– Может, мы запрем дверь и устроим прощание?
– Уверен, при данных обстоятельствах это лучшая дань вежливости, – ответил Хакл, скатываясь с кровати.
После расставания с Рубеном и Керенсой и мужественных рукопожатий среди хаоса, оставшегося от их величественного холла, Полли и Хакл вернулись в Маунт-Полберн и занялись финансами, устроившись в гостиной.
Снаружи бушевала ночь. Серые тучи неслись по небу, назревал шторм. Полли, как обычно, спустилась на берег и заявила рыбакам, что ни в коем случае нельзя выходить в море в такую погоду, а рыбаки, как обычно, сделали вид, что слушают ее, а потом развернулись и исчезли. По правде говоря, страхи Полли были не вполне обоснованны, ведь с прошлого года Арчи стал куда более добросовестным и осторожным по отношению к прогнозам погоды и иногда даже удерживал рыбацкую флотилию на берегу. Но сейчас он не думал, что может случиться что-то хуже обычного ветра и дождя, а рыбаки еще не выбрали свои квоты, поэтому с видом теряющего терпение человека он приказал отдать швартовы. Лодки храбро пустились по волнам, алчно встающим на дыбы, а Полли, как всегда, с тревогой смотрела вслед.
Из-за ветра на время пропало электричество. Прожектор маяка имел собственные аварийные генераторы, но электросистема самого здания не была с ними связана, так что Хакл отправился на поиски свечей. Обычно Полли не возражала против отключения электроэнергии: в таких случаях они с Хаклом пораньше ложились спать. Но сегодня пришлось разбираться с документами, что было неприятно, но необходимо и неизбежно, поэтому Полли и Хакл зажгли столько свечек, сколько удалось найти, и корпели над счетами, пока аккумулятор ноутбука полностью не разрядился. Они мало тратили на жизнь – в Маунт-Полберне соблазнов что-то купить было не много, разве что вдруг понадобятся ведро, или лопата, или растопка, или кусок пла́вника с надписью «ЛЮБОВЬ» белыми буквами, еду же Полли в основном готовила сама, начиная с «нулевого цикла», – но не надо забывать об ипотеке, о налогах, о расходах на электричество и воду и обо всяких мелких повседневных тратах. Полли все свои скудные сбережения вложила в маяк, а теперь доходы резко сокращались. Почти исчезли, если честно. Полли недоверчиво качала головой.
– Ох боже, боже, все куда хуже, чем я думала! – сказала она наконец. – Серьезно, все просто ужасно!
Хакл мрачно кивнул:
– Ну да, и имей в виду, что Рубен теперь будет в таком же положении минус несколько миллионов дополнительных долларов.
– Знаю, – кивнула Полли. – Но мне почему-то кажется, что у них все будет в полном порядке.
– Конечно, – согласился Хакл. – А они, наверное, то же самое думают о нас.
Свечи мигали, тени вырастали на грубо побеленной стене – светлая точка среди кромешной тьмы моря, над которой сиял направленный в морскую даль прожектор. Полли посмотрела на два силуэта на стене, склонившиеся друг к другу, и еще ближе придвинулась к Хаклу.
– И что мы будем теперь делать?
Они изучили вариант покупки фургона, и такой вариант оказался возможным, абсолютно возможным, – но это было дорого. Ну, все дорого, когда у тебя нет денег, это уж факт, и в любом случае покупка фургона, приведение его в порядок, подготовка к работе и получение сертификата требовали времени. А времени у них не было. Полли нуждалась в работе. Очень нуждалась.
Утром она повидалась с Джейденом, приславшим ей паническое сообщение.
– Он ненормальный, – сказал Джейден. – И Флоре он тоже не нравится.
– Флоре никто не нравится.
– Ну да, это верно, – согласился Джейден, слегка порозовев.
– Итак, в чем дело? – поторопила его Полли.
Без сомнения, ей стало бы чуть легче, если бы кто-то сказал, что по ней скучают, и она надеялась услышать это от Джейдена.
– Он закупил всякой дряни в упаковках, – продолжил Джейден. – Вряд ли все это действительно дешевле того, что готовишь ты. Думаю, на самом деле это даже намного дороже.
– Но ему не нужно платить мне за работу, – напомнила Полли.
– Ах да, – огорчился Джейден. – Об этом я как-то не подумал.
– Так что просто выставляй все на витрине.
Джейден кивнул.
– И это не так вкусно, как у тебя, – грустно сообщил он.
– Вот и хорошо, – улыбнулась Полли. – Может, ты станешь меньше есть.
– Да он все пересчитывает, – мрачно произнес Джейден. – Ведь эти изделия привозят в пластиковых упаковках. А эклеры в пластике невкусные.
– Эклеры в пластике?
Полли искренне не могла в такое поверить. Она не могла поверить, что кто-то делает подобное. Какой дьявол додумался упаковывать в пластик эклеры?
– Да, но нынче все так беспокоятся о своем весе и о том, что идет на пользу, а что во вред организму… И если хочется побаловать себя таким потрясающе вкусным пирожным, как эклер, то почему бы не получить лучшее, приготовленное с правильным кремом и сахарной глазурью, из тонкой муки, которую замесили не ранее чем сегодняшним утром?! Подобное чудо услаждает вкус; откусили раз, другой, третий – и вы счастливы весь день, потому что такое пирожное легче воздуха и оно уж точно вреда не принесет, раз приготовлено с любовью из качественных продуктов! – Полли с вызовом поджала губы.
