– И в самом деле все начинает двигаться вперед. А ты увеличиваешь объем продукции?
– Да! К тому же прогноз погоды на неделю – синее-синее небо!
– Тепло там?
– Ну а что ты называешь теплом?
– Давай не будем в это углубляться, – предложил Хакл.
Снаружи было 106 градусов по Фаренгейту[21].
– Достаточно тепло, чтобы дети в свитерках могли играть в песке, – сказала Полли. – И скоро в начальной школе начнутся каникулы – в тех шикарных частных заведениях, где все так нарядно одеты и думают, что проводить уик-энд на ветхом британском курорте – это высший класс!
Хакл покачал головой.
– Потрясающе! – восхитился он. – Великолепно! Поверить не могу, что ты так развернулась.
– Не можешь поверить?
– НЕТ! Конечно же могу!
На сей раз пришла очередь Полли улыбаться.
– Ладно, – сказала она. – Думаю, кое-кто, пожалуй, вскоре сможет использовать свой обратный билет.
Хакл моргнул.
– Это ведь только начало, – произнес он. – Я имею в виду, может, это временное явление?
– Вся жизнь – временное явление, – заявила Полли. – Но ты же все равно с ней справляешься и живешь, так?
– Да, но понимаешь… Чтобы уж наверняка…
Оба надолго замолчали.
– Ты не хочешь возвращаться домой? – спросила наконец Полли.
– Что?! Конечно хочу! Ты несправедлива. Но я не могу бросить Клемми.
– Послушай, – заговорила Полли. – Ты должен осознать, что Дюбоз не вернется. Он себя считает студентом в академическом отпуске. Вот и скачет, как мячик. Скажи Клемми, что все кончено. Ей нужно просто вернуться в… Ну я не знаю, откуда она родом. Она не может самостоятельно справляться с фермой, и она слишком многого требует от тебя.
– Да, – согласился Хакл. – Но есть кое-что еще.
Он рассказал ей о ребенке, и Полли энергично выругалась.
– Скажи об этом своему брату! – потребовала она. – Просто отправь сообщение!
– Я обещал ей, что не стану этого делать. Она хочет сама сообщить.
– Но тогда ты останешься там навсегда!
– Нет.
– Это нечестно, – решила Полли. – Это просто нечестно.
Она услышала в собственном голосе нотку обиды и тут же выругала себя за эгоизм. Ух… Она понимала, что Хакл ни в чем не виноват; он просто старался поступать правильно. Но она так соскучилась по нему…
– Это большая ферма, – сказал Хакл. – И она может приносить хороший доход. Это куда лучше, чем отправить Клемми к матери в город, где она будет растить ребенка без мужа.
– Ну, похоже, все равно так и будет.
Они опять замолчали.
– Полли, – произнес наконец Хакл, – ведь речь идет о будущем моей племянницы или племянника.
Полли прикусила язычок от огорчения и досады. Если хочешь стать лучше, нельзя позволять своему гневу вырываться наружу.
– Я понимаю, – сказала она. – Понимаю. Но ты должен сообщить ему новость.
– Это не мое дело.
Полли подавила тяжелый вздох.
– И еще, – продолжил Хакл, – ты знаешь, ну… я про деньги… В том смысле, что я могу здесь заработать. Хорошо заработать. Так что ферма нам поможет…
– Но и я сейчас зарабатываю деньги!
– Каких-нибудь три дня.
– ЧТО?
– Мистер Хакл! – послышался из амбара голос Джексона.
– Послушай, я не имел в виду ничего обидного, – быстро сказал Хакл. – Позвоню тебе утром, хорошо? Мне действительно нужно идти.
Полли почувствовала ком в горле. Ей хотелось зарыдать, умоляя Хакла о том, чтобы он немедленно отправился в аэропорт и прилетел домой… Но конечно, она не могла себе такого позволить. Она хотела быть хорошей, правда хотела. Просто она так устала…
– Отлично, – сказала она. – Только утром не звони. Я слишком занята.
Хакл вздрогнул.
– Но я хотел бы…
– Ну, сам решай.
Снова пауза.
– Ох, – вздохнула Полли. – А ты даже не поинтересовался, вернулся ли Нил.
– А он вернулся? – недоверчиво спросил Хакл.
– Нет! – ответила Полли. И дала отбой.
Глава 19
– Тебе следовало бы выглядеть повеселее, – заметила Керенса, которая заглянула повидать Полли между встречами на разных концах Корнуолла.
Она съела одну сладкую булочку. Булочка была восхитительна. Керенса посмотрела на другую, потом покачала головой.
– Возьми еще, – предложила Полли.
– Не могу, – отказалась Керенса. – Чего доброго, растолстею и не влезу в свою одежду. Сейчас мне не на что обновлять гардероб.
– Да, зато просто невозможно выглядеть более счастливой, чем ты, – заметила Полли. – Я жутко завидую.
Керенса сдержанно улыбнулась:
– Ну да, знаешь… все не так уж плохо.
– А чем занимается Рубен?
– Изумительными вещами, – ответила Керенса. – Мы с ним прошли на практике почти всю Камасутру. И еще он создает сайт знакомств для людей, которые… Погоди немного, сама увидишь.
– Сайт для тех, у кого отталкивающая внешность?
– Нет! Для тех, кто просто никому не нравится. И он пытается подписать Малкольма.
