- Не плохой, да?
- Лейпциг?
- Нет, Ваш шеф.
- Ах, Хорст Фукс? - Пуласки скривил рот. – Он, конечно, будет читать мне нотации, но, в целом, парень нормальный.
Эвелин дотронулась до наручников, все еще болтавшихся на запястьях Пуласки.
- Как Вы смогли освободиться?
Он улыбнулся.
- Санитары нашли меня в подвале, освободили при помощи щипцов и впрыснули мне антидот. Пока они любовались останками Болтена на лужайке, действие «Ботокса» ослабло. И тогда я одолжил у них машину. Бедняги, наверное, до сих пор стоят там.
- Одолжили? - повторила Эвелин. - И полностью разбили ей капот?
- Я хотел Вас спасти.
Она внимательно посмотрела на него.
- Что Вы говорите.
- Нет, честно. Когда я увидел свет прожекторов и закрытые ворота, то так и понял, что что-то не ладно.
- Вы не умеете лгать! - сделала вывод Эвелин.
Пуласки посмотрел в потолок.
- Да, - вздохнул он. - Я не смог пошевелить ногой и вовремя убрать ее с педали газа... но никому не говорите об этом!
- Не волнуйтесь. - Эвелин улыбнулась. - Мы еще увидимся?
- Если приедете в Лейпциг, - ответил он. - В выходные мы с дочерью поедем в Ёханнапарк, где будем играть с соседской собакой, бросать ей фризби. Рекс с ума по ней сходит.
- На этих выходных вы никуда не поедете, - прервал его врач и сделал укол прямо в рану.
Пуласки стиснул зубы.
- Значит, на следующих, - процедил он.
- Возможно, все зависит от Вас. - Врач вытащил иглу.
Эвелин на мгновение отвернулась.
- Когда встанете на ноги, я приглашу Вас с дочкой в Вену. Вам понравится Пратер[17].
- Звучит неплохо. - Пуласки закатил глаза.
Врач обратился к Эвелин.
- Нам нужно ехать и как можно быстрее прооперировать его.
- Ясно. - Она уже собралась вылезти из машины.
- Погодите. - Пуласки попытался выпрямиться, однако санитар мягко уложил его на носилки.
Эвелин наклонилась к нему.
- Что?
Пуласки уставился в потолок.
- Я знаю, Вы считаете, что сейчас я немного не в себе из-за этого средства, которое они мне впрыснули... но поверьте, у меня совершенно ясная голова.
- Конечно... давайте быстрее! - торопил врач.
- Эта женщина спасла мне жизнь! - набросился Пуласки на врача. - Я же имею право кое-что сказать.
Эвелин попыталась успокоить его.
- Я слушаю.
- Знаете, я не слепой. И в этот день я многое о Вас узнал. Я сожалею о том, что случилось с Вами в прошлом... - Он посмотрел вдаль, словно подбирая правильные слова. - Я почти каждый день сталкиваюсь с тем, как рушится жизнь молодых людей, но Вы сильная. - Пуласки взял ее за руку. - Я просто хочу Вам сказать, чтобы Вы дали этому Патрику шанс. Он - счастливчик.
Эвелин вышла из скорой и словно парализованная стояла на дорожке, не в силах произнести ни слова.
- Ладно, все. Поехали! - Санитар захлопнул заднюю дверь.
Водитель завел мотор. Эвелин смотрела вслед уезжающей машины. Когда огоньки задних фар исчезли из виду, она повернулась и пошла ко второй скорой, припаркованной рядом с мотоциклом Греты. На заднем сиденье сидела Сибил, с ней был врач. Рядом стоял полицейский и пристально смотрел на нее.
Водитель завел мотор и полицейский забрался внутрь, к врачу. Эвелин подбежала к машине.
- Подождите! Я тоже хочу поехать.
- Вы родственница? - спросил полицейский.
- У Сибил нет родственников.
- Тогда кто Вы?
- Эвелин Мейерс, адвокат.
- Адвокат? - Полицейский и врач скептически переглянулись. - Это что, шутка?
- Не шутка. - "Хотя я могла бы рассказать вам много адвокатских шуток",- про себя подумала Эвелин.
- Мы едем в психиатрическую клинику Гамбурга. Садитесь, если хотите, - решил врач. - Поездка продлится минимум два часа.
- Я знаю. - Эвелин забралась в машину и села рядом с лежавшей на носилках Сибил. Девушка автоматически взяла ее за руку. Одной рукой Эвелин держала ее, а другой гладила волосы девушки. В это время врач ввел Сибил успокоительное.
Когда малышка уснет, ей нужно будет позвонить Патрику, чтобы рассказать ему, что все в порядке. Придется одолжить сотовый у полицейского. Пока Сибил будет спать, а Патрик перестанет волноваться, у нее будет достаточно времени, чтобы обо всем поразмыслить.
Эвелин прислонилась головой к стенке машины и на мгновение закрыла глаза. Дорога в Гамбург будет длинной. Она десятки раз могла прокручивать в голове все случившееся. Но одного Эвелин так и не удастся понять: как этой хрупкой девушке удалось задушить Хокинсона и убить остальных мужчин?
Осознавала ли Сибил вообще, что совершила убийства?
Глава 43
Неделей ранее...
Стрелка спидометра дрожала. Сто десять километров в час.
Кабриолет в последний раз подпрыгнул на неровной дороге и круто повернул налево, по направлению к маяку.
- Я не знаю! - выкрикнул Хокинсон.