– Знаю, – кивнул Джейден.
Полли, сидя на стенке набережной, обхватила колени руками и уставилась на море.
– Как я его ненавижу!
– Я тоже, – согласился Джейден, быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что Малкольм не подкрадывается к ним. – Э-э-э… – после паузы продолжил он, покраснев и уставившись в землю. – Мм… а может, и мне уволиться ради тебя? Ты знаешь, я бы это сделал.
Полли в ужасе прикрыла рот ладонью:
– О нет, Джейден! Нет! Ни в коем случае! Честно, я бы не хотела, чтобы ты увольнялся в знак солидарности со мной. И даже, как твой бывший босс, я тебе приказываю НЕ ДЕЛАТЬ этого. Я серьезно.
Джейден терпеть не мог рыбачить, ему нравилось работать в пекарне. А в их краях работу предлагали в основном сезонную, тяжелую, и Полли невыносима была мысль, что он бросит дело, которое впервые пришлось ему по душе. Она коснулась его руки.
– Спасибо, – сказала она. – Спасибо, для меня это много значит. Я тронута. Но нет, не надо бросать работу ради меня. Ты просто должен все делать как следует, удержаться там, а когда Малкольму надоест пекарня и он займется чем-нибудь другим… – Она попыталась представить, как бы это могло произойти, но не сумела. И постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более естественно. – Просто… просто можешь не мыть все так старательно, как раньше. Нет, постой, что я такое говорю, люди же могут заболеть из-за этого! Забудь, я ужасную вещь сказала. Просто работай, как всегда, Джейден. Ты отлично справляешься.
Джейден просиял.
– Спасибо! – А потом добавил: – Никто никогда мне не говорил, что я хорошо работаю.
– Ну, в пекарне ты работаешь очень, очень хорошо, – уверила его Полли. – Куда лучше, чем того заслуживает этот негодяй.
Джейден посмотрел на нее.
– У тебя все будет хорошо, Полли, – сказал он. – Я знаю. Чем бы ты ни занялась.
Но сейчас, когда перед глазами Полли были неумолимые цифры, она растеряла оптимизм, вселенный в нее Джейденом.
Они просто не могли, не в силах были свести концы с концами, даже если бы заняли денег на покупку фургона. Да и какой там кредит, если Полли банкрот, а Хакл американец! К тому же в любом случае требовалось время для подготовки, оформления бумаг. А где его взять, это время? Взносы по ипотеке за маяк были очень высоки, и что бывает, когда пропускаешь срок платежа, всем известно, так что эту проблему требовалось решать безотлагательно.
Хакл наблюдал за тем, как мягкие тени играют на лице Полли, когда она нервно прикусывает губу. Выглядела она чудесно, но Хаклу невмоготу было видеть ее такой встревоженной и печальной. Он чувствовал, что сейчас его единственная забота состоит в том, чтобы уберечь Полли от тревоги и грусти, заставить ее смеяться и быть такой же счастливой, какой она была вчера, когда плескалась в воде бухты Рубена, хотя теперь у Рубена не было бухты и дни беззаботных купаний остались в прошлом.
– Ладно, – заговорил он в своей обычной медлительной манере. Он не рад был тому, что придется сказать, но это было необходимо. – Ладно, Полли, есть еще кое-что.
Полли моргнула.
– Знаю-знаю. Мы переедем. Мы переедем, снова начнем работать в офисах, мы будем до конца жизни тащиться в потоке машин, работать с девяти до пяти и никогда не увидим, как солнце опускается в море, и не устроим пикник средь бела дня во вторник. Я понимаю, такова жизнь, Хакл. Знаю, так живет большинство людей, а я ничем от них не отличаюсь и не заслужила ничего другого. Просто мне понадобилось больше времени, чем остальным, чтобы осознать это. Пора взрослеть. Пора избавиться от этого камня на шее, маяка, и начать что-то другое.
Они надолго замолчали. Потом Хакл обнял ее, привлек к себе и нежно поцеловал в шею.
– Вообще-то, я собирался предложить нечто совершенно противоположное, – сказал он, усаживая Полли к себе на колени. – Твое место здесь. Ты должна заниматься тем, что любишь. Ты должна остаться тут. Начать все сначала. Черт побери, даже снова прогореть, если желаешь! Это не важно! В конце концов все образуется, вот и все. Просто продолжай жить правильно, делать все правильно, и это приведет к правильному итогу. Обещаю.
Полли, ничего не понимая, смотрела на него.
– А тем временем, ненадолго… – Он помолчал. – Ладно, мне звонила Клемми, подруга Дюбоза. Она мне звонила, потому что разыскивает его.
Они со дня ссоры не встречали Дюбоза и ничего не слышали о нем. Полли предполагала, что она бы его увидела хоть раз, если бы он остался у Селины, – но нет, Дюбоз словно растворился в воздухе.
– Он даже не звонил ей? – изумленно спросила она.
– Это для него дело обычное.
– О боже, а если он в ту ночь ушел от нас и утонул на дамбе?
– Думаю, мы бы узнали, – возразил Хакл. – В общем, я позвонил маме… Он ей прислал электронное письмо… просит денег.