– Малкольм вряд ли понимает, что всем противен.
Они устроили пикник на набережной у стенки причала, благо погода была хорошей. Неподалеку Арчи чинил сети, покачиваясь в своей лодке на легких волнах, и ему помогал скандинав Стэн. Трудились они старательно. Солнце сияло вовсю.
Теперь единственная проблема Полли упиралась в производительность печи и вместимость фургона. Она могла продать все, что пекла. Ей разрешили установить рекламу, отдыхающие приезжали со всех сторон, народ осаждал парковку целыми компаниями, они привозили фляги с напитками и располагались напротив Нэнси на камнях. Каждый день мимо проходили собачники и покупали что-нибудь по пути домой; жители Маунт-Полберна передавали через Мюриэл списки покупок. Все шло невероятно хорошо. И Полли просто необходимо было с кем-то поделиться радостными новостями.
Вдруг раздался какой-то шум. Молодые женщины обернулись. Они сидели в стороне от «Маленькой пекарни на Бич-стрит»; Полли не хотелось, чтобы появился Малкольм и начал орать на нее просто потому, что она находится в месте с тем же почтовым индексом, если у Маунт-Полберна вообще был свой почтовый индекс. Да, подруги расположились на набережной довольно далеко от магазина и тем не менее услышали доносящийся оттуда громкий голос.
Это был Джейден; он стоял на пороге, срывая с себя фартук, его круглое лицо сильно покраснело. Он швырнул фартук обратно в открытую дверь и решительно двинулся прочь со словами:
– Я увольняюсь, потому что вы настоящий ублюдок!
– Ух ты! – воскликнула Полли.
Она ни разу в жизни не видела Джейдена рассерженным.
– Я увольняюсь, и никто не станет работать у такого урода, как вы!
Полли вскочила и бросилась к Джейдену:
– Эй, милый, ты в порядке?
– Он негодяй! – заявил Джейден, шагая ей навстречу. Он был просто вне себя. – О… что это, поджаренный кекс?
– Он самый, – подтвердила Керенса. – И ты его получишь, если сядешь и посвятишь нас во все отвратительные подробности этого инцидента.
Тут в дверях пекарни возник Малкольм, и Полли, оглянувшись на него, поняла, что и без лишних объяснений видит источник и суть проблемы.
Рука Малкольма по-хозяйски лежала на шее Флоры.
Полли задохнулась от изумления. Флора выглядела такой же равнодушной, как всегда, зато толстые губы Малкольма расплывались в победоносной улыбке, и он самодовольно погладил ее плечо.
Полли недоверчиво покачала головой.
– Невозможно, – сказала она. – Флора предпочла Малкольма? Да как он посмел коснуться своими грязными лапами такой прекрасной девушки?
Джейден явно готов был расплакаться.
– Что случилось, Джейден? Причина в том, что он ее босс? Он приставал к ней, угрожал, было что-то подобное?
Джейден покачал головой:
– Нет. Это потому, что она, по ее словам, устала от всех этих стихов, цветов и тому подобного. Я думал, девушкам нравятся стихи и цветы.
– Флора не такая, как все девушки.
– Да, – вздохнул Джейден. – А знаете, что сделал ОН?
Полли снова покачала головой.
– Купил ей миксер.
– Ей хочется печь, – догадалась Полли. – Он не против? Она могла бы спасти магазин, если бы он разрешил ей заниматься выпечкой.
– Нет, он сделал это ради смеха. Ей не позволено печь там.
– НУ И ТИП!
– А ты знаешь, что он играет на трубе?
– Да, я знала, – ответила Полли.
– Он ей серенады играл! У нее под окном!
– На трубе?
– А я умею играть только на ложках.
– Многим людям нравятся ложки, – сказала Полли, стараясь его утешить.
– Флора сказала, что, по ее мнению, ложки – это хлам, – возразил Джейден. – Вот только труба вряд ли нравится ей больше. Зато ей нравится миксер. И еще она говорила, что Малкольм с ней серьезно разговаривает, а остальные несут чепуху.
– Ох, Джейден, – вздохнула Полли. – Это чертовски паршивая новость. Мне очень, очень жаль.
Джейден громко фыркнул.
– Да мне плевать! – заявил он. – Все равно они продают дрянь. Отвратительную. У всех от нее запор, от этого белого вроде как хлеба. Никому от него никакой пользы. От него изнутри распирает. Надеюсь, и его самого распирать начнет, – с горечью добавил Джейден, оглядываясь на пекарню. И повесил голову. – А она такая КРАСИВАЯ! – мрачно закончил он.
Полли подумала о прекрасной Флоре. Ей всегда казалось, что красота позволяет быстро получить что угодно, не только миксер.
– Но почему бы ему не разрешить ей печь в его магазине? – произнесла Керенса, качая головой.
– Он сказал, что не хочет, чтобы она портила свои красивые ручки, – пояснил Джейден. – Но ты же не бросишь свое дело, нет? – с надеждой спросил он у Полли.
– Ну, это я могу обещать, причем вовсе не чувствую себя виноватой, – сказала Полли, которая утром едва отбилась от покупателей. – Но при всем при том я не хотела бы, чтобы ты лишился работы.
– А могу я работать у тебя? – воззвал Джейден. – Можно заглянуть в твой фургон? Мне это запрещалось. Малкольм все запрещает. Ты уж извини.