Главное лицо перед солдатами не засветить. Мои фотографии даже в японских газетах были, под заголовком «Ахтунг…». Ну и там дальше по-японски. А сделал вот что, банально подкатил к ним и сдался. Та счастливые донельзя окружили, один на прицеле винтовки держит, двое быстро обыскивают, откатив велосипед в сторону, весело переговариваясь. Японцы похоже насчёт меня серьёзно так перебдели, на передовой пулемётов не хватает, а они их тут держат. Я семь таких пулемётных точек насчитал, и это те что заметил по объездам, а так особо не приглядывался. Убрав двоих в хранилище, кинул в третьего нож, тому плашмя по попало, ошеломив, что мне позволило рывком сблизиться и его касанием убрать. Дальше достал тела японцев, снял три винтовки, новенькие, подсумки к ним, пулемёт забрал, говорю же «Гочкисс», шесть запасных лент, и два ящика с патронами. Ну и три ранца. Всё прибрал, потом переберу. Тела в окоп, а сам покатил обратно. Пока броненосцы ждал на берегу, перебрал свежие трофеи, часть выкинул, часть оставил. Две винтовки сбросил, одну оставил. Мне и одной хватит. Новую самую на вид, механизм и ствол тоже в порядке, оставил. Кстати, это не «Арисака», с интересом повозился и изучил. Восемь миллиметров, мощный калибр, трубчатый магазин на восемь патронов. Не зря те два ящика патронов выкинул, там калибр шесть и пять, всё равно не пригодились бы. С трёх солдат получился боекомплект в сто пятьдесят патронов. Два лишних ремня с подсумками тоже выбросил, пустые понятно. Лишний вес. Да, у старшего поста ещё был револьвер. К нему три десятка патронов. Тоже сохранил.
Когда густо задымило, приближаясь, я уже разделся, и поплыл к фарватеру. Плыл под водой, на миг выныривая, и то можно сказать одни губы и нос, набирал воздуха и дальше. На вершинах наблюдатели, могут и засечь, но я рисковал. Плыл и иногда осматривался. Вот проскользнули стремительные силуэты шести миноносцев. Потом покрупнее и наконец толстяки пошли, все четыре кстати, с ними было три броненосных крейсера. Видимо для усиления взяли. Может русская эскадра рейд покинула, агенты сообщили и рванули на перехват? Поди знай. А пока я ожидал подход броненосцев, подрабатывая, чтобы быть на пути «Микасы». Я её силуэт за эти дни отлично изучил, а тот крупнее всех и флаг адмиральский часто поднимали. Так вот, ожидая флагман, я вспоминал ушлых купцов Владивостока. Да понятно я сразу понял их чаянья. Это как завить о себе, что о них даже император Николай услышит. Уверен, в газетах сразу начнут писать статьи о купцах, что спонсировали уничтожение флагмана. Сами проплатят. Одно дело помогать деньгами госпиталю или на другие важные нужды, кто об этом узнает? Но взорванный флагман противника, он привлечёт к ним внимание. Я же говорю, ушлые. Теперь им пойдут серьёзные контракты, и полицейским их не тронуть, за мелкие прегрешения. Их вклад в войну будет оценён высоко. Заработают миллионы на волне своей популярности, кинув мне кость в пятьдесят тысяч, пусть и золотыми рублями. Это они молодцы. Вот только я знаю, что такое купечество. Увидев, что дело сладилось, на волне эйфории, самые крупные купцы, лично будут заказывать уничтожение оставшихся броненосцев, чтобы на этом прославить себя лично, и на оплате стесняться не будут. Там можно и поторговаться. А что, заработать так, например, миллион, за следующий броненосец, я не против. Как видите, я всё давно продумал, принял и даже развил мысль для дальнейших контактов. А они будут, что я купцов не знаю? Понты для них, это всё.
