Полли в жизни так не бегала. Она неслась по Бич-стрит мимо рыбаков, которые тоже ее приветствовали, мимо Арчи, остановившегося при виде ее опрокинутого лица, мимо магазина Мюриэл… Рано утром, до того как открывалась дамба и являлись однодневные туристы, в Маунт-Полберне царила сонная тишь, и было более чем странно видеть кого-то бегущим.
Патрик уже осматривал своего первого пациента на предмет глистов; пса с трудом удалось затащить к нему в кабинет. Не слишком сложный диагноз, заключил ветеринар и подумал, что потом придется все тут продезинфицировать. Иной раз было довольно сложно работать в одиночку.
Дверь распахнулась с неожиданной силой, ударившись о стену. Старый мистер Арнольд подскочил на месте от испуга. Мифти завертелся на смотровом столе.
– Прекрати, Мифти, – сказал Патрик, поднимая голову. И застыл, увидев лицо Полли. – Что случилось? – спросил он. Но ответ вряд ли был нужен. – Нил?..
Полли кивнула, дрожа, не в силах говорить, и протянула ему окровавленную куртку. Нил еле дышал, глаза его были закрыты.
– О боже… – выдохнул Патрик. И повернулся к старику. – Можете с Мифти немного подождать? Я позже выпишу ему лекарство.
– Это та маленькая птичка из пекарни? – спросил мистер Арнольд. – Ох, вот беда!
Патрик поспешно протер стол и помыл руки.
– Положите его сюда, – велел он.
Но Полли не пошевелилась; она онемела от потрясения. Патрику пришлось подойти к ней и осторожно забрать Нила из ее окоченевших рук.
Маленькая птица казалась совсем крошечной на большом столе. На боку Нила виднелась большая рана, головка моталась туда-сюда.
– Ох боже, ох боже мой, – продолжал бормотать в углу мистер Арнольд.
У Полли наконец прорезался голос, хотя и не совсем ее собственный, а нечто вроде писка.
– Вылечите его! – сумела выговорить она. – Пожалуйста, помогите ему! Поскорее!
Патрик потер лысую голову.
– Да все в порядке. Мне нужно, чтобы вы его держали.
Он снял с полки какую-то книгу.
– Что вы там читаете? – выдавила белая как мел Полли. – Не надо сейчас читать! Лечите его!
Она подошла к столу, чтобы снова взять Нила.
– Тише, тише! – мягко остановил ее Патрик. – Не трогайте его, пожалуйста. Я просто на всякий случай проверяю дозу. Мне не часто приходится делать анестезию птицам, я не хочу ошибиться. И если вы не против стоять около стола, это будет лучшим способом помочь Нилу.
Полли судорожно сглотнула, ее пальцы вцепились в спинку стула, стоявшего перед ней, – в ближайший предмет, оказавшийся под рукой, – с такой силой, что костяшки побелели.
– Очень опасно вводить анестетики птицам, – продолжил Патрик. – Особенно когда они в шоке. И если бы это не был Нил, я бы сказал, что лучше его отпустить.
Полли снова тяжело сглотнула.
– Он ел в последние два часа? Ну, глупый вопрос. Конечно ел.
Патрик порылся в одном из ящиков и извлек упакованную в пластик штуку, похожую на вантуз.
– Мы обычно пользуемся этим для очень больших собак, – сказал он, нервно поглядывая на Нила. – Но у него клюв, он мешает…
Ветеринар присоединил трубку, шедшую от маски к баллону, на котором было написано «изофлуран», потом очень осторожно пристроил маску над головой Нила.
Тупик сначала испугался, но, когда Полли шагнула вперед и погладила его по шее, понемногу успокоился и закрыл глаза.
– Отлично, – кивнул Патрик. – Теперь отойдите, пожалуйста. – Он посмотрел на Полли. – Это что, кошка была?
Та кивнула.
– Ох уж эти поганые твари! – пробормотал себе под нос Патрик. – Они чертовски опасны. Я вас предупреждал.
Он с серьезным лицом наклонился, чтобы внимательно рассмотреть рану Нила. Полли отступила назад.
– Может, мне кому-нибудь позвонить, милая? – спросил ее мистер Арнольд.
Полли тут же захотелось ощутить объятия Хакла, но она не могла говорить, пока не могла. Она просто качнула головой. Нет. Ей этого не вынести; она не сможет с кем-то разговаривать, пока окончательно не выяснится, что с ее любимцем. Нил расслабился из-за анестетика, но Полли только и могла думать о том, что он выглядит как мертвый.
Старый мистер Арнольд, у ног которого крутился неугомонный Мифти, стоял рядом с Полли во время операции и мягко касался ее плеча. Патрик надел огромные увеличительные очки, из-за чего его глаза стали выглядеть очень странно, и занялся делом.
Он удалил все перья вокруг раны и осторожно смыл кровь. Ее казалось невероятно много для такого крошечного существа. Открылись три большие, глубокие царапины на животе Нила, по одной на каждый коготь, острый как игла, – когти прошли сквозь кожу птицы, как нож сквозь масло. Полли не могла на это смотреть и отвернулась.
Патрик работал уверенно.
– Думаю, вам повезло, – сказал он. – Похоже, внутренние органы не задеты.
Полли повернула голову, в ее глазах вспыхнула надежда, но лицо Патрика оставалось мрачным.
