Я морщусь.
– С одной стороны, понимание, – говорю. – С другой, – делать-то все равно что-то надо. Сам понимаешь. Иначе я бы к тебе на берег с этим бы и просто бы не пришел.
Он некоторое время молчит.
Думает, видимо.
– Слушай, – спрашивает неожиданно. – Ты там все-таки поближе. А чё там с хохлами-то?
Глава 38
…А интересный он мужик, кстати, думаю, этот Олег.
И, кстати, судя по всему, глубоко несчастный.
По крайней мере, судя по взаимоотношениям с сестрой, – жены точно нет.
Пригодится, думаю.
В мою любимую коллекцию идиотов.
Да и вообще…
– Ладно, – говорю. – Еще по одной, и спать уже пойдем, наверное…
Он кивает.
И разливает, кстати.
Сам взялся.
А я, в принципе, и не возражал…
– Ну, по одной так по одной, – фыркает. – Хорошие пацаны посидят-посидят, да и опять выпьют…
– Тут согласен, – вздыхаю. – Ты извини, кстати. Не за нырок. Это нормально, по-мужски. За то, что подумал о тебе неправильно.
Он морщится.
– Дать бы тебе по лбу, – кривит нижнюю губу, – за такое «по-мужски». Все ноги сбил, пока в мокрых носках до лагеря добирался. Иногда, знаешь, жалею, что в нас самоконтроль в учебке чуть ли не палкой вбивали…
Я смеюсь.
– Ну, и огреб бы, – сообщаю ему радостно. – Ты когда в спарринге стоял-то в последний раз?! А я – это тут бухаю. А в Москве ни капли в рот, ни сантиметра в задницу. Пять раз в неделю бассейн. И два раза в неделю три полноценных раунда с инструктором, после соответствующей тренировки, разумеется. Ну, а дальше – без поддавков, парень почти в два раза меня моложе, КМС, кстати. Ограничение одно, – я работаю куда угодно, он – только по корпусу. Меня в голову бить нельзя. Я ею работаю…
– Крутили мы этот ваш бокс на болту, – кривится презрительно. – Меня на людей натаскивали, чудило. Я же тоже не всю жизнь штаны в кабинете протирал. Уработал бы тебя в три секунды, и даже знаю, как…
…Я хмыкаю в ответ.
– Поздно, – говорю, – Дуся, пить «Боржоми», если почки отвалились. Пусть каждый останется при своем, все равно уже лучше не проверять…
– Тут согласен, – вздыхает.
И поднимает рюмку:
– Ну что, за «спокойных снов»?!
Я только вздыхаю, чокаясь:
– Чин-чин…
Глава 39
…На самом деле, конечно, что боялся, то и произошло.
«Залип».
Ну, я сам это состояние, по крайней мере, так называю.
Между явью и сном.
Так и живу.
Да.
По крайней мере, – сейчас.
Не заснуть, не проснуться: вишу между явью и сном, перевариваю алкогольные пары, созерцаю крышу палатки.
Даже поговорить не с кем: парни-то мои, – до сих пор по берегу бродят.
Рыбу ловят.
И ни о чем таком и не думают.
Это я уже с утра и отловиться успел, и на грудь принять как следует.
Идиот…
…И мысли никакие в голову не лезут, кстати.
Так, воспоминания одни.
Разные.
Только слышу, как где-то немного в сторонке гудят комары, и этот звук разнотонален и однотонен одновременно, и гармонии в нем никакой нет вообще.
Как, кстати, и на душе…
…Вывел меня из этого состояния, разумеется, Славян.
Ворвался в палатку с воплем:
– Валерьяныч! – орет со всей дури. – А я почти такую же, как у тебя, завалил! На шесть девятьсот!
…Гкхм.
Ну, – спасибо тебе, дорогой друг, думаю.
Только начал засыпать…
…Матюкнулся, разумеется.
Но – про себя: чего этой рыжей бестолочи объяснять?!
Бесполезно.
Мучительным усилием воли заставил себя выбраться из полузабытья, где по краям гаснущего сознания уже бродили туманные узоры первого сна, еще одним усилием заставил себя оторвать голову от подушки.
Вздохнул.
– Ну, хорошо, – говорю. – Сейчас пойду морду под умывальником сполосну. Сигарету закурю. И, ладно, веди. Показывай. Где она там у тебя?!
– Да в столовку оттащил, – скалит белые зубы. – Там ветерок просто подстих, гнуса налетело мама моя дорогая. Ад и Израиль просто какой-то, я б иначе с речки ни ногой, поклевывает очень хорошо. Без накомарника из палатки лучше не выходить. Хорошо бы к вечеру хоть раздуло, а то кирдык нашей бане. Да и тебе с «ополосну морду» сейчас советую быть аккуратней, съедят на фиг. Лучше уж какое-то время с непродранными глазами ходить, все равно сейчас посидим, выпьем грамм по сто пятьдесят за мою удачу да обратно баиньки завалимся. Времени еще пока что полно…
– Времени, Слав, – вздыхаю, – никогда не бывает слишком много. Так уж, сука, в этом мире отчего-то заведено. Ты это, правда, попозже и сам поймешь. Ну, да ладно. Уговорил, проклятый. Пойдем твою рыбину смотреть и выпивать сто пятьдесят. Все равно уснуть чо-то пока ни фига не получается, лежу, в потолок пялюсь…
…В столовке, на удивление, собралась уже вся бригада, включая Алёну и вроде бы ушедшего одновременно со мной спать Олега.