Выдумывать я ничего не стал, шансы проникнуть на «Микасу» днём, а до заката часа три оставалось, сразу лишены любого шанса. Заметят, слишком много глаз. Как уцеплюсь за броню и начну отверстие проделывать, расстреляют к чёрту, так что позволил себя засечь сигнальщикам. Сразу сигналы пошли, броненосцы в стороны разбегались, а ко мне рвануло два миноносца. Не скажу, что большие, не «истребители». На их борт и подняли меня. Опознали сразу. То, что я в одних кальсонах был, вызывало смех у японских матросов. Понятно, адмирал Того затребовал меня к себе, на что я и рассчитывал, так что подошли к борту «Микасы», и по забортному трапу поднялся наверх. Меня даже не связали, два матроса с винтовками рядом гордо вышагивали, и всё. Так в одних кальсонах и вели, я так понял, чтобы адмирал полюбовался. Смейтесь-смейтесь. План работает, я на борту «Микасы», дождусь темноты, а там моё время. Адмирал отлично знал английский, начал интересоваться, что и как? Я с лёгкой улыбкой, кстати, нас с фотографировали, на борту флагмана оказываться был британский корреспондент. Сам фото делал. Я не против был. Показал знак победы. А так эскадра шла дальше, мощные машины работали. Видимо отправлять меня на базу не стали, что хорошо. Я же описал как добрался от Владивостока до Японии, почти двадцать дней кружил у базы, подбирал возможность проникновения на борт флагмана. Оплачено, нужно взорвать флагман. Японцы какие весёлые, посмеялись и отправили в каземат местной гауптвахты. И она на борту была. Я часа два полежал на койке, как раз с тарелки итальянской пасты поел, сколько не экономил, но это последняя, когда дверь открылась и зашло два британских офицера. Военные моряки. Советники, что присутствовали на борту.
Интересовали их банки, взорванные в Вэйхайвэй. Мол, там использован динамит, а при диверсиях я его легко использую. Не моя ли работа? Похоже ткнули пальцем в небо и попали. Оно мне надо чтобы на меня думали? Я же делал большие глаза, мол, мне откуда знать кто там поработал? Я в Японии действовал. Не скажу, что убедил, но и эти решили посмеяться надо мной. В Японии я буду казнён, даже не военнопленный. Не являюсь военным и под правила не попадаю. По сути убивец гражданский, а там с этим строго. Будет суд, освещённый в прессе. Да за уничтожение тех итальянских крейсеров и миноносца.
- А кто вам сказал, что у меня не вышло? - с улыбкой сказал я. - Главное попасть на борт «Микасы» а дальше всё просто.
Те дёрнуться не успели, как я их убрал в хранилище, как раз место было. Достав по очереди, раздел, и подобрал из комплектов их формы, своего размера. Почти угадал с размером. Дальше убирая куски переборки в стене, попал в соседнее помещение, и снова стенку изувечив, убрал часть. Там дальше вышел в коридор, у двери гауптвахты даже два часовых, направился к кормовому снарядному погребу. А он ближе был. Совсем рядом машины работали, шумно тут. По времени уже темнеть должно, так что пора. Особо лицо не светил, хотя пару раз встречные матросы были, а у кормового снарядного погреба аж трое солдат с винтовками, и унтер. Или кто он там? Сержант короче. Я не стал их бить, оно мне не нужно, главное где снаряды хранятся выяснил, обошёл, и найдя соседние помещение, пустое, прачечная похоже, прорезал переборку в снарядный погреб. Там один ящик динамита достал, спрятал среди штабелей снарядов. Подсчитал длину шнура на пять минут, и поджёг шнур. Убедился, что порядок, через отверстие выбрался обратно в прачечную, отверстие сразу и не рассмотришь, за мойками, и покинув помещение, направился наверх, по переходам. Один матрос похоже опознал, открыл рот, тараща глаза, но я прыгнул на него и убрал в хранилище. Дальше выбрался на палубу, чёрт, темнело, но ещё светло, на полчаса раньше начал. Сразу прыгать за борт не стал, встал у лееров, облокотившись о них локтями, наблюдая за другими кораблями, и поглядывая на циферблат золотых карманных часов. Трофей с одного из британских морских офицеров. Всего две минуты шнур горит. Прыгну, тревога поднимется, понятно пошлют осмотреть погреба. По дымку от гревшего шнура могут и найти место закладки. Так что, когда до подрыва осталась минута, я убрал часы в хранилище и прыгнул за борт, посильнее оттолкнувшись.
