– Это Трисгард, откуда родом твой смысл, – сказал я. – Не ощущаешь какой-то связи?
Милана покачала головой, озираясь. Спросила:
– Что тут происходит?
Над городом прокатился тонкий визжащий звук, будто исполинская дисковая пила перерезала напополам пару зданий.
– Полагаю, то же самое, что я уже наблюдал, – сказал я и мягко подтолкнул девчонок к ближайшему зданию. – Инсеки и Прежние дерутся за этот мир.
Теперь слова Ивана про «альтернативу», которая «как на заказ», стали понятными. Он действительно отправил нас в самую горячую точку противостояния. Здесь Измененные Инсеков сражаются с гвардейцами Прежних. Здесь они умирают и убивают тысячами (а мирных жителей так просто не считают).
И тут, пожалуй, мы можем затеряться в хаосе, примкнуть к Измененным и…
Что «и»?
Помочь им захватить планету? Или удержать? Под кем она вообще сейчас? Здесь история шла иначе…
А может быть, Иван рассчитывал, что мы выступим против Измененных?
Но нет, он не дурак. Он понимает, что боевые биоформы Прежних нам отвратительны.
Мы вбежали в один из домов. Дверь была распахнута, внутри царила какая-то жуткая, неестественная тишина. Мы оказались в просторной прихожей, с множеством шкафчиков и стульев. Какое-то общественное место?
– Эй… – позвала Милана. Замолчала. Спросила: – Почему так тихо?
Я жестом указал на устройство, закрепленное на стене у дверей, – пятигранную звезду из полированного металла. На лучах звезды были затянутые тонкой серебристой сеткой решетки, из-под которых светило сиреневым.
Видеть устройство раньше мне не доводилось, но в полученной когда-то базе данных оно значилось.
– Это генератор звукового барьера, – сказал я. – Изолирует небольшую зону от шума. Технология низкочастотного эфира.
– Чего? – удивилась Дарина.
– Да я и сам не знаю, не спрашивай… – Я осторожно прошел по комнате, заглянул в соседнюю.
Там обнаружилось множество маленьких треугольных столиков с треугольными тарелками, в которых лежало что-то вроде каши. Еда была нетронута, видимо, ее только успели разложить. Окна тоже вылетели, все запорошено мелкими осколками, а вот яркие картинки на стенах остались чистыми: небо, солнце, дождик, радуга, цветочки и летящие птички, покрытые ярким пушком вместо перьев…
– Тут на шкафчиках какие-то зверюшки нарисованы, – сказала Дарина из прихожей. – Это…
– Местный детский сад, – подтвердил я.
Милана заглянула мне через плечо. Сказала:
– Никого нет… Хорошо. Детей куда-то увели.
– Лучше бы мы нашли отделение полиции, – сказал я. Вошел, подобрал с пола мягкую игрушку – животное вроде жирафа, с коротенькими ножками и длинной шеей. – Погремушками драться неудобно.
– Ты можешь стать Защитником? – спросила Милана.
Я покачал головой.
– Нет. Высший… ну то есть ты… все забрал.
– Ну извини. – Милана прошла по комнате, взяла тарелку и понюхала кашу. – Капустой пахнет… Ты сейчас обычный?
– Быстрее, чем человек, и сильнее. Но даже до первого Призыва не дотягиваю. Если нас схватят Прежние, то с меня толку мало.
– Я могу драться, – попыталась ободрить меня Дарина. – Я не стража, но…
Я даже не стал ничего говорить. На Земле – как же давно это было, скоро уж три месяца как – один-единственный уничтожитель вырезал все Гнездо. Десятки стражей и старших стражей, хранителя и мать – не говоря уже о монахах, жницах и куколках. Да, это было неожиданное нападение, а Гнездо на Земле – тот же детский сад по сути, но никаких шансов в бою у Дарины не будет.
А уж если нападут чистильщики или буги…
– Нам нужно оружие, – решил я. – Пошли отсюда.
Дарина кивнула. А вот Милана осталась стоять, будто вслушиваясь в звенящую тишину.
– Милана? – спросил я.
Она молчала. Потом покачала головой.
– Я… я что-то… чувствую…
Бросив игрушечного жирафа, я поискал взглядом что-нибудь весомее. Увидел кастрюлю с остатками каши, из которой торчал черпак. Вынул его, отряхнул кашу на пол. Черпак был с треугольным ковшом, как положено для всего, имеющего отношение к пище. Это хорошо. Металлический, увесистый и с острой чашей…
– Тут никого нет, – сказала Дарина. – У меня очень хороший слух.
Милана покачала головой. Заговорила, и голос у нее был словно сонный:
– Нет… не звук… он зовет… он рядом…
Она двинулась по комнате, не замечая детских стульчиков, опрокидывая их. Открыла дверь, вошла в следующую комнату.
Это была спальня. Крошечные кроватки, яркое постельное белье.
– Тут никого нет, – сказал я, входя за Миланой.
Но Милана молча подошла к одной из кроватей и осторожно приподняла одеяло.
Под ним, совершенно незаметный ранее, лежал маленький мальчик-тэни. Я знаю, что тэни произошли от существ вроде наших свиней. Но эволюция такая штука, что похожий результат можно получить разными путями. Так что у меня язык бы не повернулся пошутить про поросенка. На кровати лежал ребенок лет трех, розовокожий, с белыми, легкими, будто пух, волосами, в одних трусиках, словно он всерьез собирался спать.
