Принюхалась к нему и я, причем с большим удовольствием – мы как раз проходили мимо зарослей истерически цветущего шиповника, и его густой, почти осязаемый аромат накрывал ближайшие и не только окрестности. Последнее время я заметила, что мой и без того чувствительный нос стал чутким уже просто до неприличия, не иначе демонстрируя очередной побочный эффект истинности. А возможно и приближающегося оборота – моего собственного. Это я тоже чуяла, хоть и не носом, а уже вообще непонятно чем.
Осталось определиться, насколько я того оборота боюсь. И боюсь ли?
Раск во второй ипостаси теперь уже точно не пугал... Да что там Раск, меня не испугал даже вчерашний Аодал в полуобороте, одним своим видом положивший мордами в землю напавших на Эрависсу надежней, чем ее защитники арбалетными болтами. Вопрос был в другом: боюсь ли я представить такой себя? И если да, то насколько сильно? До обморока или все же чуток поменьше?
Всхлипнув от нервов, я в очередной раз потянула носом воздух и вдруг почуяла кое-что еще: сзади повеяло другим, давно знакомым запахом, который даже назойливые цветы забить не смогли. Настолько притягательным, что шагать я стала помедленнее, позволив Раску себя догнать:
– Ну как?
– Тихо вроде, – отчитался тот о результате разведки – как раз для этого он и отстал от нас, теперь снова догнав. – По нашему следу никто не тянется.
– То есть полагаешь, – оценила я его нахмуренные, сдвинутые к переносице брови, – ждут нас впереди?
– Могут.
– Ну да. Вычислить куда мы нацелились нетрудно. – И позволив остальным оторваться от нас еще немного, сменила тему – на ту, что здорово беспокоила меня со вчерашнего дня: – К тому же это постоянное ощущение, что за нами словно приглядывают.
– Считаешь, Эрвиан способен на подобное?
– Я понятия не имею, на что он сейчас способен. И что он вообще теперь такое. У тебя самого есть мысли, что с ним могло случиться? Там, у селки?
– Нет, – дернул тот плечом, нацепив максимально неопределенное выражение лица.
– А вообще про морских людей можешь что-нибудь рассказать? Наверняка ведь что-то знаешь.
– «Что-то», разумеется, знаю, – покладисто согласился Раск, но на том его сговорчивость и закончилась. – А вот что из этого интересно тебе – понятия не имею.
– Что за договор у нынешних магиков с селки? – не задумываясь начала я. – Чем они могут быть другу полезны? В чем их выгода с обеих сторон? Зачем той женщине, что позволила нам уйти, так нужен камень?..
– Не все сразу, – прервал он, сообразив, что сама я вот так способна перечислять долго. – К чему все это княгине Ахельны?
– Шутишь? – застыла я столбом, и Раск, не ожидавший такого подвоха, немедленно налетел на меня сзади – все же проблемы с дистанцией у него как были, так и остались. – Или и правда не понимаешь, что от этих ответов зависит сейчас наша безопасность?
– Наша?
– Ну да, именно наша. Общая. Не стану говорить за весь север, но Ахельны – точно. И вообще… Почему из тебя всё и всегда нужно тянуть клещами?!
– О безопасности твоего княжества забочусь я, – поджал тот губы и подтолкнул меня вперед по узкой тропинке, где идти можно было только по одному, друг за другом. – Или хочешь сказать, что не веришь в мою способность это сделать?
Я едва удержалась, чтобы не чертыхнуться. Вот ведь!.. Как выразилась бы Ольга, нашел время встать в позу! Но ответить постаралась как можно спокойнее:
– Раск, я ни в ком не сомневаюсь – ни в тебе, ни в себе, ни в том, что способна здорово помочь хотя бы советом. А у нас сейчас не та ситуация, чтобы даже такой помощью пренебрегать.
– Хорошо, – выдал он поразмыслив пару секунд и снова подкравшись настолько близко, что я слышала его сопение мне в макушку. – Но если так, обсуждать это стоит и с Аодалом тоже – он точно знает о морских больше моего.
– Угу, – вспомнила я переданную тому книгу. – Но расскажи хоть что-нибудь.
И не дав ему отделаться очередным неопределенным жестом насела уже всерьез:
– Упоминал же, например, что знаешь, как и почему к ним ушла прошлая хранительница Сердца Севера?
– Ида, ну что ж ты такая…
– Расскажи. Пожалуйста. Пусть даже коротко.
И Раск смирился:
– Не думаю, что ушла она вот прям к ним… хотя, повторяю, лучше бы обсудить это и с Аодалом тоже.
– Обязательно обсудим. Потом. А пока продолжай.
– Ушла она скорее к той хтони, как ты говоришь, когда почуяла ее. Наверное, надеялась с ней справиться. Но когда поняла, что все сложнее, чем казалось, позвала защитников.
– Белых?
– Да.
– И никто из них больше не вернулся, так?
– Так.
– Знаешь почему?
– Нет. Как они пропали, толком уже не знает никто – слишком страшная потом случилась неразбериха. Кто и куда в ней подевался теперь не выяснить. Кстати, возможно, и мать бешеного тогда же для остальных наших сгинула, задержавшись в Ахельне. История-то там точно темная – с его рождением.
– Возможно, – задумчиво кивнула я.
