хватился за борт и по клёпкам поднялся к якорю, уже по нему на палубу. Там дальше к носовому погребу. Бикфордов шнур зашипел, а я выбрался и прыгнул за борт. Тут и рвануло. Японцы встали и начали искать выживших. Я решил притворится таким, контуженным. Меня подняли на шлюпку с такого же броненосного крейсера, а там и на борт корабля. Я смог медика вырубить в лазарете, и дальше спустился вниз, и снова заминировал погреб. Едва успел прыгнуть за борт, под крики команды, что это видела, и поплыть, как рвануло. Слегка оглушило. Ну а дальше подобрал японца, контуженный, лодку свою приметил, доплыв до неё, сам забрался, и японца поднял, и к Порт-Артуру, переодеваясь в сухое. Вот такая история. Официальная, написанная в виде рапорта. Вроде складно получилось, хотя офицеры и были изумлены моей лихостью и удачей. Пока же начали оформлять выплаты. За каждый корабль, миноносец включён, за него генерал назначил тысячу рублей выплату, из кассы дивизии заплатят, но пока ожидали, когда допросят матроса. С ним врачи работали, нужно же знать кого я утопил.
Надо сказать, это событие вызвало немалый ажиотаж в городе. Ведь это нонсенс, в штабе пехотной дивизии, которая занималась обороной города, на себя оформили уничтожение трёх вражеских кораблей. Не моряки это сделали, а чисто сухопутные части. Дивизия оплатила, это её успех, по заказу штаба операция проведена, и офицеры штаба вполне заслужено получали почести и даже благодарности. Заказали в ресторане гуляния, отметить. В штабе дивизии кто только не мелькал. Особенно моряки, выясняли подробности, даже адмирал был. Меня до десяти утра продержали и отпустили домой. Как станет ясно что утопил, японец сообщит, вызовут, так что меня ещё завтраком покормили, матушка всё обнимала. Живой же. Отец на службе, тоже пару раз крепко обнял, провожая домой. Я уже не нужен, оформляют выплаты на меня, но получит отец. Так что после завтрака, лёг спать. Матушка с сестрицами, пошла гулять, не мешали. Да, я прав был, отец всю ночь на защитной артиллерийской батарее пробыл, вглядываясь вдаль, пока под утро первый взрыв не прозвучал. Потом прожектора зашарили по горизонту, видать русские миноносцы искали. Второй взрыв и генерал видел, его денщик поднял после первого. Кондратенко сразу в штаб, оформлять уничтожение кораблей. Всё же по его заказу. Да, тут нужно первым успеть. А там на берег, встречать героя. Вот такие дела.
А поспать не дали, журналисты выяснили кто поработал, разбудили. Так что пообщались, байки рассказывал, и вечером вышла газета, с историей уничтожения корабля. Уже допросили японца, смог говорить, толмач нашёлся. Это были итальянцы, два броненосных крейсера, которые Япония, через англичан купила. Первым «Ниссин» взорвал, вторым «Касугу». Насчёт миноносца тот не уверен, но рядом был «Оборо», класс «истребителей», наверное, он. Отец получил оплату, всё точно, девять тысяч рублей ровно.
