– Ненавижу! – кошкой взвилась Есва и с шипением, словно ей хвост прищемили, ринулась на Ольгу, целя вцепиться в волосы.
– Уймись! – поймать запястья женщины, оказавшейся на полголовы ниже и почти ослепшей от ненависти, удалось без труда. Как и встряхнуть ее потом, чтобы аж зубы клацнули. – Еще ни у одной стервы не вышло оттаскать меня за патлы, хотя желающих, по слухам, хватало. И уж ты-то первой точно не станешь – далеко тебе до тех сучек, можешь поверить. Тихо, сказала!
Есва застыла, начав, видимо, соображать, на кого кидалась, и вдруг попыталась тряпкой осесть прямо на пол – выпусти Ольга ее руки, точно бы на полу растянулась.
– Стоять! Не хватало еще, чтобы всякие тут в ногах у меня валялись. Стоять!!! Вот так, да. А теперь говори! Как на духу и только попробуй соврать! С чего у вас там все началось? Ну?
Выдохлась Есва разом, будто из нее затычку выдернули и через пару секунд заговорила-таки:
– Лекаркой она к нам прибилась, когда мы свою схоронили. Травки… мази…
– Немного наговоры… – кивнула Ольга.
– Не без этого, но… Поначалу-то все хорошо было! В самом деле хорошо, понимаете? Лечила всех... Брата моего я к ней водила… Помогала ей даже немного – где что у нас из травок растет показывала…
– А потом она вдруг кого-то не вылечила, – опять сама себе кивнула Ольга. – И наговоры те вы ей тут же припомнили, всей деревней рванув за дровишками.
И убедившись, что возражений не будет, продолжила:
– Ясно же, что ведьма во всем виновата, кто ж еще? Но интересно, многих она там у вас положила, когда ее сорвало после настолько горячей заботы?
– Не сорвало ее, нет! Сбежала тварь. Прокляла всех и сбежала, а через неделю половину наших мор скосил – как не было. У меня вся семья, считай в землю легла, кроме брата. Никого не пожалела! Никогошеньки…
Есва окончательно растеряла запал, равнодушно уставившись в пол:
– Вот так я тем магикам и сказала, что из ковена разбираться потом приехали. И остальные наши это подтвердили – те кто выжил, конечно.
– Ясно, – серьезно кивнула Ольга.– А тот нулевой пацие… э-э… первый, которого она не вылечила… Он от того же мора скончался?
– Да при чем тут это?!
– Угу, от того же, значит... Ну тогда точно ведьма виновна, а не тот, кто вам эту дрянь занес. Исключительно великая сила проклятия, никаких сомнений. Кстати, а тебя оно чего не зацепило? Вместе с прочими… земляками?
– Вы сейчас слушали, а?! У меня от всей семьи один брат остался! Да и того уже, считай, нет. Без снадобий, что ему здешний магик по указу ковенских готовил, долго теперь не протянет!
– А ты им за те снадобья… ну и за идею, конечно – служила верой и правдой. Подозреваю, прямо с того самого допроса, на котором ведьму закладывала.
– И до сегодняшнего дня, да! Дальше бы тоже служить продолжала! Сколько потребуется. Но теперь все равно уже. Делайте, что хотите – хоть бейте, хоть убивайте.
– А этот, второй? – кивнула Ольга на окно, за которым как ни в чем не бывало продолжали весело гомонить поединщики и челядинцы, напоминая, что с начала этого разговора прошла всего пара минут, не больше. – У него тоже подобная история припасена?
– Не подобная, – отвернулась служанка. – Та же самая. Он мой брат и есть.
– Н-да… – Мозаика в голове у Ольги наконец-то сложилась. – Дура ты, а не Есва, вот что я тебе скажу. Хотя и Есва, наверное, тоже. Твой брат… Он же просто болен. Болен, понимаешь? И никакие проклятия тут вообще ни при чем – сама же сказала, что и раньше его к той ведьме водила. Но вместо того, чтобы взять и вылечить парня, господа магики держали им и тебя, и твою верность. Вот и все!
– Да откуда вы можете знать?!!
– А то, прям, впервые в жизни подобное вижу, – отмахнулась она. – Схема простая и давно известная, но зато почти всегда рабочая, сбоев не дает. Не ты первая, не ты последняя, увы.
Есва вроде бы хотела что-то возразить – по крайней мере, рот пару раз открывать начинала, но тут же захлопывала его обратно. И Ольга, так и не дождавшись внятного ответа, обреченно вздохнула:
– Ладно, пойдем.
– К-куда, – запаниковала та вдруг, напрочь позабыв собственные гордые речи про «хоть убивайте».
– Вниз, конечно, – Ольга еще раз покосилась сквозь окно на шумный внутренний двор. – Надо же глянуть, что там с твоим братом на самом деле? Да и выставку эту тестостероновую грех пропускать – вон как парни стараются со своей презентацией, а чем мы хуже кухарок?
Часть фразы – что про выставку и презентацию – Есва пропустила, причем совершенно непритворно, но в ту, что про брата, вцепилась намертво:
– Думаете… Думаете, Арусту еще можно помочь?
– Ну а чего б не поглядеть? Если его вполне успешно лечила травница и шептунья, которая даже ведьмой не была…
– Ч-что?! Да не может этого… – голос служанки затих сам собой.
– Дошло, наконец, отчего ее не сорвало? Печально, конечно, что не сразу, но хоть как-то. Так вот, сходим сейчас и посмотрим, что и как сможет сделать…
– Ведьма?! – судя по вырвавшейся реплике, та все еще была слегка не в себе от новостей.
