– Не мог. Раск сказал, что не станет забирать эту эрависскую цацку. Хоть Нешра ему и предлагала.
– Почему не станет? – от любопытства Энья даже бояться толком перестала.
– Оно, мол, ей самой в Ахельне гораздо больше пригодится. Почти наверняка. – И не дожидаясь нового «почему» добавила: – Не все, говорит, ей там рады будут.
– С чего бы это? – дернула та плечиком и уставилась теперь недоверчиво. – Побрезговал сам брать эрависское, так мне мог бы отдать. Все нам спокойнее.
– Боишься? – глянула я на нее.
– Боюсь, госпожа Идета. – вздохнула девчонка, перестав изображать истерическую храбрость. – Мало ли что тем, из моря которые, в голову придет? Когда князь звать их станет.
– А вдруг среди них твой отец? – не удержалась я, хотя напоминать ей об этом лишний раз было не лучшей идеей. – Ну тот, что к матери твоей выходил?
Но Энья, как ни странно, даже не дернулась:
– Да нешто он о том помнит? – опять пожала та плечами. – Дурные ж они… Ну, говорят так.
– А хотела бы? Что б вспомнил?
– Не знаю. Нет, наверное. Что мне с этим потом делать?
– А чего тогда с нами пошла? Я-то решила из-за отца.
– Так это… Я за вас боялась. Еще больше, чем за себя сейчас. Правда!
– Или, может, думала, белый тоже здесь будет?
– Думала, ага. – Не стала та лукавить и аж прижмурилась. – Госпожа Идета, как считаете, если он на Игрида так злится, значит нужна я ему?
– Тебе как, честно ответить или успокоить?
– Честно, – хорошенько подумав вздохнула та. – Иначе я б лучше совсем не спрашивала.
– А если честно, то, боюсь, злится он на Игрида не потому, что ты ему так уж сильно в сердце запала, а просто парень посмел рот раззявить на то, что он уже в свое записал. Или зря записал?
– Не зря, госпожа Идета, – непритворно пригорюнилась девчонка. – Ой, не зря-я. Нет, я понимаю, что не ровня такому как он… Даже близко не ровня, но… Вот ничего с собой поделать не могу. Глаза будто сами по себе за ним все время смотрят, и не приструнить их, как ни старайся. Нет, правда, княгиня, вот словно не мои они. И ноги к нему поближе тоже сами собой несут. Понимаете?
– Понимаю.
– А вот не понимаете вы, – она вдруг подняла глаза и мелькнуло в них такое, что едва не заставило меня попятиться. – Что и я его тоже записала. В свое!
– Слышала, а как же, – попыталась я шуткой стряхнуть нечто, подозрительно похожее на робость перед собственной служанкой. – И не я одна слышала, кстати. Ты вчера довольно громко об этом заявила.
– Думаете, не имею права? Не достойная, да?
– Да, думаю, не имеешь, – сделала я голос потверже. – Но не поэтому. Просто он не вещь, понимаешь? И ты, кстати тоже. Так что разбираться вам в своих правах друг на друга, боюсь, долго придется.
– Разберемся, – упрямо выставила она подбородок и прозвучало это странным эхом уже слышанной сегодня угрозы. – Даже не сомневайтесь, еще как разберемся.
Но вдруг отвела взгляд, покосившись куда-то мне за спину и снова становясь той привычной девчонкой, которую я знала:
– Ой, идет кто-то! – и ткнула пальцем в сторону выхода из расселены. – Там!
– Кто там идет я знаю! – сквозняк, навылет прошивавший расселину, и в самом деле уже давно принес мне запах мужа. – А вот тебя хочу спросить – что с тобой? Ты ж не настолько боишься, чтобы совсем забыть, кто ты и кто я и говорить в таком тоне?
– А что, прям такая уж большая между нами разница?
– Энья! – я не то, чтобы растерялась, но ситуацию явно разворачивало куда-то не туда, стоило ее притормозить.
– Простите, – моргнула та, будто просыпаясь, и с виноватым выражением на личике передернула плечами. – Правда не знаю, что со мной. Как будто накатывает временами.
– Погоди, – а вот теперь я и правда здорово испугалась, пусть и несколько запоздало. – Уж не хочешь ли ты обернуться, а? И прям отсюда в море податься?
– Да ну вас, госпожа Идета, – она почему-то приняла это за шутку и явно раздумывала, не стоит ли обидеться по-настоящему. Но объяснить, насколько все на самом деле серьезно, времени не осталось – у входа показались сразу оба фаолад – не только Раск, но и Игрид.
– Не нравится мне здесь, – поморщился муж, не дожидаясь вопросов. И повел плечами настолько похоже на Энью, что я не выдержала и оглянулась на нее. – Хоть с виду и спокойно все вроде.
– Угу, вот и мне тоже не нравится, – девчонка вдруг сочла это за приглашение поговорить. – Жуть такая, что аж шерсть на загривке дыбом стоит.
Теперь поежилась я – эти ее ассоциации понравились мне еще меньше, чем давешняя нервозность. Но Игрид как-то вдруг очень естественно сунулся ей в колени, подставляя бок, и она тут же запустила пальцы в густой мех, на глазах успокаиваясь и переключаясь на другое:
– Голодный, да? Ну давай посмотрим, что там у нас осталось. Всем нам неплохо бы уже перекусить… Соберу сейчас…
– Слушай, – когда Энья встала, отправившись шуршать чем-то в единственную нашу торбу, я похлопала по месту, где она сидела, приглашая Раска. И тот не отказался, охотно устроившись рядом и немедленно вытянув ноги чуть ли не поперек всей расселины. – А как ты собираешься ее звать? Сирху эту? Не кричать же, стоя на берегу и надеясь, что тебя услышат?
