Девушка вздохнула. Сюда бы Симону, итальянскую подругу, которая как рыба плавала в мутных водах архивов. Но Симона далеко.
Сотрудник следственного комитета недовольно бурчал, закрывая дверь дома и выпроваживая Александру. Четыре часа потерянного времени! Но против начальства не попрешь, велели пустить и сторожить- куда деваться…
***
Дом был пуст. Незаметно наступил вечер и Сонька с итальянцами отправились на званый ужин. Точно, вон сколько не отвеченных звонков, Саша выключила звук, пока разбиралась с документами и, как всегда, забыла включить. Последнее сообщение от Соньки гласило: «Ждать не будем, приходи в кафе».
Во дворе копалась тетя Люба. Саша тут же нарисовалась рядом.
– Тетя Люба, а у вас тут про клады рассказывали истории?
– Про клады? Конечно рассказывали. Леса тут дремучие, говорили – Алена-атаманша там несметные богатства зарыла.
– А искали клады?
– А что толку их искать, клады-то заговоренные. Говорили, перед смертью Алена завещала клад любому, кто его найдет, но только если похоронят ее и отпоют в соборе. А кто ж разрешит отпевать казненную разбойницу.
– Так ее поймали?
– Поймали… говорят, взошла она смело в сруб, перекрестилась и ни слова не сказала. Гордая.
– А что значит – заговоренные? То есть их нельзя найти?
– Люди говорят, некоторые клады начинают светиться, и тогда видны людям. А некоторые сами открываются. Обычно белая собака или козленок появляются и манят за собой.
– И что?
– А ничего. Надо махать на них, но обязательно левой рукой. Они и рассыплются. Сказывали у нас, помню, что любой клад открывается два раза в году ночью – в среду перед Пасхой и перед семиком.
– Перед чем?
– Как перед чем, семик – это седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы.
Саша лишь покачала головой. чего только не узнаешь!
– И что, их тогда можно взять?
– Бежать от них надо. Как приблизится человек- так его земля поглотит. А если и сможет достать клад, не будет ему счастья, одни несчастья по жизни, да и жизни той не много останется…
– Например, местный алкаш топором зарубит?
– А это ты про что, девонька? Неужто про Пашку Сергеева? Не придумывай, где бы Пашка клад нашел…
***
Музыка гремела на всю Сретенскую площадь. Бедные монахини, – подумала Саша. какая тут вечерняя молитва под «Ксюша- юбочка из плюша», местный хит в XXI веке в Городенце.
Друзья веселились, ели что-то затейливое из маленьких тарелочек. По вкусу- то ли паштет, то ли холодец из рыбы.
– Это тельное! – Раскрасневшийся шеф-повар хвалился. что приготовил его по рецепту XIX века, конечно, в авторском исполнении.
В белом колпаке и фартуке он выглядел еще импозантнее, чем в обычной одежде. Вот на кого хозяйке надо глаз положить, а не на заезжего итальянца. Но Елена, в ярко алом льняном платье в пол, не сводила глаз с Никколо. Полковник явно был не против. А почему бы и нет? Саша его демонстративно бросила, человек пол Европы пролетел, а она только о расследовании думает.
Зато повар выделял Сашу из всех гостей, может, как подругу хозяйки, присутствовавшую на собеседовании, раз хозяйка занята другим, самое время подкатить к подруге. А может она просто ему понравилась.
– Варенье… ни за что не догадаетесь из чего!
Саша осторожно попробовала.
– Это не варенье, это мед!
– А вот и варенье! – Леонид (Вот, как его зовут наконец вспомнила девушка!) наклонился к ее уху и Александру обдало запахом ванили и корицы и еще каких-то специй. – Из одуванчиков!
– Какие сейчас одуванчики? Они уже отцвели.
– Ну конечно, отцвели, я сварил его раньше!
Наконец, Саша сумела улизнуть от настойчивого кулинара, Никколо все еще смеялся шуткам Елены, и она отправилась на поиски Сони и Марко. Друзья обнаружились совсем не в кафе, а в скверике на площади, в компании знакомых оранжевых брюк и кителя непонятного рода войск. Черные как смоль кудри разлетелись по ветру, орлиный нос сморщился – авантюрист Марчелло что-то горячо доказывал, не замечая Сашу. Увидел, поперхнулся, попытался ретироваться, но вдруг передумал.
– У меня к вам дело, дорогая адвокатесса!
– Опять в тюрьму сажают?
– Обижаете! Вы прекрасно знаете, что я не виноват! Я просто не знал правил! Мне же подсунули те документы!
– Побереги красноречие для следующего суда.
– Адвокатесса, вы ко мне не справедливы.
– И что же вы тут делаете столько времени? Городенец не ваш масштаб.
Марчелло оглянулся по сторонам и зашептал:
– Об этом я и хочу с вами поговорить. У нас с вами все получится! Ваша помощь бесценна! – Он снова заговорщически огляделся. – Но не здесь и не сейчас. – И исчез между деревьями, не попрощавшись.
Как ни старалась Елена, а Никколо в конце концов присоединился к друзьям и они улизнули на набережную, благо та была в двух шагах.