Он-то меня первым и поприветствовал:
– Что, – спрашивает ехидно, – тоже не спится?
Я только вздыхаю.
– Заснешь тут, – говорю. – Когда Славян собирается водку пить да трофеями своими браконьерскими хвастаться…
– Ладно-ладно, – машет руками Славян. – Чья бы му-му, а твоя бы точно не ля-ля. Он вчера вообще почти восьмеру завалил. Вот теперь и выступает…
Народ ржет.
Я наконец-то закуриваю сигарету: на улице, за антимоскитной сеткой, – так и не рискнул, там и правду, в связи со стихшим ветром, мягко говоря, роилось что-то уже совсем запредельно непотребное.
А курить через накомарник я пока еще так и не научился…
…Водку, кстати, – пил, бывало.
В Якутии, за тайменем когда охотились.
Там с этим делом бывает еще страшней…
…А вот курить – нет, не научился.
Просто прожженный накомарник в тайге – это вообще ни разу не шутки.
Лучше как-то не рисковать…
…Славка тем временем приволок добычу, разложил, все тут же кинулись с ней фотографироваться.
Алёна – в первую очередь, разумеется.
Действительно, кстати, гляжу, весьма достойный экземпляр. Если так разобраться, даже, наверное, длиннее моей.
Зато моя – толще…
…Докурил, прозевался как следует.
Может, думаю, дальше спать пойти?!
Да нет, думаю.
Не стоит.
Славка вон как гордится, может, еще и обидится сдуру, – что я, типа, его трофеи не уважаю.
Лучше уж немного налить…
Глава 40
…Со второй попытки я уже заснул стремительно и легко, словно до этого и не мучился.
И проснулся так же, кстати.
Взглянул на часы: пять.
В любой другой ситуации – полярный день же – долго сомневался бы, вечера или утра. Но тут – и голова ясная, и про баню вечернюю помнил.
Парни еще похрапывали.
Натянул накомарник, оттянул полог палатки, потом антимоскитную сетку, выбрался на улицу.
Ага.
Раздуло.
Красота.
И гнус унесло сразу же.
Можно бы было и без накомарника пробежаться.
Гы.
Если б, конечно, не комары…
…Тем не менее, я все-таки довольно тщательно умылся, после чего наскоро покурил в совершенно пустой «столовке» и отправился искать вернувшегося из Умбы Санечку: узнавать, что там и как у нас с предстоящей баней.
С баней, кстати, все оказалось просто: Санечка с поваром, егерем Толиком и помощником ее только начинали готовить.
Ставили палатку, обтягивали ее, готовили кострище, на котором будет потом кипеть сменный котел с водой, рядом второе, на котором будут калиться камни, натягивали антимоскитную сетку там, где будет подобие предбанника.
Потом еще сюда складной стол со стульями ставить будут.
Плавали, знаем.
«Походная баня» при хорошем исполнении отличается от настоящей только тем, что в походной не плещут воду на каменку. А кидают раскаленные на огне камни в стоящий посредине «банной палатки» котел с кипящей водой.
Пар, конечно, получается «посырей», но тоже вполне терпимо.
А для живущих уже несколько дней в походных условиях и даже спящих, не снимая термобелья, людей – вообще истинное блаженство…
…Поздоровался, угостил Саню сигареткой, чтобы отвлечь.
– Ну, как сгонял-то? – спрашиваю.
Он чешет щетину, уже потихоньку превращающуюся в небольшую бородку.
Это-то как раз фигня.
Сегодня все побреемся, кроме Славяна, который на рыбалках вообще принципиально отказывается бриться, ибо это ему отчего-то кажется «искусственным».
– Да нормально, – затягивается. – Мужиков, уральцев, в их машины погрузил, отправил. К жене на работу заскочил, узнал, как дела дома. Пивка вон свежего для бани привез, сушек соленых. Да и вообще, в принципе, ничего…
– Долго еще, – киваю на «банную палатку», – провозитесь-то?
Он снова чешет щетину.
– А сколько сейчас времени-то? – отвечает вопросом на вопрос.
Я смотрю на часы:
– Да полшестого уже, – хмыкаю.
Он прищуривается, прикидывая.
Докуривает сигарету.
– Да где-то после семи, – вздыхает, – можно, в общем-то, и приступать…
Глава 41
…Когда вернулся с берега, где шли банно-прачечные приготовления, в лагерь, – мужики уже частично проснулись.
Точнее, – Глеба проснулся.
И Алёна, – если ее, разумеется, можно считать «мужиком».
Остальные пока вовсю давили на массу и, в общем-то, наверное, правильно делали: время еще есть.
А нам, проснувшимся, – ни рыбу пойти половить, ибо времени мало остается, ни водки выпить.
Ибо перед баней нельзя: фиговое это дело – париться в поддатом состоянии, так и мотор можно легко посадить.
В нашем возрасте это уже достаточно актуально.
– Может, – спрашиваю, – чайку?
И по кислым лицам собеседника и собеседницы тут же понимаю, какую глупость сморозил.
Пришлось снова бежать на берег, выпрашивать двухлитровую баклажку доставленного из Умбы «Жигулевского».
А потом еще клянчить там же сушеной рыбки у потно-работающих мужиков, что выглядело уже совсем каким-то запредельным свинством с моей стороны.