– Не настолько, – буркнул он. – Согласен, обсудить кое-что стоит. Через час. В библиотеке.
И вдруг, уже ухватившись за ручку двери, развернулся к Ольге:
– А в спальню ко мне являться больше не смей!
– И не буду, – пожала та плечами, слегка опешив.
Но стоило тому прикрыть за собой створку – явно лишь в последний момент умудрившись ею не шваркнуть, тут же затряслась от едва сдерживаемого хохота:
– Божечки, выходит, и вправду проняло. Ну, значит, все у нас будет в порядке.
– Оль, – не выдержала я, сама стесняясь собственного любопытства. – Зачем тебе все это, а?
– Что – это? – старательно сделала она вид, будто не поняла.
– Все – это. Сдается, в твоем положении лучше статус как раз опальной жены. Которую никто не трогает и вообще…
– Нет, – настолько резко растеряла та веселье, что я поежилась. – Вот просто совсем нет. Никогда не стремилась забиваться в щели, оставаясь от всего в стороне! К тому же… Ида, ну ведь хорош же! А? Потрясающе хорош! Умный, изворотливый, опасный… Мужчина мечты, можно сказать. И что, вот так взять и подарить все это Нешре? Да перебьется!
– Оль, только не говори, что влюбилась!
– Ну… я вообще влюбчивая, знаешь ли. Всю жизнь была. Но мы же все равно с ним справимся, правда?
– Правда, – хмыкнула я – настроение стремительно поползло вверх. – Конечно, справимся.
– А раз так, побежала я готовиться к очередной сцене, – хихикнула та в ответ словно девчонка. – Ключ от этой двери тебе оставлю – на всякий случай. Там не только вниз, в кухни, лестница, но и наверх, к той самой галерее возле перестроенной стены. А оттуда уже и в наше с князем крыло добраться можно… И прекрати улыбаться! Да, наше с ним крыло… И Нешре, кстати, не так уж долго там теперь мешаться.
– Змея! – нарочито подкатила я глаза. – Но беги уже, а то и правда Энья скоро вернется.
– Думаешь, того, что она добудет, на троих не хватит?
– Уверена.
– Ладно, тогда увидимся через час.
Распахнув створку дальней двери и сделав ручкой на прощанье, она ушла наверх вслед за мужем. И я уже собралась закрыть за ней, как вдруг чья-то рука помешала мне это сделать.
– Черт! – не сдержалась я, разглядев, кто именно выступил из густой тени в углу под лестницей.
– Ну, не настолько, на самом деле, – нехорошо усмехнулся Аодал, и пользуясь моей растерянностью шагнул в комнату. – Княжна, не хотите объяснить, что происходит?
Выругаться еще раз, более предметно и зло, я не успела, как не успела и достойно ответить – распахнулась вторая дверь, теперь из коридора, и в комнату вошла Энья с подносом. И тут же едва не упустила тот на пол, стоило лишь разглядеть, кто к нам пожаловал. Ну правда, проходной двор какой-то, а не покои!
– А… Они же все ушли, вроде? – растерянность заставила ее забыть о почтительности.
– Конечно, ушли. – Я развернулась так, чтобы перегородить фаолад дорогу и помешать пройти дальше – не рискнет же он меня подвинуть? А убедившись, что не рискнул-таки, начала потихоньку теснить его обратно. – И этот господин, не знающий разницы между княжной и княгиней, тоже сейчас уйдет. Он всего лишь убедился, что эту дверь у меня есть чем запереть!
С последним словом я захлопнула створку у того перед носом и нарочито громко провернула ключ во внушительном замке. Все! А то не хватало мне еще перед всякими тут отчитываться! Княгиня я, в конце концов, или кто?!
– Фух, госпожа Идета, – Энья, глядя как я с видом победителя вытаскиваю ключ из скважины и водружаю его на стол, неожиданно хихикнула и воинственно сдула прядку со лба, словно это она сама ту дверь сейчас закрыла. – Да что ж это такое делается-то?!
– Вот и мне интересно, да. Но, думаю, этот вопрос мы начнем выяснять не раньше, чем перекусим. Ставь!
И та, повинуясь скорее тону, чем жесту, не менее решительно хлопнула поднос на стол – прямо рядом с ключом.
– Бери стул и садись, – я первой подала пример, подтащив ближе тяжелое, с потертыми бархатными подушками кресло и кивнула ей на обитый почти таким же бархатом табурет. – Пока там совсем не остыло.
– Так невместно же… – замерла она в сомнении.
– Вот только не говори, что прихватила всего одну ложку.
Энья опять хихикнула, но подняла с подноса две, показав их мне.
– Вот и отлично! Значит, сейчас будем праздновать победу. Садись, говорю!
Ели из одной миски, по очереди зачерпывая оттуда рагу, больше похожее на густой, потрясающе ароматный суп и подхватывая капли щедрыми ломтями хлеба, добытыми все в тех же кухнях. Как и зайчатина, он тоже казался нам сейчас необыкновенно вкусным.
И, разумеется, это было отнюдь не первый раз, когда мы с Эньей делили одну трапезу на двоих, хотя, уверена, одобрили бы такое далеко не все. Но к этой служанке в Ахельне всегда было особое отношение: и у меня, и вообще – девчонка была дочерью Рены, моей кормилицы. Нет, не моя молочная сестра – тот ее ребенок, что родился, считай, одновременно со мной, оказался, к несчастью, слишком слаб, чтобы выжить. Но три года спустя у нее появилась еще одна дочка. Как раз когда я жила не в замке, а в их деревенском доме, мигом начав воспринимать ту кем-то вроде младшей сестрички.