Но он не спал. Лежал и молча, внимательно смотрел на Милану.
Та наклонилась, мальчик обнял ее и оказался у нее на руках.
Вот еще нам проблемы не хватало…
– Надо найти местных и пристроить его, – сказал я. Конечно, девчонок не заставишь бросить ребенка, да я и сам не готов на такое.
Милана повернулась ко мне.
Медленно покачала головой.
И она, и мальчик смотрели на меня каким-то совершенно одинаковым взглядом.
Я вздрогнул, понимая.
И позволил доставшемуся мне когда-то смыслу развернуться и увидеть их связь.
Мальчику было очень страшно, но, когда воспитательница всех уводила, он остался, спрятался – в кровати, под одеялом, в самом надежном укрытии для любого ребенка.
Он не мог уйти – то, что было куда больше его, знало о приходе Миланы, кричало внутри и подсказывало каждый шаг. Научило, как отвлечь воспитательниц, как укрыться, утешало и уговаривало ждать.
Поскольку это было важнее всего, важнее его страхов и его жизни. Он не смог бы это сказать и объяснить, он сам этого не понимал. Даже Милана еще до конца не понимала.
А до меня уже дошло.
К Милане прижимался маленький тэни, в нашей реальности породивший тот смысл, что достался вначале Измененным, потом мне, а в итоге – ей.
Ну а здесь смысл остался с ним. Непроявившийся, не выловленный технологиями Продавцов. Этот беспомощный малыш – основа Высшего.
Во что же мы ввязались-то на самом деле?
Часть вторая
Глава первая
Маленькие дети все время болтают. Во всяком случае, мне так кажется, я ведь не специалист, братьев и сестер у меня нет, кроме Наськи. Но она вроде приемной сестры и вообще не совсем обычный ребенок.
Этот чужой малыш молчал, мы даже имени его не знали. Сидел на руках у Миланы, временами поглядывал то на меня, то на Дарину. Но ощущение было такое, словно он ни в ком, кроме Миланы, не нуждался. Словно у них шел беззвучный диалог, наподобие общения Измененных через Гнездо.
Милана помогла ему одеться, потом отвела в соседнюю комнату и напоила соком из кувшина. От еды он отказался, Милана не настаивала.
Я хотел было пошутить насчет «включившейся мамочки». Видал я такое, и не раз, когда самые оторванные и хайповые девчонки при виде малыша начинали сюсюкать и возились с ним, позабыв все на свете.
Но тут явно было другое, и я смолчал. Отошел к выбитому окну, оглядел улицу. Тихо. Ну это, допустим, работает шумоподавитель. Пустынно. Трехколесный автобус, мусор, осколки стекол. Несколько столбов дыма в стороне. Потом сквозь неестественную ватную тишину едва-едва пробился звук, будто отголосок далекого взрыва. И в паре улиц от нас над домами полыхнуло.
Бой еще идет. Полиция и армия тэни давно уже были бы подавлены, значит, сражаются Измененные и ровианцы.
Есть у нас выбор?
Нет у нас выбора, даже Иван это понимал. Мы можем принять лишь одну сторону. Присоединиться к Измененным и биться за Инсеков.
Я осмотрел ситуацию со всех сторон и решил, что это может получиться. Измененные, как ни странно, не так уж и много контактировали со своими хозяевами. Те ставили лишь общие задачи, все вопросы решались тактиками, комендантами, инспекторами, прочим начальством. Появление трех странных Измененных их встревожит, но вовсе не обязательно они тут же доложат о нас.
Подошла Дарина, тоже выглянула в окно. Спросила:
– Ты придумал план?
Пожав плечами, я осторожно отвел ее в сторону. Глянул на Милану – та сидела на корточках, держа за руки маленького тэни. Они смотрели друг на друга, глаза в глаза.
– Жуть… – тихо сказала Дарина, тоже покосившись на них.
Когда жница говорит «жуть» – ей можно верить.
– Надо выбираться… – Я едва не сказал «к нашим», но поправился: – К Измененным. Я видел взрыв недалеко, придется рискнуть и пойти туда.
Дарина храбро кивнула.
– Пойду один, – сказал я, косясь в окно. – Разведаю, что и как, вернусь за вами…
Дарина вздрогнула, но ничего не возразила. Да, нам не хотелось расставаться, но это разумное решение, ведь так?
И тут я заметил краем глаза движение на улице. Мягко сдвинул Дарину еще дальше от окна и осторожно выглянул.
Вдалеке, за перевернутым автобусом, появился танцор.
Высокий и тонкий, он напоминал артиста балета, и не рядового, а какого-нибудь прославленного премьера. Обтягивающее тело белое трико добавляло сходства. Рост под два метра, длинные и изящные ноги, почти человеческое лицо – только бледное, застывшее, неподвижное, будто обколотое ботоксом, оно напоминало фарфоровую маску. Людей с такими лицами не бывает.
Ну и рук было многовато. В отличие от уничтожителя, у которого вторая пара рук крепилась где-то на ребрах, все шесть рук танцора шли от усиленного плечевого пояса – одна добавочная пара вытянута вперед, еще одна – назад.
Как он управляется с восемью конечностями – загадка.