– Я могу их зашить, Полли, и прописать ему антибиотики… но тут дело даже не в ранах, дело в потрясении. Анестетик и шок…
Он еще раз протер животик Нила, присыпал чем-то царапины, а потом начал их зашивать – его руки двигались с удивительной ловкостью для человека средних лет. Полли наблюдала за ним, сдерживая дыхание.
Время, казалось, растянулось, превратившись в вечность; в невысоких окнах кабинета мелькали тени, где-то открывались двери, особо сильные порывы ветра заставляли древние оконные рамы слегка дрожать. Полли приросла к месту, боясь пошевелиться, – а вдруг из-за любого ее слова или движения что-то изменится к худшему?
Наконец Патрик выпрямился. Он сделал Нилу два укола антибиотика, под кожу на животе, потом погладил маленькую птичку и посмотрел по сторонам.
– Его нужно держать в тепле, – сказал он. – Мне нужно одеяло.
– Я принесу одеяло Мифти, оно на улице, – вызвался мистер Арнольд.
– Нет, не думаю, что глисты – это то, что нужно сейчас малышу, – возразил Патрик.
Полли протянула ему свою куртку, Патрик завернул в нее неподвижного Нила. Когда он отдавал птицу Полли, она всхлипнула. Нил в ее руках был таким легким и хрупким…
– Спасибо, мистер Арнольд, – сказал Патрик. – Я пропишу Мифти нужное лекарство, и вы его купите по дороге домой, ладно?
Мистер Арнольд кивнул.
– Хорошо. – Он приподнял шапку, глядя на Полли. – Желаю Нилу удачи, мисс. Всегда так весело видеть его неподалеку.
Старик и его вертлявый пес вышли за дверь. Патрик проводил их взглядом, а затем занялся дезинфекцией кабинета. Он глянул на Полли, и та, к своему ужасу, поняла, что ветеринар сердится на нее.
– Я вас предупреждал, – тихо заговорил он. – Я предупреждал, что не надо держать его дома. Это птица, а не домашнее животное. Дикие птицы не одомашниваются.
– Я его увозила в заповедник, – попыталась оправдаться Полли. – А он вернулся.
– И совершенно напрасно! – отрезал Патрик. Его тревога за маленького тупика перерастала в гнев по мере того, как он говорил. – Вы приучили этого недотепу к тому, что все в мире – его друзья, что все, с кем он встречается, непременно дадут ему что-то вкусное. Мне, кстати, пришлось накладывать швы через слой лишнего жира, а это не так-то легко. – (По щекам Полли покатились слезы.) – И поэтому, когда он встречается с какой-нибудь тварью вроде кота, он понятия не имеет, что делать, так? Он совершенно ошеломлен. Ничего не понимает. Как вы думаете, тот кот мог бы напасть на стаю тупиков?
– Тот кот просто чертов психопат, – пробормотала Полли.
– Нет, у него просто ничего бы не вышло из этой затеи, – безжалостно продолжил Патрик. – Потому что стайные птицы выработали прекрасные механизмы защиты от кошек, включая умение улетать от хищников, вместо того чтобы ковылять поблизости, выясняя, не перепадет ли им кусочек лакомой еды.
Полли отчаянно покраснела и уставилась в пол.
Патрик понял, что его собственный страх за малыша заставляет его грубить, и протянул к нему руку.
– Полагаю, не нужно вам говорить, что сейчас следует очень осторожно с ним обращаться, – произнес он примирительно.
Полли качнула головой:
– И я заявлю в кошачью полицию.
Патрик уставился на нее:
– В кошачью полицию?
– Коты не могут бродить, где хотят, и нападать, на кого им вздумается! Это… это гадко!
– Ну а избалованным толстым тупикам не следует становиться аппетитной и соблазнительной мишенью для охоты, – напомнил Патрик и тут же об этом пожалел, потому что его слова вызвали новый взрыв рыданий. – Послушайте, – снова заговорил он после паузы. – Я не хотел быть суровым с вами. Я понимаю, что Нил… Я понимаю, что тупик, которого вы упорно держите у себя, сильно вас напугал. Но ведь этот случай можно было предотвратить.
– Знаю, – всхлипнула Полли, взяв бумажный носовой платок, предложенный ей ветеринаром. – Я знаю, знаю.
Она чуть крепче прижала к себе Нила, приподняв его тельце, чтобы чувствовать, как он дышит.
– Оставим его здесь, пока он не придет в себя, – сказал Патрик. – Хотите чая?
Полли кивнула.
– И мне надо позвонить Хаклу, – прошептала она.
Мотоцикл оглушительно прогрохотал по булыжникам, когда Хакл в два раза быстрее обычного примчался из старого коттеджа на пасеке. К счастью, дамба была открыта, иначе ему пришлось бы добираться вплавь. Он бросил мотоцикл прямо на мостовой и ворвался в кабинет.
– Он в порядке? – Хакл даже побледнел под загаром.
Полли показала ему сверток:
– Мы теперь просто ждем, когда он очнется.
Хакл прошел через комнату – как всегда, он казался слишком большим в обстановке, предназначенной для человека среднего роста.
– Эй, Нил, привет, дружище! Что с тобой случилось, а?
Глаза птички вдруг ненадолго открылись, клюв качнулся из стороны в сторону.
– Он меня слышит! – обрадовался Хакл. – Эй, приятель! Тебе надо поправиться, чтобы снова кататься в коляске! Он обожает коляску мотоцикла, – сообщил Хакл Патрику. – Высовывает голову так, чтобы ощущать ветер в волосах. То есть в перьях.