Каков отец, таков и сын.
Она подавила внезапный наплыв эмоций безжалостным усилием воли. У Ника и Карсона есть все, что нужно, в том, что касается семьи. А она уезжает в конце лета.
— Доброе утро, — сказала она Карсону. Она взглянула на Ника и почувствовала, как жар его взгляда затронул ее нервные окончания, вызывая небольшие взрывы. — Привет.
— Доброе утро, — сказал он.
В его тихом приветствии присутствовала легко заметная интимность, неясная, томная нежность, которую, она была уверена, отметили все в булочной. Она поняла — с такой сильной уверенностью, что ей пришло в голову, уж не развились ли у нее телепатические способности — что он думал о поцелуе на ночь на ее крыльце.
Не то, чтобы у нее было право жаловаться. Она тоже думала об этом.
Вообще-то она провела большую часть ночи, вызывая его в памяти, анализируя, обдумывая каждый нюанс и вспоминая собственную реакцию. Она изучила этот поцелуй так, как изучала бы картину, которая завладела ее вниманием и заставила ее захотеть заглянуть поглубже.
Ее реакция была слишком острой, и она это знала. В действительности же, ночная одержимость подробностями того случая на крыльце заставляла ее чувствовать себя очень неловко этим утром. Можно подумать, что это — ее первый настоящий поцелуй. А это уже совсем ни в какие ворота не лезет. Вот что случается, когда почти два года не заводишь ни с кем отношений. Женщины склонны слишком остро реагировать на то, что засуха наконец кончилась. Им нужно иметь хоть какие-то перспективы.
Ник и Карсон подошли к стойке. В глазах Ника были смешинки и еще что-то. В них было сочувствие.
Он с легким интересом огляделся вокруг. — Не волнуйтесь об этом. Стало известно, что вы — родственница Клаудии Баннер, и что нас видели вместе в моей машине прошлой ночью.
— Да, я знаю. Первым долгом этим утром мне позвонила Ханна, чтобы предупредить.
— Об этом забудут через пару дней.
Она была не так уж уверена в этом, но решила, что сейчас не время и не место спорить по этому вопросу. — Конечно.
— Дайте мне минуту, чтобы взять кофе для себя и немного горячего шоколада для Карсона, — сказал он. — А затем мы проводим вас до галереи.
Прежде чем она смогла возразить или согласиться, он стал диктовать заказ Герольду.
Карсон смотрел на нее, пока они ждали кофе и шоколад. — Вы уже вставили в рамку мой рисунок?
— Я собиралась сделать это сегодня утром. — Она улыбнулась ему. — Хочешь помочь мне?
Он задохнулся от восторга. — Да.
Ник забрал стаканчики и бумажный пакет от Герольда и, еще раз быстро оглядев булочную, направился к двери.
— Ну ладно, вы двое, — сказал он уголком рта с невозмутимым спокойствием маршала с Дикого Запада. — Давайте-ка выбираться из этой Передряги.
— Мисс Брайтуэлл собирается сегодня надеть рамку на Уинстона, — сообщил Карсон. — Я буду помогать.
— Здорово, — сказал Ник.
Карсон развернулся и помчался вперед, совершенно не обращая внимания на плохо прикрытое любопытство, охватившее всех в зале.
— Харт с головы до ног, — пробормотала Октавия.
— О, да.
На улице начинали рассеиваться остатки утренних облаков. День обещал к полудню стать теплым и солнечным.
Магазины напротив пирса стали открываться на день. Октавия заметила, что на «Сувенирах Бухты», «Доме Сладостей» и «Древностях Ситон» горят огни.
— Похоже, я немного припозднилась сегодня утром. — Она остановилась перед дверью «Брайт Вижнз» и скользнула ключом в замок.
Карсон и Ник последовали за ней в галерею и подождали, пока она выключит сигнализацию и включит свет.
— Где мой рисунок? — спросил Карсон.
— В задней комнате вместе с остальными, — ответила Октавия. — Но сначала нужно допить наш шоколад и кофе, прежде чем мы начнем надевать рамку. Не хочу, чтобы что-нибудь пролилось на рисунки.
— Хорошо. — Карсон занялся своим шоколадом. Он казался очень сосредоточенным на опустошении своего стаканчика в рекордное время.
— Помедленней, — тихо сказал Ник.
В голосе его не было никаких грозных ноток, обратила внимание Октавия; никаких скучных нотаций о хороших манерах. Просто совет, произнесенный со спокойным, мужским авторитетом.
Октавия подождала, пока все три стаканчика не оказались в корзине для мусора, и наконец открыла дверь мастерской.
— Ну хорошо, — сказала она, — давай займемся подходящей рамкой для Уинстона.
Ник дошел с ними до дверей задней комнаты. Бросил взгляд на часы.
— Почта уже должна прийти. Я сбегаю за ней, пока вы работаете над картиной. Увидимся через несколько минут, ладно?
— Ладно. — Карсон не повернул головы. Его внимание было поглощено матирующими материалами и рамками, которые Октавия раскладывала на верстаке.
— А вы наденете на мой рисунок золотую рамку, мисс Брайтуэлл? Думаю, Уинстон будет здорово смотреться в золотой.
— Мы посмотрим и золотую и черную, чтобы узнать, какая смотрится лучше, — сказал она.
— Видно, я здесь не нужен, — сказал Ник. — Увидимся позже.