Когда стемнело, я сходил, прибрал лодочку, пусть в хранилище находиться, отличное судёнышко, мне нравилось. А пока готовились покинуть город. Генерал две пролётки давал и охрану из десяти казаков, они проводят, и если что, на себя отвлекут разъезды японцев. Выяснилось, что кто-то пустил слух о нашем отъезде, ведь просил молчать, и желающие появились присоединиться к нам. К дню отъезда, уже восемь пролёток и две коляски набралось. И ведь не откажешь, дворяне. Это ещё не всё, генерал, возможно, чтобы показать морякам их место, не только выплатил наградные за корабли, но и наградил меня. А тот по своему статусу, генерал-лейтенанта, командующего обороной Порт-Артура, мог это делать. Представлен я был к золотому оружию, с орденом Святой Анны четвёртой степени, с мечами за боевые заслуги. Меня, гражданского, такой наградой удостоили. Приказ на награждение подписан, даже Стессель и вице-адмирал Витгефт подписали. Это кстати большая редкость, офицеры и не припомнят схожих случаев, но тут особо никто и не возражал. Заслужил. Однако я гражданский, саблю носить не могу, не офицер, а награда офицерская. И не моряк для кортика. Хотя на нём как раз и настаивали морские офицеры эскадры. А золотое оружие, должно быть, с гравировкой «За Храбрость», на нём и крепиться знак ордена Святой Анны. Выход подсказали казаки, припомнили они схожий случай. На кинжале всё сделать. Его я носить вполне мог. Нашли красивый кинжал с ножнами, ювелир поработал, нашёлся такой в городе, он кстати с семьёй с нами едет, и за сутки всё сделал. Так что в день отъезда, а время назначено на час дня, в десять утра и прошло торжественное награждение у штаба дивизии. Вспышки от фотопиратов журналистов были. Чуть не половина города присутствовала. Да уж, стал известным. Японцы на меня теперь охоту устроят. Ну посмотрим кто кого.
Знаете, я серьёзно прикинул возможность, что агенты японцев в городе уже передали информацию о нас в нужный штаб, и нас перехватят на пути к Мукдену. Ну про Мукден это я говорил от балды, японцы перерезали дорогу ближе, так что может раньше найдём станцию, где наши, и сядем на поезд. А то до Мукдена почти четыреста километров, даже чуть больше. В общем, осветили это событие хорошо. Матушка газеты сохранила на память. Родители и сестрички присутствовали. Деньги есть, приоделись, даже меня одели. Я выбрал новую походную форму цвета хаки, такие в продаже были, полувоенная, для охотников, вполне подходила для этого дела. Сшили быстро. Тут дорого всё, цены подскочили. Вот после награждения, попрощавшись с генералом и офицерами, с отцом долго прощались, тот понятно остаётся, и двинули собираться. А к часу, наша колонна пролёток и колясок, под охраной казаков, направилась прочь от Порт-Артура, по дороге вдоль чугунки. К сожалению, тут не я командовал, поэтому в благополучном исходе, сомневался. Правда, возничий нашей пролётки, наёмный, успокаивал. Он уже вывозил так дворянские семьи, военных нет, японцы проверяли документы и отпускали. Ну-ну. Правда тут же поправился. Это если японцы, если местные бандиты, хунхузы, считай крышка. Эти вообще нелюди. В живых оставят, уже хорошо. Могут и забрать, в рабство продать. Успокоил, блин.
Я когда это услышал, у меня сразу всё сложилось. Нафиг японцев, надо хунхузов этих ждать. Их люди наверняка в городе есть, про кортеж дворян сообщат, для них это лакомая добыча. Вот чёрт. Говорил же одним нужно ехать. Сто процентов засаду влетим, и казаки не помогут. Что тут, десяток. Мелочь. Поэтому, когда встали, отдохнуть, да коней напоить, ручеёк был, я сбегал к старшему колонны. Офицер раненый, подполковник, ноги нет, так что для японцев тот не интересен. Отпустят. Объяснил ситуацию как вижу, но был вежливо послан. Хотя старший казак, что присутствовал, задумчиво на меня поглядывал. В чём-то тот был согласен. Поэтому вернувшись, описал матушке свои сомнения, и вот что решил:
- Отделяемся от колонны, чую не доедем мы вместе с ними. А так ночами, в тихую и проскочим. Днём отсыпаться будем, ночью ехать.
- А я на согласен, - поднял голову возничий. - Вместе ехать надёжней.
- Пятьдесят рублей, - сказал я просто.
- Ну одни так одни. Доедем. Половину сейчас.
