закончился вчерашний вечер. Интересно, удалось ли мне устоять перед посягательствами Мердока, или все же я пала в пучину разврата?
– Я больше никогда не буду пить, – принесла я себе страшную клятву и рискнула открыть глаза. Увиденное мне не понравилось. Во-первых, я лежала обнаженной на огромной кровати в комнате начальника Управления. Нет, я все понимаю, но хотя бы покрывальцем накрыли. Во-вторых, рядом со мной сладко сопел этот самый начальник, с самым невинным видом прижимая меня к себе. М-да, вот тебе и романтический ужин. Впору идти вешаться. Или требовать зачисления на службу в эту организацию с двойным окладом.
Я тихонечко постаралась выбраться из объятий Мердока, кстати тоже не вполне одетого. Точнее – не одетого вообще. Не считать же за одежду узкую полоску обручального браслета на плече. Старательно отводя взгляд от этого весьма волнующего зрелища, я аккуратно поползла к краю кровати, пытаясь при этом не ругаться в полный голос. Нет, вот же нахал! Мало того что напоил, так еще и соблазнил. Вообще, после таких ситуаций честный человек просто обязан жениться на жертве своего вероломства. Правда, мы уже женаты.
От столь сложной дилеммы голова у меня разболелась еще сильнее. К тому же и Хранитель, что-то недовольно проворчав, железной рукой пригвоздил меня к кровати, отрезав все пути к отступлению. Как говорится, если не везет, то не везет во всем.
Я озлобилась и заработала локтями сильнее, пытаясь наконец-то освободиться.
– Не буянь, – неожиданно попросил Мердок, с легкостью возвращая меня на первоначальное место. – Я спать хочу.
– А я тебя убить хочу! – сразу же заорала я, испытывая острое желание завернуться в одеяло с головой. Еще бы найти это самое одеяло в пределах досягаемости.
– Меня много кто хочет убить, – не открывая глаз, сообщил Хранитель. – Но все они обычно милостиво ждут моего пробуждения.
– Ты сволочь! – продолжала я буйствовать. – Ты меня напоил и соблазнил! А теперь думаешь, что я так просто это тебе прощу?
Мердок глубоко вздохнул и наконец-то соизволил на меня взглянуть. Представляю, что за вид ему открылся: красная от негодования, голая девица с фингалом вполлица, от которой к тому же несет крепким перегаром.
– И не смотри на меня! – взвизгнула я, прикрываясь руками. – Я неодетая!
– Я заметил, – ворчливо произнес Хранитель, с любопытством меня разглядывая. – Вообще-то это я тебя вчера раздевал. И попутно отбивался от всяких непристойных предложений с твоей стороны.
– Чего? – поперхнулась я.
– Что слышала, – невежливо перебил меня Мердок. – Между прочим, прежде чем орать на бедного, ни в чем не повинного мужчину, стоило бы узнать, было ли между вами хоть что-нибудь прошедшей ночью.
– А что, не было, что ли? – недоверчиво переспросила я.
– Ну ты-то не возражала, – ехидно ухмыльнулся Хранитель. – Более того, всячески приставала. Но я подозревал, что на следующее утро ты меня с потрохами съешь, если я уступлю этим наглым домогательствам. Поэтому вел себя как паинька. Просто приволок тебя домой, раздел и уложил спать. Правда, ты долго кричала, что тебе слишком холодно и одиноко на моей большой кровати. Пришлось составить компанию, иначе ты грозилась пойти на поиски настоящего мужчины, который сумеет тебя согреть этой ночью.
– Обалдеть, – прошептала я, неприятно удивленная, и на всякий случай поинтересовалась еще раз: – Прямо-таки ничего и не было?
– Нет, – с сожалением вздохнул Мердок. – Сам поражаюсь своей выдержке. Знаешь ли, просто не очень люблю пьяных женщин.
Зря он это сказал. Если у меня и проснулась благодарность после рассказа о его в высшей степени благопристойном поведении, то последними словами начальник Управления полностью и бесповоротно уничтожил во мне веру в человечество. И в него как отдельного представителя этого самого человечества.
– Ну не очень-то и хотелось, – мрачно пробурчала я, пытаясь как можно более незаметно сгореть от стыда. Затем бочком сползла с кровати и завернулась в покрывало. Будь моя воля – вообще сразу же ушла бы в монастырь. Босая и непричесанная.
Мердок же совершенно не торопился прикрыть свой неприличный вид. Напротив, с удовольствием потянулся и положил руки под голову, с интересом наблюдая за моими передвижениями. Я тут же нырнула в ванную и там в голос завыла от отчаяния и стыда. Как, ну как жить дальше? Мало того что вела себя отвратительно, так еще, как оказалось, совершенно не нравлюсь своему мужу.
– Элиза, не рыдай! – строго прикрикнул Мердок из-за запертой двери. – Лучше умойся и выходи. Нам надо серьезно поговорить.
– Не выйду, – всхлипнула я, стараясь не глядеть на свое опухшее, страшное отражение в зеркале. – Мне стыдно-о-о.
– Выходи, я сказал! – В голосе Хранителя послышались непререкаемые нотки. – А не то я сломаю дверь!
Дверь сразу же едва не слетела с петель, словно подтверждая серьезные намерения начальника Управления.
– Оставь меня в покое! – возмущенно закричала я, на миг даже перестав плакать. – Я ведь тебе не нравлюсь? Так иди и найди себе какую-нибудь трезвенницу. А мне и без тебя неплохо.
