Для осы-матки время и температура неразрывно связаны. Она запрограммирована вести себя так, чтобы сокращать время развития потомства и суметь вырастить несколько сотен особей за одно лето, отведенное ей для жизни. Если гнездо остывает, яйца перестают развиваться, а детва расти. Матке нужно, чтобы ее «завод» по производству потомства не останавливался и за лето выросло множество рабочих. Их первые партии состоят из рабов, которые работают на цель царицы – в дальнейшем вырастить много плодовитого потомства. Стерильные рабочие участвуют в этом деле, потому что их эволюционная «задача» – помогать растить братьев и сестер, которые передадут такие же, как у них, гены в следующее поколение. В то же время вся колония в целом конкурирует с другими колониями за энергетические ресурсы.
К середине – концу октября благодаря сокращению фотопериода активировались ферменты, которые меняют физиологию листьев и вызывают листопад. Скоро придут первые крепкие морозы. Если утром нет ветра, оставшиеся на дереве листья с шорохом падают вниз; когда солнце выходит, оно освещает их и растапливает то последнее, что их удерживало на ветке, – чуточку льда. Спустя неделю все листья опали, и вдруг обнажились птичьи и осиные гнезда, которые до этого были скрыты. Добычи в виде насекомых стало совсем мало, жизненный цикл осиной колонии завершился. Теперь можно безопасно осмотреть осиные гнезда и узнать, чего осы здесь достигли за лето.
Осиные гнезда по форме и размеру стали похожи на баскетбольный мяч – эти прочные сооружения выдержали летние дожди и выпустили несколько поколений рабочих, потом выводок трутней и, наконец, выводок маток. Я снял одно гнездо (26 октября 2003 года), чтобы подробно рассмотреть его строение – раньше это было невозможно, потому что сердитая эскадра ос вылетела бы навстречу гостю, как крылатые ракеты, которые редко промахиваются по цели. Я думал, гнездо будет пустым. К моему удивлению, в нем было 28 новых живых маток. Все они были в сонливом состоянии: было слишком холодно, чтобы летать, и они лишь слегка жужжали.
В осином гнезде оказалось три горизонтальных слоя сотов, подвешенных один над другим, и эти «ясли» окружало множество слоев изолирующей бумагоподобной массы. По ячейкам сотов можно было оценить минимальную популяцию ос, которая выросла в гнезде. В самых старых (верхних) сотах были самые мелкие ячейки, здесь должны были находиться «колыбели» личинок рабочих (и их куколок). Таких ячеек было 240, из них торчали верхушки шелковых коконов там, где молодые осы прогрызли себе путь наружу. В двух следующих ярусах гнезда ячейки были крупнее: на среднем ярусе их было 212, отсюда, вероятно, вывелись трутни, а нижний ярус с самыми крупными ячейками содержал 257 маточных ячеек. 28 полусонных маток, еще находившихся в гнезде, должны были выйти именно из них, и оставалось еще 229 ячеек, из которых могли бы выйти матки. Этот сот рос от центра к периферии: пустые ячейки, откуда вышли 68 взрослых маток, были в центре, вокруг них располагалось кольцо ячеек с 54 мертвыми куколками (в закрытых коконах), а оно в свою очередь было окружено еще 135 ячейками с мертвыми личинками. Самые крупные личинки располагались с внутренней части кольца. Эта колония понесла много потерь – 46 % от общего числа заложенных репродуктивных особей; лето было слишком коротким, чтобы вывелось много ос. Впрочем, поскольку по крайней мере 212 трутней и 40 новых маток успешно покинули гнездо, для жизни колонии в целом времени все же хватило.
Если колония развивается в условиях короткого лета, например в Арктике, поневоле приходится начинать растить трутней и маток вскоре после основания, не создав большой рабочей силы. Однако в Новой Англии колония может вложить больше времени и энергии в рабочих, в инфраструктуру того, что Эдвард Уилсон назвал «фабрикой крепостей»[13], если есть уверенность, что в будущем можно будет пожинать плоды этой инвестиции. Выращивая большое число рабочих до того, как переключиться на желаемый «продукт», колония делает ставку на погоду. Но матке-осе нельзя быть слишком амбициозной и летом испытывать удачу слишком долго, не то в конце концов сотни личинок в ее гнезде погибнут, когда установятся холода и закончится летняя еда.
Из пяти других гнезд, которые я осмотрел, четыре переключились на производство трутней и маток вовремя, чтобы всех их выпустить взрослыми из гнезда, но, хотя здесь было намного меньше потерь, чем в первом гнезде, выход «продукции» тоже был ниже. Впрочем, колония, которая дольше всего тянула, накапливая силы перед переходом на производство основного «продукта», потеряла 20 % потомства, зато выход у нее был самый большой – около 900 трутней и маток, – а в конечном итоге именно это и важно для ос. Таким образом, ее более скромные «ставки» в течение длинного летнего сезона окупились, несмотря на потерю некоторой части потомства.