Я из своих выплатил, в курсе что отец матушке все деньги с выплат за уничтоженные японских корабли отдал. Ему ни к чему, и та в вещах спрятала. А скорее всего на теле. Может в той сумочке, что всегда при ней. Не важно. Оплатил двадцать пять рублей, так что договорился. На нашей пролётке кроме моей семьи, ехала Светлана Игоревна с дочкой. Мы с ними в пути растянемся, нам на Владивосток, а они к родным в Питер. Муж так решил. Он столичный житель. Я сбегал, сообщил старшему колонны, удивив его таким решением. Ещё больше тот удивился, когда две пролётки с пассажирами и одна коляска с нами остались. Ещё на других колясках перемещение, кто с нами, кто от нас к ним. Впрочем, казаки ушли с основной колонной, так что тот только рукой на нас махнул. Да, в коляске был мастер-ювелир с семьёй и немногочисленными пожитками. Смотри-ка, умнее уехавших. Мы у ручья встали, я как-то быстро старшим стал в нашей группе, дали лошадям отдохнуть, я платку развернул, одеяла выдал, и спать отправил, умылись, и спать, всю ночь нам ехать. Возницы тоже устроились. Об охране никто не думал. У нас мирный лагерь, военных нет, без надобности.
Две ночи мы уверенно двигались вперёд. Не спеша, я бежал впереди, осуществляя разведку. Мышцы ныли, тело к таким нагрузкам непривычно, но только радовался им. Главное не встряли. Одну банду, явно хунхузы объехали незаметно, и два разъедая японцев. Разминулись, в поле пережидали пока мимо проедут. Сейчас же я возвращался, остановив колонну. Была ночь с тринадцатого на четырнадцатое июня. Мы прямо по укатанной дороге ехали. А в стороне не получиться, лошади в темноте ноги переломают. Поэтому разведку и вёл, отбежав на километр от колонны.
- Стой, - велел я.
- До рассвета далеко, рано вставать. Что-то случилось, Илюша? - спросила дородная женщина, жена командира одного из русских броненосцев.
- Случилось. Нашёл наших. Из той колонны. Убиты все, даже дети.
В тишине это слышали все, ахали, охали, кто-то плакал. В общем, переживали серьёзно, я же со возничими договорился, нужно похоронить наших, по-христиански. Одна лопата была в наличии. Задержимся, опасности я не видел, те кто это сделал уже далеко, этими и успокоил. Так что остаток ночи, собирали убитых, многие убегали, пули нагнали, с молодыми женщинами и девушками забавлялись. Мы посчитали, в рабство никого не взяли, все тут. Это к слову на хунхузов не похоже, они на рабах хорошо зарабатывают и монету считать умеют. Больше на заказное убийство похоже. Вой стоял над общей могилой, но к полудню четырнадцатого могильный холм недалеко от дороги, стоял. Даже крест сбили. Кстати, японцы проезжали, проверили, дальше поехали. Конница была. Сообщили офицеру что наших тут побили. Да, мои документы, дворянские, Илья во Владивостоке получил, я в хранилище держал, забрал у матушки. Свои и дочек, а также деньги, не отдала, считала, что у неё надёжнее будут. Лагерь в километре разбили, от могилы, там и отдохнули. А как стемнело, так и двинули. Четыре следующих ночи двигались тем же способом. Раз пять видел хунхузов и дважды японские разъезды, а тронуть нельзя, хотя очень хотелось. Одна банда в засаде стояла, обошли её далеко стороной. Семья рядом, на мне и другие семьи, их безопасность, не дёрнешься. Тут уже японцев нет, встретили посыльного солдата, в Порт-Артур скакал, ночью вполне может проскочить. Да не в первый раз. Я сообщил что с нами произошло, список погибших составили, велел передать. Не знаю кто назначил этого подполковника старшим колонной, но это была большая ошибка. Тот не владея информацией и отмахиваясь от предупреждений, повёл людей на смерть. Хотя может наши и знают. Это дворянские семьи, что уехали, всех нашли, а из казаков, четырёх не обнаружили. Могли и вырваться.