– Во Вселенной нет ничего неизменного, Максим. Ничего, кроме прошлого. Но мы, Высшие, можем обмануть даже прошлое, возвращая свое сознание назад. Раньше этого разговора не было. Теперь он будет. А значит, изменится и мое настоящее. Понимаешь?
– Да.
– Мое настоящее не так уж и далеко. В двух тысячах трехстах семи земных годах дальше во времени. В этом периоде в нашей Галактике существует около двадцати Высших. Иногда кто-то из них исчезает, на время или навсегда. Порой они возвращаются… другими.
Худо-бедно, но это у меня в голове укладывалось.
– Новые Высшие не возникали уже больше тысячи лет. Это значит, что урожай доступных смыслов практически собран. Конечно, будут еще цивилизации, которые перейдут к сингулярности, но большую часть их примет в себя кто-то из существующих Высших.
– Это что, конец истории? – спросила Дарина.
Высший улыбнулся.
– Конец цикла, девочка. Мы, Высшие, общаемся друг с другом. Опекаем те цивилизации, которые нам важны. Вырабатываем правила игры для предсингулярных культур. Вступаем в альянсы. Иногда воюем и уничтожаем друг друга. Бывает, что и бесследно, но, как правило, вбираем побежденного в себя. Во мне не только человечество, во мне и тэни, породившие исходный смысл, и многие другие культуры. Я уже присоединил к себе четверых Высших, это много.
Наверное, на наших лицах что-то отразилось, потому что Высший покачал головой.
– Это было дружественное поглощение. Вы же знаете мой смысл! Сотрудничество, мир без конфликтов. Те Высшие были слабее, они были обречены. Вступив со мной в альянс, они сохранили часть своей идентичности. Рано или поздно в Галактике останется только один Высший, и он пойдет дальше. Перейдет на новый уровень сингулярности, который даже я не могу представить. Это и будет концом цикла, концом существующей истории. Не таким уж и длинным! Мы считаем, что наш цикл начался меньше ста тысяч лет назад и продлится еще сотню-другую тысячелетий. Потом тот, кто соберет в себе все знания Галактики, уйдет дальше.
– А что будет со звездами, планетами, людьми? – спросил я.
– Звезды и планеты большей частью сохранятся. Разумные… кто-то исчезнет, – небрежно сказал Высший. – Вымрет или предпочтет иной способ существования. В солнечной плазме и в земной коре, к примеру, есть несколько упорядоченных структур. Мы полагаем, что это дочеловеческие цивилизации Земли, которые предпочли перейти в энергетическую и кристаллическую форму.
– Динозавры? – попытался я пошутить.
– Возможно, не интересовался, – ответил Высший. – Они не идут на контакт и предупредили, что при попытке к ним проникнуть – уничтожат и себя, и окружающее пространство. Это еще один путь эволюции, не гонка за всемогуществом, а самоизоляция. Есть карманные вселенные, вроде тех, что используют Прежние, но более просторные, туда помещаются звезда, несколько планет и разумные существа.
Он помолчал секунду, а потом добавил:
– Даже некоторые туманности – это рассредоточенная разумная форма с крайне медленным темпом жизни. Впечатляет?
– Голова кругом идет, – признался я.
– Не думай об этом. Все это аутсайдеры, которые ограничили свое развитие и решили выйти из вселенской гонки. Неудачники. В основе развития – те, кто решает возвыситься и собрать все смыслы мира.
– Я понял, наверное, – сказал я. – Все развиваются, бегут по дорожке, некоторые сходят с дистанции и садятся на обочине. Те, кто бегут, по пути жрут друг друга. Добегает один… и куда-то уходит. А на дорожку выходят новенькие бегуны.
– Все верно, – кивнул Высший.
– Может быть, те, кто побеждают в очередном цикле, где-то там… – я неопределенно повел рукой, – бегут дальше? На новой дорожке, на новое расстояние?
– Возможно, – согласился Высший.
– Но я так и не понимаю, что произошло с нами. Кого пытались убить, забросив нас в иной мир? Высшего Прежних? Или Высшего Инсеков?
Высший вздохнул.
– Максим. Смысл Прежних и Инсеков очень схож. Они так долго сражались, что сроднились. В моем времени и у Прежних, и у Инсеков один Высший.
– Блин, – сказал я. – Блин, блин, блин!
Я не знаю, почему это так меня задело. Может, потому, что мы долго лавировали между ними, сражались, пытались воспользоваться помощью одних против других? А это оказались две головы одного дракона!
– Это чья-то большая игра, – продолжал Высший. – А в больших играх не бывает простых и однозначных целей. Каждое действие рассчитано на достижение нескольких результатов. В данном случае очевидными кажутся два результата: уничтожить меня в этой реальности и серьезно ослабить Высшего Прежних и Инсеков в другой. Так?
Он смотрел на меня и ждал ответа. Я подумал.
– Не знаю. Ведь оба результата не достигнуты. Вы целы, Высший Прежних не пострадал.
– Верно, – Высший кивнул. – И это меня тревожит, Максим. Нам случается обманывать и использовать друг друга, но обычно это сразу становится понятным.
– А сейчас вас поимели, но непонятно как, – сказал я.
– Нас поимели, – поправил Высший. – Не забывай, я – и твое будущее тоже.
Я кивнул.