Солнце почти зашло, окрасив небо в бледно розовый цвет, только за лесом, со стороны заката, оно еще пылало малиновым. но с каждой минутой бледнело. Розовым окрасилась и вода, стояла тишина, лишь рыбины изредка плескались в воде и заливались цикады. Еще чуть-чуть и осторожно пробуя голос и несмело выводя первые ноты своей вечерней симфонии, зацокал соловей.
Умиротворение разливалось по воде, по воздуху, смешивалось с ароматом медовой травы, все тревоги и печали этих дней унеслись прочь.
– Я больше не могу! – завопил Марко, двадцать пятый раз стукнувший себя по шее. Zanzari!!! Maledetti!!! Проклятые комары! – и вся компания, вернувшись в реальность и отмахиваясь от стай голодных комаров, побежала в город.
– Где комары- там рыба! – Неодобрительно посмотрел в их сторону одинокий рыбак на берегу и снова уставился на поплавок на глади реки.
Глава 10.
Никколо помялся, прежде чем идти спать, Сонька с Марко тоже делали большие глаза, мол, сколько можно нам жить втроем, никакого семейного счастья! Подруга даже ущипнула Сашу, слегка, чтобы та неожиданно не подпрыгнула и не завизжала. Но Александра невинно смотрела на друзей, не проявляя никакого понимания.
Хочет полковник переехать к ней в дом- пусть скажет, нормальным человеческим языком. Хотя это совсем не значит, что его примут с распростертыми объятиями. он бы еще пару лет пожил в свое удовольствие, а потом явился. Ведь если бы не идея семьи Россетти, он бы не только не приехал, а даже не позвонил. Неаполь изменил Сашу. Она понимала, что сама не подарок, как учует интересную загадку, так словно барбос бассет-хаунд глаза ушами завесит и идет по запаху, не замечая ничего вокруг.
Вот кто ее такую сможет вытерпеть, не начать ломать и переделывать? Но и планку в отношении мужчин она теперь задрала высоко. Так что пора присматриваться к кошачьим питомникам, жить ей, похоже, в окружении десятка кошек, вредной скрюченной старушонкой. А лет в 80 перебираться в Кастельмонте, в замок, граф же обещал! Если к тому времени там по очереди не появится дюжина графинь. И опять же- обещал-то обещал, но условие было четкое: вот перестанешь рваться куда-то, остепенишься, так и приезжай.
В общем, не светило Саше замужество, ну никак не светило. И зачем ей, собственно, Никколо в соседях в маленьком домике? Вот то-то и оно.
Так что улеглась наша героиня спать в гордом одиночестве, в окне еще некоторое время светили окошки большого дома, но вскоре и они погасли.
Сон не шел и Саша занялась розысками в интернете. Забила имя – Геннадий Константинович Короленко. Важный человек был, должны его следы остаться.
Она нашла старую фотографию, сделанную где-то в конце восьмидесятых- начале девяностых. Короленко выглядел диким кавказцем, с всклокоченной бородой, буйными кудрями и широкими плечами. Но главное- глаза. Взгляд у бизнесмена и депутата (хотя в те годы просто начальника треста) был таким, что у Саши побежали мурашки. Не подобрел он и в старости, только буйные кудри куда-то исчезли, на их месте образовалась внушительная лысина.
Увы, снимками с различных мероприятий и официальной биографией все и ограничилось. Сочетания имен Короленко и остальных участников давней истории ничего не дали. Она даже Маргариту Васильевну попробовала – ничего. Жаль не было в те времена интернетовской помойки, сейчас бы все сплетни нашлись.
Саша выключила свет и закрыла глаза. Почему Маргарита сохранила некролог и почему до смерти Короленко не отправляла ключ Марине Павловне?
***
Утром девушка первым делом уточнила у Андрея адрес внуков Маргариты. Видимо, главный следователь махнул на нее рукой, проще сообщить, чем отговаривать, потому что через полчаса адрес она получила, и без единого комментария.
Саша ускользнула из двора тихонько, чтобы не разбудить компанию в большом доме, вызвала такси и отправилась по адресу.
Оказалось, что внуки живут с другой стороны горы и лыжного комплекса, так что без машины она бы долго туда добиралась.
Двор был небольшим и аккуратным, а дом ухоженным, с минимальной отделкой и цветочными клумбами. Ярко-желтый цвет деревянного фасада и белое резное солнышко наверху дома сразу поднимали настроение.
Саша постучала.
Дверь открыли почти сразу. К сожалению это оказалась не Ирина, а ее брат Константин. Он с удивлением смотрел на незнакомку у порога, потом вспомнил, где встречался с Александрой, глаза его сузились и он, похоже, собирался захлопнуть дверь перед ее носом.
– Я хотела выразить соболезнования по поводу смерти вашей бабушки. Ирине… и вам тоже… – Заторопилась Саша. – Я могу поговорить с Ириной?
– Спасибо за соболезнования. Выразили. До свидания.
Саша ехала сюда не для того, чтобы ее вот так развернули. Она схватилась за ручку двери и не давала мужчине ее закрыть.
– Мне действительно очень надо поговорить с Ириной.
– Ее нет дома.
Силы были не равны, и пришлось выпустить дверь из рук. Но за спиной брата неожиданно появилась Ирина.
– Костя, кто это? Ах, это вы… простите. не запомнила вашего имени…