– И вот интересно мне, не обернешься ли ты в белую, а? Не зря ведь камень тебя признал.
– Раск, он не меня признал, а Ольгу, мы с ним до сих пор во многом через нее… общаемся. Так что дело точно не в этом. Но знаешь… – чтобы заглянуть мужу в лицо, опять пришлось остановиться, развернувшись, – кажется, я уже не против выяснить цвет своего будущего меха.
– Ида? – он смотрел так, словно не решался в это поверить.
– Ты ведь мне с этим поможешь? Правда?
Раск набрал воздух, чтобы ответить, но, сдается, не нашелся со словами. Просто поцеловал. Но так, что у меня круги перед глазами заплясали. А когда оторвался, сказал-таки:
– Обязательно! И как можно скорее.
Догонять остальных мы кинулись лишь через пару минут, не меньше, что при таком раскладе вышло даже быстро. И хотя, конечно, здорово спешили, а идти по узкой тропе пришлось, как и до этого: друг за другом, все равно неожиданно всплывшую тему продолжили – просто взять и выбросить ее из головы у меня не вышло.
– Скажи, – оглянулась я на Раска и тут же поняла – могла бы и не стараться, он бы меня все равно услышал, потому как шел опять, считай, вплотную, – с чего это у вас обычно начинается?
– Оборот?
– Ну да. Ты говорил, что его заранее ждешь? Как это?.. А, предвкушаешь!
– Ида, – откликнулся он не сразу. – Вот зря ты таким тоном, правда. Сама же себе мешаешь. Нет, в целом, я тебя понимаю: когда с подобным раньше не сталкивался, представить это очень нелегко, но все равно…
– Ну вот и расскажи тогда, – проявила я разумную покладистость. Спорить с очевидным смысла не было – представлялось оно и вправду с бо-ольшим трудом.
И опять, прежде чем ответить, паузу фаолад взял почти театральную. Но в итоге решился-таки:
– На самом деле это просто – надо всего лишь душу открыть. Лесу.
И вот теперь я сообразила, с чего он так долго молчал. Не иначе сомневался в моей способности проникнуться такого рода настроением, причем сомневался справедливо.
– Да, Ида, надо просто стать его частью. Единым целым с ним стать. И тогда он примет. Даст защиту. И любовь даст.
– Тебе моей мало? – тон я все-таки сменила, но скорее от растерянности – никак не ждала подобных откровений от Раска.
– Честно? Не то чтобы мало, но всегда хочется еще. – И тут же нам как-то вдруг стало не до спешки, когда он сграбастал меня сзади за плечи и замер, уткнувшись носом в макушку. – Да-а-а, еще и еще… Но только это совершенно другое. Без тебя – как без воздуха, просто невозможно. А там… ну словно тепло. Как к матери вернулся.
– Я свою не помню. – Освобождаться из его рук совершенно не хотелось. «Как без воздуха», надо же…
– И это еще один повод решиться. Нет?
– Да. Наверное. Но пойдем уже, пока там паника не началась. И, говоришь, Аодал обо всем этом может знать больше?
– Может, – Раск мигом сообразил о чем я, и кивнул – тоже мне в макушку, так, что это прекрасно почувствовалось. – Идем, угу...
Паника не началась. Но стоило нам друг за другом выскочить с тропинки на укромную узкую полянку, одним краем тонувшую в прибрежных камышах, а другим в подлеске, как она тут же стала для нас одним пусть и безмолвным, но большим укором. Весьма выразительным, да. Потому что именно так смотрели Энья с Нешрой, опять устроившиеся рядышком, только в этот раз не на бревне, а на камне. Аодал оглянулся на шорох орешника, из которого мы вывалились, скользнул по нам нарочито равнодушным взглядом и столь же равнодушно вернулся к своему занятию: пристроив снятую с плеча торбу еще на один камень, он пытался там что-то найти, одновременно ворча:
– Женщины так устали волочиться нога за ногу, давая вам возможность нас догнать, – голос, в отличие от вида, сочился у него неприкрытым ядом, – что им уже отдых потребовался. И обед.
А вот Энья, наоборот, едва не подпрыгнула от возмущения:
– Я всего лишь сказала этому… этому… Всего лишь сказала, что госпоже Нешре не помешало бы перекусить! Не завтракала она толком!
Все, включая саму «любимейшую жену князя», не сговариваясь уставились на девчонку. И выражения лиц у всех тоже выглядели примерно одинаково – недоверчиво-непонимающими, отличаясь лишь разной пропорцией одного к другому. Очень уж неожиданной оказалась эта забота.
Раск со своим непониманием справился быстрее всех:
– Вот и хорошо, что остановились. Прежде чем соваться к переправе, в самом деле не мешает проверить, что там и как. Кстати, других лодок на реке так и не было?
– Нет, – все с тем же нарочитым равнодушием пожал плечами белый. – Тебе ж еще на хуторе сказали, что мужики, у кого они были, попрятали все от греха, пока здесь поспокойнее не станет. И попонятней, что и кому на самом деле надо.
– Да. Никто не хочет их вдруг лишиться, – теперь поддержка Эньи досталась Аодалу, кажется, слегка вздрогнувшему от столь неожиданного подарка.
Вот ведь… защитница! Впрочем, позволять ей издеваться над белым в одиночку я не собиралась, на него у меня и собственные планы были.