– Ты что, расстроилась? – недоуменно спросил Мердок. – Извини, просто ты и в самом деле вчера выглядела… Ну скажем так, не очень.
Я громко шмыгнула носом и задумчиво посмотрела на ванну. Интересно, мне удастся в ней утопиться? Или все-таки покрывало на веревку рвать придется?
– Элиза, или ты сейчас открываешь, или я зайду сам, – громко сказал Хранитель. – Считаю до трех. Раз. Два.
Я распахнула дверь и гордо уставилась на Мердока, стараясь хоть чуть-чуть сдержать слезы, так и катящиеся градом из глаз. Хорошо хоть он штаны успел натянуть. Не надо лишний раз взгляд отводить. Мужчина осторожно кашлянул и неожиданно сильно смутился.
– Ты обиделась? – почему-то шепотом спросил он.
– Нет, – солгала я. – Все правильно. Я некрасивая алкоголичка с отвратительным характером. От меня любой представитель сильного пола сбежит в ужасе. Даже маньяк не позарится на такую красотку…
Тут мой голос предательски дрогнул, и я сморщилась, пытаясь вновь не разреветься.
– Это неправда, – ласково возразил Хранитель и рукой убрал у меня со щеки прядь волос. – Ты очень красивая, правда. Конечно, тебе придется весьма постараться, чтобы найти такого сумасшедшего маньяка, который рискнул бы к тебе пристать. Потому как все население Дареора знает, что за такие дела я этого маньяка найду в любом из Разрешенных миров и даже в парочке Запрещенных. И порву на много маленьких кусочков. Я едва не сдался под твоим напором вчера. Просто подумал, как сильно ты разозлишься, если я воспользуюсь твоим состоянием. Или ты и сейчас не против?
– Э-э-э, – запнулась я, не сразу найдя нужный ответ, и затараторила: – У меня голова болит. И тошнит. И вообще, я тебя еще слишком мало знаю.
Я выпалила последнюю фразу и покраснела. По-моему, собрала все типичные женские отговорки, которые только смогла вспомнить.
– Жаль, – немного печально отозвался Мер-док. – Если бы мы разделили постель на самом деле, многих проблем удалось бы избежать.
– Это каких же? – против воли заинтересовалась я, старательно придерживая на груди покрывало, которое так и норовило упасть к ногам.
– Ну во-первых и в самых главных, это помогло бы освободить тебя от антимагических браслетов, – пожал плечами Хранитель. – Понимаешь ли, когда мужчина с женщиной становятся настолько близки, то в нашем мире они могут обмениваться энергией. Я бы сумел забрать из тебя весь излишек магической силы, и браслеты стали бы просто-напросто не нужны.
– Да? – недоверчиво переспросила я. – А чего ты раньше тогда молчал?
– А ты бы согласилась? – невежливо вопросом на вопрос ответил Мердок.
– Ну нет, – неуверенно протянула я и зачем-то добавила: – Наверное. Хотя нет, точно.
– Я так и подумал, – улыбнулся мужчина. – Твой брат предлагал мне этот вариант решения, но я не захотел рисковать твоим добрым отношением ко мне.
– Так вот вы о чем постоянно шептались! – наконец-то поняла я и неожиданно пригорюнилась. Кажется мне, из-за моей гордости я многого лишаюсь в жизни. И куковать мне вечность в кандалах и без мужа. Слезы вновь навернулись на ресницы от осознания несправедливости мира.
– Не переживай, – правильно истолковал мое молчание Хранитель. – Я обязательно найду способ снять эти браслеты. В самое ближайшее время. Даже если из-за этого мне придется тысячу раз посетить Запретный мир и вернуться обратно.
– Спасибо, – растроганно прошептала я. Вся злость на Мердока куда-то улетучилась.
– Я рад, что ты больше не обижаешься, – одними уголками губ улыбнулся тот и легонько поцеловал меня в лоб. – Иди умывайся. А я приготовлю нам завтрак.
– Не хочу есть, – скривилась я, чувствуя, как тошнота вновь подступает к горлу.
– Захочешь, – мягко убедил меня Хранитель. – Я сделаю тебе отвар, который мигом устранит все последствия бурного вечера.
– Ну ладно, – уступила я и быстро юркнула в ванную.
– И все же трезвая ты мне нравишься намного больше, чем пьяная! – дождавшись, когда дверь за мной закроется, насмешливо крикнул Мердок.
– Чурбан бесчувственный, – прошептала я и принялась за утренние водные процедуры.
Контрастный душ немного развеял туман в голове, а после ледяного умывания способность здраво рассуждать вернулась ко мне полностью. Одевшись в легкий домашний сарафан и нацепив на ноги пушистые тапочки, я чинно-благородно спустилась к столу. Там меня дожидался Мердок, который уже успел причесаться и облачиться в свой излюбленный черный наряд. Он с самой доброй улыбкой протянул мне стакан, в котором булькала какая-то подозрительная маслянистая жидкость.
– Что это? – скривилась я, с изрядной долей брезгливости принюхиваясь. Да, пах напиток еще хуже, чем выглядел.
– Это целебное питье, – пояснил Хранитель. – Специально для тех, кто мучается похмельем.
– Для прочищения желудка, что ли? – нахмурилась я. – Спасибо, без этого как-нибудь обойдусь.