Понятно тревога поднялась, да поздно. И энергично загребая, я поплыл прочь. Фуражку потерял, но пофиг. А когда отчёт пошёл в минус, резко нырнул, загребая на глубину. Тут и проснулся вулкан. Тряхнуло. Отлично, не успели. Так что продолжал плыть прочь, иногда высовывая часть головы, продышаться, и дальше под водой, одежда и сапоги стесняли движение, но убирали плавучесть, даже чуть на дно тянули. Порядок. На «Микасу» успел глянуть. Там кормы не было, и задирая нос, изувеченные остатки корабля быстро уходили по воду. Задание выполнено. А у меня начались прятки с японцами. Те от злости из всех стволов по воде лупили, однако ночь скрыла. Японцы упорные, второй час как флагман погиб, а искали меня, обшаривая всё прожекторами, так что я плыл брасом в сторону Кореи. Лодочку не достать, засекут, но и так неплохо плыл. Форму уже скинул, нагишом плыл, мне вполне комфортно. Кстати, на полчаса прожектора погасли, я понял уловку, лодочку не доставал, и когда те снова заработали, всё обшаривая, только кивнул. Уловка так себе, да и не сработала, а под утро, всё же достал ялик, с трудом забрался на борт, много сил потратил, натянул сухую одежду, и подняв парус, пошёл прочь. В сторону проливов. Я возвращался во Владивосток своим ходом. Да по пути от мусора избавился, вроде тела матроса.
Нормально, за трое суток добрался, ветра сильные, помогли. Пару раз дымы на горизонте видел, и всё. Дальше тихо на пустынный берег, как раз светало, до города километра три было, и на велосипеде до дому. Мои к завтраку выходили, вовремя. А тут радость и писк. Сестрицы на мне висли. Правда, не обошлось и без ложки дёгтя в бочке мёда.
- В смысле забрал деньги? - в шоке спросил я, когда матушка сообщила, что приезжал председатель купеческой гильдии, это два дня назад было, и потребовал вернуть оплату.
Объяснил тот это тем, что во всех британских, и теперь наших газетах, статьи вышли, что меня взяли, когда на «Микасу» пытался проникнуть. Через телеграф вести разошлись быстрее огня. А работа не выполнена, тот сразу и примчался за деньгами. Матушка и так была не нервах, тоже узнала, что меня задержали, хорошо ещё живой, так что та без вопросов скаталась и деньги сняла со счёта, вернув торгашу. А вчера вечером внезапная новость, «Микаса» взорвана. Только торгаша что-то на горизонте нет. Жаль, то что он сделал, ставит крест на возможности договориться с другими купцами. Этот торгаш умрёт, и демонстративно, нужно это показать, кидать меня не стоило, но так, чтобы подумали на меня, а доказательств не было. Я же успокоил матушку, мы позавтракали. Пока баньку топили, я отъехал, и вернулся со ста тысячами рублей банкнотами. Мои трофеи от англичан. Мол, торгаши извинялись, даже сверху накинули, мы в банк съездили. Потом банька была, вся одежда в стирке, уже сохла во дворике на натянутой верёвке, когда несколько колясок подкатило к нашему дому, и отдуваясь, одну покинул председатель, я чай пил, в домашней одежде. Сидел за столом, в кабинете, просматривал старые газеты, матушка на все подписалась. С ним ещё несколько торгашей было. Как отбирать, один быстро прискакал, а как возвращать, помощников набрал. Матушка встретила их в гостиной. То, что я за спинкой её стула стоял, хмуро глядя на них, те спокойно встретили, видимо знали, что в городе. В банк ездили, могли видеть.