Этот мерзавец еще как все знает! Лиза почувствовала, как центробежная сила приподняла ее с сиденья. Она непроизвольно убрала ногу с педали газа.
Хокинон тут же нажал на тормоз. Раздался визг шин.
Это напоминало американские горки. Встречный ветер развевал ее волосы, кричали чайки, на губах соленый привкус морской воды. Если она умрет, так тому и быть. Но, по крайней мере, эта сволочь сдохнет вместе с ней. Она подняла руки вверх и закричала.
Тем временем Хокинсон вцепился в руль. Машина сделала опасный маневр, приблизившись к крутому утесу. Она выглянула из машины. Два колеса еще были на асфальте, а из под двух других в пропасть отлетала галька.
Лицо Хокинсона было белым как скальный известняк. По лбу катился пот. Он как гонщик резко вывернул маленький спортивный руль и хаотично переключил на низшую передачу, так что взревела коробка передач.
В конце крутого поворота ему, наконец, удалось взять контроль над машиной.
Шестьдесят пять километров в час.
Машина продолжила по инерции катиться и на ближайшей возвышенности он направил ее на обочину и остановился в нескольких метрах от скал. Под ними, на расположенном впереди скальном островке, располагался маяк.
Хокинсон затормозил. Мотор все еще тарахтел вхолостую.
По радио играла «Stairway to Heaven».
- Невероятно! - Лиза убрала волосы с лица.
Хокинсон обмяк в сиденьи. У него дрожали руки. Наверняка, он был в шаге от инфаркта.
Зато Лиза была оживленной как никогда. Она ерзала на сиденье.
- Поздравляю, Эдди, ты еще жив. Какое имя стояло последним в списке?
Хокинсон даже не взглянул на нее.
- Выходите, - тяжело дыша сказал он. - Немедленно!
Одно быстрое движение, и она уже сидела верхом на нем. Он хотел запротестовать, но не успел даже поднять руки, потому что Лиза схватила шарф и потянула за оба конца.
Несколько жемчужин оторвались и, подпрыгивая, покатились по полу машины.
- Я не знаю, - хрипел Хокинсон.
- Имя! - орала Лиза.
Она потянула еще сильнее. Шелковый шарф глубоко врезался в его шею, так что поверх него выступили складки кожи. За несколько секунд его лицо стало темно-красным. Он пытался схватить ее за волосы, но Лиза так затянула шарф, что у мужчины выпучились глаза, а из глаз полились слезы.
- Имя! - крикнула Лиза.
Он не произнес ни слова. Из открытого рта, словно разбуxшее инородное тело, свисал язык.
Она и сама не знала, откуда у нее было столько силы. Ей даже не пришлось особо прилагать усилия, чтобы до такой степени затянуть шарф, что, казалось, у Хокинсона вот-вот голова упадет с плеч.
Психически больные часто обладают огромной, необъяснимой силой... Кто это сказал? Марти? Доктор Гесслер?
- Имя, - прошептала она.
Однако Хокинсон уже давно не мог ответить. Его глаза уставились в голубое небо, где вокруг машины кружили чайки. Возможно, он уже тоже был там. Нет, не там наверху, поправила она себя и посмотрела на поблескивавший от жары асфальт. Этот парень жарился в аду. Лиза отпустила его.
Хокинсон не пошевелил глазами. Его голова упала набок.
Лиза быстро посмотрела на маяк, затем в обе стороны дороги. Не было видно ни людей, ни машин. Сколько у нее оставалось времени?
Она выскочила из машины, пристегнула Хокинсона ремнем безопасности. После этого поймала шелковый шарф, болтавшийся на ветру и забралась с ним под машину.
Пахло бензином и обгоревшей резиной. Лиза обмотала конец шарфa вокруг подвески задней оси. Нельзя, чтобы получился узел. Все должно выглядеть натурально.
Туго натянув шарф, девушка выбралась из под машины.
- Черт! - выругалась она. Теперь еще и каблук сломался. Лиза быстро сняла туфли и выбросила их на обочину. Наклонившись внутрь машины, она сняла ее с ручного тормоза.
Толкнуть машину было не трудно. Под ее колесами захрустел гравий и через несколько метров шарф натянулся до такой степени, что голова Хокинсона откинулась назад и уперлась в подголовник.
- Спи спокойно, мой принц, - прошептала она.
Всего несколько метров до пропасти.
Из выхлопной трубы дымилось вонючее облако.
Передние колеса уже свешивались со скалы. Лиза в последний раз уперлась в заднюю часть кузова. Шарф был натянут до предела.
Внезапно сопротивление исчезло и кабриолет соскользнул вниз. С треском и грохотом машина сорвалась в обрыв, перевернулась и осталась лежать в нескольких метрах от маяка.
Лиза отвернулась, посмотрела на свои грязные руки и вымазанное машинным маслом платье. Только сейчас она заметила, что была босой.
Где туфли?
Она огляделась.
Закружилась голова.
На обочине лежала пара элегантных туфель. Шпильки Лизы! Как они попали туда?
Где вообще была Лиза? Сибил огляделась вокруг.
На дне пропасти лежала помятая машина с телом мужчины внутри. Эта картинка стояла у нее перед глазами. Она дотронулась до висков. Внезапно вернулась ужасная головная боль. Это зрелище! Неужели она снова это сделала? Как это могло произойти? От угрызений совести у нее все сжалось внутри, а голова готова была в любую секунду лопнуть.