. С ней работает художник, сегодня будет готов портрет этого типа.
– На то, что это сработает, не надейся, – заметила Ульяна.
– В том-то и дело, – безрадостно обронил Богданов.
После этого разговора она отозвала рабочих и позвонила Дюкову:
– Пост в мезонине ставим на постоянной основе.
– Круглые сутки? – Степан повторил ее недавний вопрос и возмутился: – Но, Ульяна Сергеевна, людей и так не хватает!
– Снимите с других постов, а туда поставьте.
– Есть поставить, – уныло ответил Дюков.
– И рацию дайте.
– Есть дать рацию.
– И оружие.
Он мигом насторожился:
– Все настолько серьезно?
– Думаю, да.
– Тогда для начала разрешите мне лично выйти на дежурство.
– Когда?
– Следующей ночью.
– На ваше усмотрение. – Ульяна посмотрела на часы и заметила: – Меня не будет до вечера, еду в Зареченск. Буду нужна – звоните.
– Разрешите выполнять?
– Выполняйте.
Встреча с Марковской была назначена в том же ресторане, где Ульяна встречалась с ее мужем. Она пришла туда первой и, усевшись за столик, заказала чашечку кофе.
Марковская опоздала на пятнадцать минут, вбежала в зал и пронеслась по нему как вихрь. При первом же взгляде на нее было ясно, что эта невысокая хрупкая женщина – сгусток энергии, которая искрит и выплескивается при каждом удобном случае. Ее импульсивность удивляла, а скорость реакций обескураживала.
– Здравствуйте! – Марковская плюхнулась на стул и бросила сумку на соседний. – Уже заказали?