– В обычной ситуации я разобрался бы в происходящем сам, – продолжал Высший. – Но сейчас мне важнее получить информацию в моем времени. А вы попробуйте что-то выяснить здесь.
Разумеется, он не просил, не предлагал, даже не командовал. Он информировал.
– Да, мой господин и повелитель, – сказал я.
Высший на мой жалкий сарказм не отреагировал. Наверное, даже не заметил.
– Разберитесь с людьми, которые позволили Милане уйти из нашей реальности. Они могут что-то знать. Поговорите с Продавцами, очень вероятно, что те замешаны в происходящем.
– Я тоже думаю, что вмешался их Высший, – признался я. – Вы могли бы выяснить у него? В вашем времени?
– Высший Продавцов, даже если он существует, не идет на контакты.
– А если он… или кто-то другой появится у нас?
– Я тоже появлюсь. – На лице Миланы возникла недобрая улыбка. – Берегите Милану, ясно? Она ключевой элемент меня.
– Мы ее бережем! – возмутилась Дарина. – Милана наш друг.
– Тогда пожалейте ее, она страдает без Максима, – холодно сказал Высший. – Ей все время хочется его коснуться, обнять, заняться с ним сексом, гулять по вечерним улицам, уехать куда-нибудь на край света, родить от него ребенка… Меня даже сейчас отвлекают ее фрустрации.
Я онемел. У меня в животе похолодело, а к лицу прилила кровь.
– Фрустрации – это когда желания не совпадают с возможностями, – добавил Высший, глянув на Дарину.
Наверное, она не поняла, вот он и ответил на ее мысль.
Нет, ну мы все трое все знали и понимали. Что уж тут, после того как разделяешь разум. Дарина знала о моих чувствах, и про измену знала, и что Милана меня любит. И я знал, что она знает. И Милана знала, что тайн никаких больше нет.
Но вот так вот взять и сказать…
Да что ему, Высшему, наши переживания и комплексы. Они и Прежним-то смешны, а уж ему…
Я мучительно искал какие-то слова для ответа, но ответила Дарина:
– Как-нибудь сами разберемся в наших отношениях. Не беспокойтесь.
– Хорошо, – решил Высший. – Надеюсь, мои слова никого не задели?
Мы молчали.
Похоже, что Высший все-таки немного смутился. Сейчас, в теле Миланы и у начала своей жизни, он был ближе к человеку, чем привык.
– У вас по-прежнему есть масса ценных и сильных возможностей, – сказал он, будто уводя разговор в сторону. – В Милане мой ключевой смысл, я в любой момент могу в нее вернуться. У Максима остается потенциал второго Призыва и моя метка из другой реальности, позволившая принять третий Призыв.
– А у меня глаза сиреневые, – мрачно сказала Дарина.
– Не только, – ответил Высший. – Ты их объединяешь. Максима и Милану. Ты тот элемент, который позволял вам на равных сражаться с Высшим.
Если это были не извинения за бестактность, то что-то максимально близкое к ним.
– Я вернусь через трое суток, – сказал Высший. – Постарайтесь за это время выяснить что-то полезное.
– А нам что, так тут и сидеть? – спросил я. – В дохлом корабле?
– Зачем? – поразился Высший. – Идите домой, отдохните.
– Как? – спросил я и был удостоен укоризненного взгляда.
– Ты оперируешь с пространством, как Высший, и задаешь такой вопрос? Ну хорошо…
Высший небрежно ткнул пятерней в стену – стена затрепетала и сформировала светящийся серым экран.
– Через трое суток, – повторил Высший.
И Милана обмякла.
Высший удалился в свое время.
– Милана? – спросила Дарина осторожно.
Милана повернулась к ней… и я понял, что она отводит взгляд.
– Дарин…
– Не надо ничего говорить, – сказала Дарина. Взяла Милану за руку, кивнула мне: – Пошли, Максим. Не нравится мне тут. Воздух совсем тяжелый стал.
Она была ниже Миланы на полголовы, и, если уж честно, Милана всегда казалась куда бойчее и увереннее в себе. Но сейчас я смотрел на них и думал о том, что Высший не соврал. Дарина была тем клеем, который все соединял и не давал развалиться.
Они с Миланой прошли в экран первыми, я за ними.
…Когда Высший сказал «идите домой», это оказалась не фигура речи. Мы стояли в моей квартире, посреди гостиной. Никакого экрана не наблюдалось, даже витающего в воздухе. Было темно, свет шел только от фонаря с улицы и Лунного кольца на небе.
Если смотреть на градусник, то стояла обычная после Перемены московская летняя жара, даже несмотря на ночь, а кондиционер был выключен.
Но после корабля Инсека воздух все равно казался чистым, свежим и прохладным.
– Как хорошо-то, – сказал я чуть громче, чем требовалось. – Девчонки, мы дома!
– Вы дома, – ответила Милана. – Дарина, ты извини, я помню, что говорил Высший, он…
– Он дурак, – сказала Дарина беззаботно. – Такой умный, что дурак. А ты дома, ясно? Я в душ…
И быстро вышла в коридор. Щелкнул выключатель, в коридоре зажегся свет, потом стукнула закрывшаяся дверь ванной комнаты.
– Максим, мне очень стыдно, – сказала Милана, глядя мне в глаза. – Но Высший сказал правду, да.