Потом отец распорядился вернуть меня в крепость, а Энья осталась дома, и снова увиделись мы всего пару лет назад, когда Рена отправила подросшую дочь в Ахельну – помогать, чем получится, и учиться уму-разуму. Ну и ясно, что для меня оказалось невозможно остаться в стороне, особенно от последнего.
– А неплохо у них тут кухарки свое дело знают, – утолив первый голод, я стала работать ложкой не так азартно, отвлекаясь теперь и на разговоры.
– Уж точно получше наших, – со знанием дела кивнула та. – Еще бы аппетит тут некоторые не портили.
– Ты про фаолад? – поняв, что Энья тоже наелась, а потому избежать разговора не выйдет, я смирилась. – Того, что из комнаты сейчас выставили?
– А то о ком же? Жуть какой, правда?
– Так это он тебя больше всех пугает, что ли?
– Ага. Вот прям как зыркнет – аж душа в пятки уходит. – И вдруг добавила совершенно ни с того, ни с сего: – Краси-ивый…
Я едва не поперхнулась тем рагу, что как раз собиралась доесть – только ложку в рот сунула! Особенно когда вспомнила его высокомерное: «Я – сарин». Хотя, с другой стороны… Мужик и вправду хорош, чего лукавить? Высоченный, как почти все фаолад, поджарый, плечистый. И лицо чистое, без единого шрама – это при том, что уже явно не юнец. Светлая, без малейшего загара, кожа, темные пряди, зеленые чуть в желтизну глаза… Хорош, да. Вот только не к той красоте девчонка приглядывается, ох не к той… Там ей ни единой ночки не светит, не говоря уж о том, что такой участи для Эньи и враги не пожелают.
– С ума сошла? – строго глянула я на нее. – И думать не смей! Домой отправлю!
– О чем думать? – явно не поняла та, и вдруг зарделась: – Да что ж вы такое говорите, госпожа Идета! Как можно-то?!
– Вот и замечательно, если нельзя. Отлично даже! Главное, хорошенько это запомни и не вздумай забыть! – Я отодвинула миску и потянула к себе кувшин с того же подноса. – А там что?
– Брусника с медом, вареная, – отчиталась Энья, – я сейчас налью, кружки вон прихватила...
Но не успела она разлить нам взвар и опустошить потом свою посудину, как тут же свернула на прежнюю тему:
– А… Приходил он второй раз зачем?
– Низачем! Выкинь из головы и все. Чтобы слова больше про него не слышала!
– Конечно, госпожа Идета, – охотно согласились со мной. Даже как-то слишком охотно, чтобы не вызвать этим никаких подозрений. – Не знаю, с чего вам такое в голову пришло – чтобы я о нем разговоры разговаривала…
– Энья!
– Да поняла я, поняла. А… что мы теперь делать будем? Ну, вообще?
– Делать? – всерьез задумалась я. – Да есть кое-какие мысли…
Глава третья
До встречи с эрависским князем оставалось с полчаса, и за это время можно было попытаться успеть еще кое-что. К примеру, поговорить-таки с Аодалом. Вряд ли он, конечно, до сих пор сторожит под захлопнутой перед его носом дверью, но нельзя было исключать и такой вариант – честно говоря, я вообще не сильно понимала мотивы этого… темного волчка. Но разговаривать с ним имело смысл лишь без участия и даже присутствия Эньи – так мне окажется гораздо проще донести до него кое-какие свои мысли. С учетом того, что часть из них – как раз о ней самой.
Так что нет, это отменялось. Вернее, откладывалось – совсем спускать ему с рук попытку требовать объяснений, я не собиралась. К тому же, очень хотелось разобраться и в его интересах тоже. Вот только явно не сейчас.
Зато как раз теперь самое подходящее время заглянуть в библиотеку князя – мне до сих пор не давал покоя источник его сведений о фаолад, хотя Ольга и относилась к этому моему интересу крайне скептически, считая, что гораздо проще и естественней выуживать сведения из самих оборотней.
Ну, значит, тем больше у меня поводов покопаться в здешних книгах вообще без свидетелей. Могу ведь я слегка не рассчитать время и оказаться в библиотеке чуть раньше хозяев? И развлекать себя до прихода князя заглядывая под обложки…
В общем, я решилась:
– Энья, ты остаешься здесь – держать оборону и делать вид, будто мы обе здесь. Никуда не выходи, поняла?
– А?.. – показала она на опустошенный поднос.
– Забудь пока, отнесешь позже. А сейчас просто не открывай никому двери и говори, что я отдыхаю. Только если совсем уж какой крайний случай.
Ответный кивок я получила легко. Правда вместе с вопросом:
– Так, может, мне вам постель уже разобрать? Вы же быстро вернетесь, да?
За этим вопросом явно стоял другой – про «куда это я намылилась», но мне гораздо проще оказалось сделать вид, будто не поняла.
– Конечно. И платок свой одолжи. – Я протянула руку за темной накидкой на плечах служанки – к ночи в крепости явно похолодало.
Та отдала его без возражений, а потом так же молча открыла передо мной главную дверь из покоев – ту, что в коридор. Правда не раньше, чем окончательно сообразила – отвечать я не намерена. Вот и умница… Немного подумав, поверх шали я накинула еще и быстро выплетенное заклинание. Увы, не настоящую невидимость, на нее у меня сейчас не хватило бы ни силы, ни опыта. Но на скромный отвод глаз – вполне.