Но Матсу больше неинтересно было говорить про индейца. Тем более что тот оказался совсем не индейцем.
– Не помню уже! – ответил он.
– Слушай, – сказала Марта, провожая Энеса после ужина к лодке. Вещи она несла в большом мешке для мусора, их сложила бабушка, она их постирала и даже погладила. В таких мешках она раз в две недели ранним утром, ещё до восхода солнца, выносила мусор к забору, чтобы его забирала машина. Всё-таки она не могла до конца сделать вид, что Зоммербю не существует. – Тебе не кажется, что история с индейской лодкой ужасно подозрительная? То есть тот тип, выходит, ещё подозрительнее?
Энес кивнул.
– Хорошо бы застукать его с поличным! Раз, фото на телефон – и больше вы его не увидите!
«Больше мы его не увидим, и двух миллионов тоже, – подумала Марта. – Родителям лучше вообще не рассказывать».
Но родители в далёком Нью-Йорке, и Марта вдруг вспомнила и испугалась, что уже два дня не получала от них сообщений и не звонила. А ведь это было совсем не сложно, пока они сидели у господина Бойсена.
– Ты правда думаешь, что он приплывёт ещё раз? – спросила Марта.
Энес уже сидел в лодке.
– Конечно! – сказал он. – А как иначе? Он хочет получить ваш участок, какой ценой – его не волнует! А ты думаешь, что он сдался, учитывая, какой гонорар ему светит?
Марту передёрнуло. Она представила себе, как ночью уснёт на чердаке, а этот человек беззвучно приплывёт на каноэ и будет бродить вокруг дома…
– Мне кажется, я спать не смогу! – решительно сказала она. – Как представлю его тут, так меня просто тошнит! Я, кстати, могу его заодно и подкараулить.
– Диляра! – позвал Энес. – Давай двигай, пора домой!
Из-за сарая слышны были крики и визг Матса с Дилярой, иногда что-то выкрикивал Миккель.
– Диляра, мигом! – Энес посмотрел на Марту. – Ты это серьёзно? Подкараулить – это хорошая мысль. У нас же всего два варианта. Мужик или не приплывёт – тогда мы ничего не теряем. Ну, кроме сна, подумаешь. Или он приплывёт – и тогда мы его поймаем.
– Мы? – переспросила Марта.
– Диляра! – гаркнул Энес что было мочи. Потом улыбнулся. – Конечно мы! Короче, я буду у вас где-то в полпервого. Он не поплывёт, пока совсем не стемнеет, точно тебе говорю. А как следует стемнеет только после полуночи. В четыре уже рассвет. Значит, в этом промежутке всё и будет. – Энес рассмеялся. – Ты читала, когда была маленькая, про сыщика Юстуса и его друзей? Детективы. Там было столько томов, помнишь?
Марта покачала головой. Энес сказал «когда была маленькая». Значит, очевидно, теперь он считает её большой. Она покраснела.
– Не особо, – ответила она.
– Отвяжешь нас? – попросил Энес. Тем временем из-за сарая показались Диляра с Матсом, за ними шёл Миккель. – По-моему, будет весело. Во всяком случае, я никогда не думал, что сам буду заниматься такими вещами.
Он протянул руку Диляре, но та глянула на него с презрением и забралась в лодку сама.
– Давай! – сказал Энес, заводя мотор. – До скорого!
Марта бросила ему трос.
– Он хороший! – сказал Миккель, слушая лодочный мотор, постепенно затихавший вдали.
– Думаешь? – спросила Марта.
Глава 67
Этой ночью не было облаков. Бабушка легла в десять, а Марта тихонько спустилась с чердака и прокралась с книгой на улицу. Было светло, но все цвета смешались с удивительным серым светом и стали прозрачные, как картинки на застиранной ткани; его вполне хватало для чтения. Но Марта не читала, а вслушивалась в звуки, которые в темноте были в два раза громче, чем обычно: смешок из города, с того берега, где люди ещё рассиживали в яхтах, стоявших в порту, и болтали; шорох в траве – может, это был крот, а может, мышь; сонный крик птицы.
Пронеслись, вылетев ниоткуда, летучие мыши, и Марта испуганно втянула голову в плечи, потому что ей показалось, что они врежутся ей в лицо, но они тут же пропали. Пробежали по выгону те самые оленята, а точнее – косули, дошли почти до самого дома, остановились – но не потому, что испугались девочки на камне, а скорее от удивления. Казалось, они раздумывали, каков этот человек: опасный? Или на него не стоит обращать внимания? Потом они с достоинством развернулись и грациозными прыжками ускакали обратно в поле.
«Почему я раньше никогда так не делала? – подумала Марта, и снова её до краёв наполнило жгучее чувство вроде сильной тоски – она не знала сама, по чему она тосковала, но уже поняла, что это чувство приходит, когда счастье от красоты становится невыносимым. – Это так странно. Просто сидеть на свежем воздухе вечером и ничего не делать, просто смотреть и слушать. Мир прекрасен, но раньше я этого не замечала». Её немного удивляло, почему она вообще не боится сидеть на улице в подступающих сумерках совершенно одна. Но из марины всё ещё слышались голоса, и было слишком рано, чтобы бояться риелтора.
Скорее всего, он не решится плыть, пока не заснёт весь город, пока не будет уверен, что его никто не видит. Который час показывали часы на руке, разглядеть было почти невозможно, но на телефоне было без чего-то одиннадцать.