– Магичка, – хмыкнула Ольга, в очередной раз заставив Есву прикусить язык. Жаль, ненадолго.
– Но зачем? – вскинулась та. – Вам-то оно зачем?
– А вдруг мне тоже твоя верность на что-нибудь сгодится? А? Как думаешь? Не все же ковену легкие урожаи на этой ниве собирать. Кстати, надеюсь в тех кувшинах, что твой братик из кухонь припер, всего лишь вода?
– Да как вы можете? Он не отравитель!
– Да ну? – усмехнулась Ольга, но сообразив, что иронию Есва сейчас оценить неспособна, смирилась и шагнула к выходу на лестницу, ведущую мимо кухонь прямо во двор: – Ладно, идем быстрей, пока там это шоу не закончилось.
– Шоу? – непонятно почему, но именно незнакомое словцо вдруг стало той последней каплей, что прорвала-таки плотину ее упорства и недоверия.
– Не важно. Ты, давай, ногами шевели, пока эти ваши стриптизеры не разбежались. Обидно же будет – причем им тоже.
Есва еще секунду изучала ее лицо, в этот раз без дурацких вопросов, а потом то ли икнула, то ли всхлипнула, подобрала юбки и рванула к лестнице даже быстрее новой хозяйки. Ольга опять усмехнулась и в свою очередь подхватила подол, чтобы не отставать. Так что из лестничной башни во двор обе успели выскочить аккурат к эпичной развязке устроенного там представления.
– Это… Это что она делает? – голос жены Орвунда, появившейся из-за угла кухонь, прозвенел колокольчиком – очень пронзительным и очень… обиженным. – Орви, зачем эта женщина тебя трогает, а?
После лестничного полумрака к залитому солнцем двору глазам пришлось привыкать, но прищурившись, Ольга разглядела: и вправду трогает, не поспоришь. Одна из кухонных посудомоек, девка сильная и ловкая, закатав рукава со знанием дела поливала из широкого ковша на спину согнувшегося Орвунда, стараясь не замочить тому ни портки, ни волосы. А заодно, не иначе по привычке, пытаясь ему ту спину потереть, хорошо хоть не тряпкой. Ну, или потрогать, да – это с какой стороны посмотреть. Жена Орва видать смотрела как раз с той самой.
– Э-э… – парень, только что показавший всем завидные решительность и напор, вдруг замер тихим сусликом, давая жене возможность неспешно подойти и в упор уставиться на шуструю девицу. Вот и получилось, что та успела ответить первой:
– Да что ж вы такое говорите, госпожа Реаста! – все еще наполовину не вылитый ковш, от полноты чувств прижатый к груди, плеснул, и положение стало совсем аховым – намокшее полотно сорочки перестало скрывать, насколько деваха крепкая и ладная. Везде. – Как можно-то?! И в мыслях не было ничего такого! Моются они. Вот!!!
Ковш столь же резко отняли от груди, опять чуть сплеснув на рубашку, и сунули Реа под нос – как несомненное доказательство, против которого не попрешь. Та молча заглянула в предъявленную посудину, перехватила деревянную ручку у не ожидавшей подобного кухарки и тут же, при всех, опрокинула остаток воды на голову успевшему выпрямиться Орву:
– Ну мойся, раз так, муж мой. А ко мне в покои ходить больше не смей!
И круто развернувшись – аж юбки взвились, зашагала обратно. Две молоденькие девчонки-служанки, прибежавшие сюда следом за ней, переглянулись и опять припустили за хозяйкой, словно свита за королем.
– Боги всеблагие, – чуть не до слез умилилась Ольга, любуясь сценкой и даже не думая скрывать зависть, – а у людей-то вон вполне нормальные проблемы и никаких тебе ковенов с ведьмами. Счастли-ивые.
Есва настороженно на нее зыркнула и вдруг несмело, едва дрогнув уголками губ, улыбнулась:
– И не говорите, госпожа.
После секундной тишины суета во дворе стала в три раза громче и в пять раз суматошней – служанки заметались, умудрившись одновременно побежать во все стороны, пересекаясь и сталкиваясь; недомытые соратники пытались сквозь это буйство стянуться поближе к так и застывшему столбом княжичу; Ахельнские наемники, тоже сбившись в кучку, ржали – коням на зависть…
Под прикрытием бедлама князь и сумел незаметно подобраться к Ольге, никого не распугав. В смысле, не распугав еще больше.
– А твой сын, вообще-то, не дурак. Если, конечно, баб поблизости нет.
– Угу, и твой тоже, – не стала она спорить, провожая глазами Есву, кинувшуюся вытаскивать из толчеи брата.
– Что-о?!
– То! Иногда кажется, ты об этом забываешь – что он и тебе сын, а не просто наследник.
И пошла к Орвунду, одним видом заставив разбегаться со своего пути всех, кого угораздило там оказаться. Дружки Орвунда под ее взглядом остановились на полдороги к намокшему командиру, да и наемники перестали, наконец, реготать, настороженно провожая ее глазами. Что было даже хорошо – пусть послушают! Для того она свой спектакль и затевала:
– Что, сын мой, Реаста, наконец, надумала перебраться к тебе?
– А?!
– Ну если она говорит, что больше не ждет тебя в своих покоях, значит сама решила переехать. Это ж очевидно. Да и пора давно – жене княжича не место в гостевом крыле. Мы его пока вообще закроем, визитов в ближайшее время сюда точно не предвидится…