Больше меня осиными гнездами, пожалуй, интересуются только птицы – красноглазые виреоны. Красноглазый виреон использует бумагоподобную массу с гнезд шершней и ос, чтобы украшать ею свои. За много лет я осмотрел десятки гнезд этих птиц и редко не находил хотя бы кусочек-другой осиной бумаги, прикрепленный в заметном месте на внешней стенке. Если учесть, на что способны шершни, вкус этой птицы по части украшения жилища казался мне весьма странным, тем более что осиная бумага не использовалась в гнездах для теплоизоляции. Кроме того, за одержимость стремлением приделать пару кусочков тонкой осиной бумаги на свое гнездо приходится платить. Достать этот материал нелегко. Осиное гнездо можно искать много дней и не найти, даже зимой, когда его видно метров за тридцать. Виреонам, должно быть, непросто искать осиную бумагу летом, когда старые осиные гнезда не только редки, но и почти невидимы, а новые охраняют яростные защитники. Она должна давать какое-то преимущество, которое превосходит цену ее добычи. Я задумался, может ли этот материал, который птица использует в первую очередь как украшение, в итоге обмануть потенциального хищника и отвадить его от гнезда виреонов.
В конце июня осиные гнезда еще маленькие – с бейсбольный мяч, такие же, как у виреонов, которые в это время начинают их строить. Издали, снизу, и те и другие выглядят так, как будто с ветки свисает серый ком. Может ли ворона, голубая сойка, бурундук или белка на первый взгляд спутать одно с другим? Если хищник уже сталкивался с обороной осиного гнезда, ему (как и знакомому с шершнями человеку) может хватить беглого взгляда на что-то по форме похожее на это жилище с кусочком осиной бумаги, чтобы держаться подальше и не пытаться ничего выяснить вблизи.
Птицы быстро учатся. Как и люди, они сторонятся даже одинокой осы. Мы знаем, что так было на протяжении миллионов лет, потому что сегодня есть несколько разных семейств мух, а также бабочки и даже жуки, которые настолько похоже имитируют ос по форме, размеру, окраске, звуку, полету и поведению в целом, что неэнтомолог, скорее всего, не заметит разницы и легко будет ими обманут. Все эти совершенно разные насекомые стали выглядеть, действовать и иногда даже звучать, как осы, потому что птицы не едят ос и ничего похожего на них. Белки, бурундуки и оленьи хомячки постоянно разоряют птичьи гнезда, и птицы тоже. Млекопитающие полагаются на зрение меньше, чем хищные птицы, но клочок бумаги может отпугнуть их просто благодаря запаху. Так что я нашел простор для экспериментов.
Пара красноглазых виреонов и их гнездо, обычно украшенное несколькими кусочками осиной бумаги
Я хотел понаблюдать, как научатся избегать шершней мои ручные во́роны, и занялся тем, чтобы раздобыть обитаемое гнездо пятнистых ос. Летом 2006 года мне удалось найти всего одно гнездо (и это я его нашел, а не оно меня). Оно обнаружилось в малине на сильно заросшем поле около моего лагеря в Мэне. Я хотел показать гнездо вместе с его обитателями своим воронам в Вермонте и решил снять его, как снимают пчелиный рой, в большое пластиковое ведро. Надев костюм пчеловода и толстые перчатки, я приблизился к гнезду с секатором. Обитатели бросились на меня, как только я пошевелил первую ветку. Одна оса немедленно ужалила меня в запястье. Я ретировался, чтобы немного подождать, пока утихнет боль, и минут через пять вернулся сделать еще одну попытку. На этот раз я принес окуриватель для пчел и раздувал его, пока из него не пошли большие серые клубы. Отступили ли осы? Нисколько. Я удивился, потому что пчел дым быстро успокаивает. Ос же он не смутил. Они бросались на меня при малейшем движении. Я опять ушел, решив вернуться ночью.
На этот раз я медленно подкрался, бросился вперед с затычкой из туалетной бумаги в руке и успешно закупорил выход из гнезда прежде, чем осы успели среагировать. Потом обстриг малиновые ветки, на которых держалось гнездо, скинул его в пластиковое ведро и закрыл наглухо – все это меньше чем за десять секунд. Тем временем осы стали жужжать громче. Пробка выпала, или ее вытолкнули, насекомые вылезали из гнезда и бились о стенки ведра изнутри. Звук был такой, как будто в ведре встряхивали сухой горох.
В течение пяти часов, пока я той же ночью ехал на машине из Мэна в Вермонт, осы возбужденно роились в ведре. Но к утру ведро затихло. Я принес его в авиарий и осторожно поднял крышку, но на меня вылетела всего одна оса. Остальные еле ползали по дну или уже лежали мертвыми.
Пришлось провести не тот эксперимент, который я запланировал, и попробовать выяснить, будут ли вороны нападать на незащищенное осиное гнездо. Результат был очевиден. За несколько минут вороны (неискушенные в общении с осами) разодрали гнездо на лоскутки и стали объедаться личинками и куколками из сотов. Я получил положительный результат, как и надеялся: личинки ос действительно ценнейшая пища для птиц. Осам и правда нужно активно защищать свои гнезда, и по зрелом размышлении и без эксперимента стало ясно: ворон отлетит от гнезда пятнистых ос, как только защитники потоком вырвутся наружу, нападая и жаля.
Я сохранил разодранное воронами осиное гнездо и, желая найти ему какое-то применение, задумался: что учинят наши виреоны (пара, которая каждое лето гнездится около моего дома), если осиная бумага у них будет в изобилии? Может, они облепят ею все гнездо? Я сделал из бумаги три кулька, обмотав ее проволокой и развесив на деревьях поблизости. Виреоны бодро распевали все лето, но гнездо их я смог найти, только когда оно показалось после листопада в ноябре. Я тут же снял его и, к своему удивлению, обнаружил на нем примерно столько же осиной бумаги, как и на других гнездах виреонов, которые видел раньше. Может, птицы, прикрепив немного осиной бумаги к стенке гнезда, считают, что этого достаточно?