Через несколько секунд дверь галереи закрылась за ним. Октавия и Карсон, поглощенные своим занятием, ничего не заметили.
Митчелл Мэдисон набросился на него из засады, как только он зашел на почту.
— Слышал, что у тебя было свидание с Октавией Брайтуэлл прошлым вечером, — бросил он.
— Слухи не удержишь.
— Вы вместе ездили к Фургартону, забрали какую-то старую картину, а затем поехали к ней домой. Это так?
— Да, сэр. Вы хорошо осведомлены.
— А теперь слушай сюда. — Митчелл приблизил свое лицо к лицу Ника. — Я думал, что ясно дал понять Салливану, что не буду стоять в сторонке, пока ты водишь Октавию за нос.
— Ваши соглашения с моим дедом — конечно ваше личное дело, но я, наверное, должен вам сообщить, что обычно не спрашиваю у Салливана, приглашать ли мне женщину на свидание. Я не думаю, что вы можете винить его за то, что мы с Октавией вчера поужинали.
Митчелл зловеще прищурил глаза. — Вот как?
— И еще, просто чтобы внести ясность, я не называю то, что было вчера вечером у нас с Октавией, словами «водить за нос».
— Как же, черт возьми, ты это называешь?
— Свиданием. Взрослые люди, не связанные другими отношениями, часто этим занимаются.
— По мне, это звучит похоже на «вождение за нос». — Митчелл выпятил подбородок. — Она сказала тебе, что Клаудия Баннер была ее двоюродной бабкой, и что Клаудия умерла?
— Думаю, сейчас об этом знает весь город.
— Плевать я хотел на весь город. Меня интересует только то, что происходит между тобой и Октавией.
Ник прислонился к одному из старомодных кассовых аппаратов, скрестил руки и посмотрел на Митчелла с мрачным интересом. — Не возражаете, если я спрошу, с каких это пор вас так заботит моя личная жизнь?
— С таких что у тебя репутация обольстителя, который бросает подружек и заводит с ними Серьезные Разговоры, чтобы они с самого начала знали, что ты не относишься к ним серьезно. Черта с два я останусь безучастным и позволю тебе так же обойтись с внучкой Клаудии Баннер. У этой девочки нет семьи, чтобы за ней присмотреть, так что этим буду заниматься я. Обращайся с ней хорошо, или будешь отвечать передо мной. Этот вопрос мы прояснили?
— Безусловно. А теперь могу я забрать свою почту?
Митчелл нахмурил брови, но неохотно отошел с дороги. — Знаешь, Харт?
— Что?
— Если у тебя остались хоть какие-то мозги, женись снова. Угомонись и найди своему парнишке мать.
— Если мне когда-нибудь понадобится совет Мэдисона относительно моей личной жизни, я обязательно вас спрошу.
В конце концов они остановились на золотой металлической рамке. Про себя Октавия думала, что черная лучше подчеркивала серый мех Уинстона, но Карсону больше понравилась яркая.
Когда они закончили, она поставили рисунок к остальным, которые приготовила для выставки.
— Уинстон выглядит просто здорово, — довольно сказал Карсон. — Жду не дождусь, когда же будет Выставка. Я боялся, что вы не захотите повесить мою картину, потому что Папа вам надоедал.
— Ты шутишь? — Она вывела Карсона из мастерской в галерею и закрыла за собой дверь. — Я бы никогда не позволила своим личным чувствам помешать мне повесить красивый рисунок вроде твоего. Это плохо влияет на бизнес.
— Прадедушка говорит, что любой бизнес — всегда очень личное дело. Просто люди не любят это признавать.
— Все знают, что твой прадедушка настоящий гений, когда дело касается бизнеса.
— Ага. — Карсон выглядел очень довольным. — Он говорит, что я тоже буду гениальным бизнесменом. Он говорит, что через несколько лет я буду управлять своей собственной компанией.
— А тебе этого хочется?
— Конечно.
Она подавила улыбку. В его словах не было и тени сомнения. — Здорово уже в таком раннем возрасте знать, кем ты хочешь стать.
— Угу. — Маленькие бровки Карсона слегка нахмурились. — Спасибо, что сходили на свидание с Папой вчера ночью.
— Не за что.
— Последнее время он вел себя немного странно.
— Мне жаль это слышать.
— Это не ваша вина. — Теперь выражение лица Карсона стало внимательным и очень серьезным. — Просто все твердят ему, что он должен найти себе новую жену, чтобы у меня была новая мама.
— Давят на него.
— Ага. Вот и дядя Рейф с дядей Гейбом говорят то же самое. Я слышал, как Дедушка говорил Бабушке не давить так на Папу, но она и тетя Лилиан, и тетя Ханна, все говорят, что он нуждается в давлении.
— Хмм.
— Они думают, что Папа не хочет жениться снова, потому что все еще грустит, из-за того что моя мама на небесах и все такое.
— Ну, может, это правда, — мягко сказала она.
— Может быть. — Карсон явно сомневался. — Я не помню ее, а Папа помнит. Он говорит, что она была очень красивой и очень любила меня.
— Я уверена, что она тебя очень сильно любила, Карсон.
— Да, и все говорят, что Папа любил ее. Но я не думаю, что именно поэтому он не хочет жениться снова. Он однажды сказал мне, что если ты кого-то теряешь, это не значит, что ты больше никого не полюбишь в будущем…