В Нью-Йорке пять часов вечера, подумала Марта. Может быть, папа послал ей сообщение. Наверное, ему даже можно сейчас позвонить. Пока не стемнело, она успеет сбегать до забора и обратно, легко.
Коровы так и стояли все вместе, опустив головы и жуя траву, но теперь в двух шагах от них паслись и её косули.
«Неужели они все умеют обходиться без сна?» – удивилась Марта. А потом подумала: «Ну, раз вы можете не спать допоздна, я тоже смогу!»
У забора связь была гораздо лучше, чем днём, и Марта сразу получила минимум десять сообщений в Ватсапе, и в придачу две эсэмэски от папы.
«У мамы всё хорошо, – писал он, – она хорошо перенесла операцию».
Изольда опять прислала фотографию на пляже, с пальмами, но никакого мальчика на этот раз не было. «Скорей бы уже домой!» – подписано под фотографией.
Пришли сообщения ещё от трёх девочек из её класса, с фотографиями, и одно – от девочки из её хоккейной команды. Их Марта даже не открывала. Вместо этого она набрала папин номер.
– Привет, пап! – сказала она.
Папу было так хорошо слышно, как будто он стоял рядом.
– Марта! – обрадовался он. – Вот это да! А почему ты не спишь в такую поздноту? Надеюсь, у вас ничего не случилось?
– Ещё даже одиннадцати нет! – сказала Марта. – Я подумала, по вашему времени – самое то. Да, у нас всё нормально. Как там мама?
Папа засмеялся.
– А я сейчас дам ей трубку! – сказал он. – Марлена, это твоя дочь.
А мамин голос был точь-в-точь как каждый день, такой, как и надо. В нём не было этих тонких жалобных ноток, которых так боялась Марта, и мама сказала, что дела у неё отлично, что она уже очень хочет домой и всё будет хорошо.
– Ну конечно! – сказала Марта.
– Но дураки врачи пока не хотят меня выписывать! – сказала мама. – Говорят, ещё минимум две недели. Вы справитесь там столько времени?
– Ну конечно! – повторила Марта. Она не стала спрашивать, почему хоть папа не вернётся пораньше. Он-то мог бы. Наверное, решил заодно и поработать в Нью-Йорке.
– Марта! – сказала мама. – Я знаю, с моей мамой вам нелегко. Но через две недели всё это кончится.
Марта задумалась, что ответить.
– Мам, правда, мы тут нормально справляемся! – сказала она. – Миккелю с Матсом вообще очень нравится! А мне бабушка разре… – она осеклась, потому что, если бы она рассказала, сколько всего наразрешала им бабушка, мама бы точно разволновалась! А если бы она начала рассказывать про Шрёдерсона или про разорённый бабушкин сад… – В общем, тут правда здорово! И люди такие милые. Тебе совершенно не о чем волноваться.
– Люди? – переспросила мама. – Ты что, хочешь сказать, что моя мама стала опять общаться с соседями?! Не может быть!
– Почему – может! – сказала Марта. – Мам, кажется, у меня на телефоне нет столько денег, чтобы долго болтать с Нью-Йорком! Здорово, что ты быстро поправляешься, ура!
– Марта, ты говоришь совсем как взрослая! – сказала мама. – В следующий раз мы сами тебе позвоним, ладно? Спасибо тебе, что ты там со всем управляешься. Я тобой ужасно горжусь и очень скучаю по тебе, и скорей бы уже увидеться. Миккеля и Матса поцелуй от меня крепко-крепко!
– И от меня! – раздался голос папы, и они положили трубку.
Марта обернулась к дому. Светлая полоска неба над ним за это время почти угасла, с того берега тоже не долетало уже ни звука.
«А теперь, мамочка, я пойду управляться с кое-каким другим делом, – подумала она. – Если б ты знала! Повезло тебе, что ты совершенно не в курсе».
Глава 68
Марта вернулась к дому и довольно долго просидела на камне, а потом облака на минутку расступились, выглянула луна – и как раз в этот момент она разглядела, что мимо мостков мелькнул Энес, обогнул мыс и уплыл за косу. С той стороны он бросил якорь, закатал штанины и вышел на берег вброд.
– Не хочется, чтобы мужик углядел мою лодку сразу, как приплывёт, – тихо сказал он. – А то он что-нибудь заподозрит! У тебя пока всё спокойно?
– Да! – сказала Марта. – Он ещё не приплывал.
Энес раскатал штанины и осмотрелся.
– Темнотища такая, даже прятаться не обязательно! – сказал он. – Но для верности лучше спрячемся. Мало ли, вдруг облака рассеются. Рискованно, я считаю.
Они обошли дом и уселись под деревьями, прямо на землю, ещё хранившую немного дневного тепла.
– Ты взяла ружьё Инги? – спросил Энес.
Марта покачала головой. Потом сообразила, что Энес, наверное, не мог её разглядеть.
– Нет! – шепнула она. – Я думаю, что всё равно не смогла бы стрелять. В смысле, выстрелить в человека.
Энес, скорее всего, кивнул.
– Да, будем надеяться, не понадобится! – сказал он. – Ну, давай ждать.
Человек в лодке плыл медленно, с приглушённым мотором. Как было бы хорошо снова плыть на каноэ, чтобы его никто не слышал – но тогда у него не было бы нужной скорости, если придётся улепётывать. Не дай бог. Да нет, маловероятно, конечно. Он не собирается никого будить.