– Не знаю, – буркнул тот, – вот тоже как раз об этом думаю.
– А чего б не покричать? – обернулась Энья, на секунду отвлекшись от своего занятия, и мне показалось, будто глаза у нее блеснули – в самом прямом смысле слова. – Сегодня для этого будет очень хорошая ночь, глядишь, и услышат.
– С чего ты взяла? – я попыталась перехватить ее взгляд, но вдруг поняла, что не могу – тот словно уплывал, наливаясь тяжестью. – Что она хорошая?!
– Не знаю, – повторила та вроде бы, как и раньше, но я невольно поежилась. – Чувствую.
Переглянувшись с Раском, я поняла еще одно – ощущения у нас с ним сейчас были примерно одинаковые: муж тоже не совсем понимал, что происходит, но хорошего не ждал. Зато Игрид явно думал лишь о хлебе с мясом, и Энья, закончив нарезать и раскладывать куски друг на друга, сунула их ему прямо в пасть. А подхватив остальное, принесла нам, легко умостившись на той же деревяшке, но теперь с другой стороны от меня.
– Думаю, – продолжила она, укусив от своего бутерброда и прожевав, – нам сейчас стоит хорошенько подкрепиться. Пока не началось.
– Что? Не началось? – перестал жевать Раск, а я, наоборот, махнула рукой на все странности и вгрызлась в мясо, которое пахло так, что аж челюсти сводило. Денек сегодня выдался тот еще, а вот перекусить толком не вышло. Так что пусть странное со страшным пока подождет. Или вообще хоть в тартарары катится – мы тут не железные, в самом деле!
Увы, но то ли мироздание, то ли лукавые боги оказались со мной категорически не согласны, и поесть спокойно так и не удалось. Энье, кстати, тоже. Прислушавшись к чему-то, доступному пока только ей, та с сожалением отложила надкушенный кусок, но внезапно передумав, сунула и его в пасть волку, радостно клацнувшему зубами:
– А ты просто выйди, князь, – с легким запозданием ответила она Раску. – Сам все и увидишь.
– Что? – оторопел тот, не забыв, впрочем, запихнуть в рот остатки своей еды.
– Так идут к тебе уже. Ни кричать не пришлось, ни ночи ждать. Хорошее у вас колечко, даже лучше, чем у Нешры. Правильно что не стали то у нее забирать.
– Колечко? – почему-то у меня даже в мыслях не возникло выговаривать ей за подобный тон по отношению к Раску. А вот попятиться захотелось, и еще как – у Эньи сейчас не только взгляд изменился, но и голос. Сдается, теперь не девчонке следовало чего-то там бояться, а ее саму. Или уже не совсем девчонке?..
– Да, вот это вот, – кивнула она мне на руку, где голубым светом начало разгораться Сердце Севера – будто я уже успела вернуть его на место в Ахельну. – Краси-ивое…
Раск, не говоря больше ни слова, подхватился на ноги, помог встать мне и тут же шагнул к выходу из расселины – в ту сторону, где было ближе к воде. Но остановился, не сделав даже пары шагов.
Энья – или кто она там теперь – не соврала. К нам и вправду пришли. Два десятка селки стояли на камнях вдоль кромки воды и тихий, едва заметный прибой преданно лизал им ноги. Красное до алого солнце не успело пока закатиться, словно насадившись на острые скалы слева, да так в них и застряло, отчего покрытые мокрым серебристым мехом фигуры отбрасывали на камни длинные, прихотливо изломанные и контрастно-черные тени. И лишь когда красный шар, отцепившись от этой гребенки, скатился куда-то за нее, стоявшая чуть впереди женщина подняла руку:
– Ты пришел, Раскиль из Инстреда. Хочешь о чем-то спросить. – Не вопрос, нет. Даже намека на это в ее голосе не прозвучало. – Спрашивай.
– Сирха, что ты хотела от Эрвиана? – Внешне Раск владел собой полностью, но я почувствовала, с какой силой сжались его пальцы, державшие мою руку. – Что именно должна была сделать та ведьма, которую он обещал для вас найти?
Та смотрела на него словно не понимая.
– Вспомни. Пожалуйста. Это важно.
– Ее привести, конечно. Разыскать и привести. Ты разве не для этого пришел?
– Ее?! – оглянувшись, Раск сообразил, что Сирха показывает на Энью, вот только поверил в это далеко не сразу.
– Да. Дочь моего мужа. Ты не знал? Но почему тогда привел?
Глава двадцать третья
И картинка у меня в голове наконец-то щелкнула и сложилась. Так вот почему Нешра на том привале все время поглядывала на Энью и отказывалась при ней говорить! Она знала! Знала, зараза такая, не иначе как от своего Эрвиана, что селки была нужна именно девчонка, и промолчала. Ну а сложить мозаику дальше трудностей вообще не составило, и результат поразил меня настолько, что я влезла в разговор, даже не задумываясь зачем:
– Кровь! Ведьма должна была найти ее для вас по крови отца. У магика такое не вышло бы никогда, это не в их силах.
– А? – Раск, перебитый на полуслове, перевел взгляд на меня.
– Колдун мог искать только ее собственную кровь! – радуясь неизвестно чему выдала я. – Только ее, понимаешь? Ну вот как меня нашли после побега из Ахельны. А если через кровь отца или матери – такое лишь ведьма может!