венных мыслей – или как пример того, чем уже не стоит заниматься. Ибо неактуально.
Многие из молодых предпринимателей ограничивают своё поле поиска планами создания мобильных приложений и онлайн-сервисов или гаджетами с новыми комбинациями уже известного функционала. Часто это проекты с неочевидной востребованностью. Клуб инженерных предпринимателей не напрасно акцентирует внимание на нишевых компаниях. Начинать и развивать молодой бизнес легче в условиях узкой специализации. В инженерной сфере, по моему мнению, такой путь единственно возможен. Понять специфику любой деятельности и существующие внутри возможности лучше всего на опыте. Ищите в булке изюминки, оставляйте тесто крупным корпорациям и конкурентам без фантазии. Искать изюминки можно только на практике!
Вот на выбор два жизненных сценария.
• Устроился на работу, столкнулся с реальной нерешённой проблемой, нашёл решение, создал бизнес на основе найденного решения.
• Посетил стартап-тусовку, прошёл тренинг, стал гуру на интернет-форумах, загубил пару бесперспективных начинаний. А дальше – либо пошёл руководить инновациями, либо реализовал первый сценарий, либо открыл салон красоты по франшизе…
…Смотрите да увидите!.. Стучите да откроют вам! Ищите да обрящете!.. Только на практике, исходя из реальных, а не надуманных потребностей человечества или какой-то небольшой его части. «“Да будет вам во всём удача, а королевской полиции посрамление”, – закончил Большой Джон под грохот сдвигаемых кружек…»
Николая Никитовича Мишина не стало в октябре 2015 года. Светлая ему память…
Итак, разобранный станок был привезён по частям на улицу Трофимова в прицепе легкового автомобиля. С борта прицепа части станка поднимались цепной талью. Затем аккуратненько перемещались вдоль балки – таль, подвешенная на тележке, каталась вдоль двутавровой балки. Затем узлы станка мы потихонечку опускали цепной талью в лестничный проём… Всё это мы делали при активной помощи Жени Петрова, он же Большой Джон. Женя в этой операции был незаменим, потому что его богатырская комплекция и детство, посвященное вольной борьбе, развили в нём такую физическую силу, что без него было просто не справиться. Спасибо тебе, Женька! Сильно выручил!
Операция была крайне тяжёлой, потому что таль хоть и числилась пятисоткилограммовой, но с нашим станком справлялась с трудом: цепи держали на пределе возможного, норовили проскочить на звёздочках, натянуты были до звона, ну и нарушений техники безопасности в этом процессе было не одно, не два, а миллион… Тем не менее мы станок затащили: на ломах, кое-как, с бодрым матерным криком протащили по двенадцатиметровому коридору (а в ширину он был метр!) и водрузили на то место, где этому станку предстояло простоять несколько лет. Операция была драматическая, но закончилась успешно – станок собрали, электрику (благо она тогда была достаточно простой: пара жгутов на резьбовых клеммниках, никаких разъёмов, ничего, слава Богу, цифрового, всё исключительно силовое) запустили – и станок заработал.
Перебравшись на улицу Трофимова, мы получили постоянный адрес (то есть сразу отпала необходимость встречаться с клиентом около метро или внизу, на станции) – теперь человек подходил к окошку, нажимал здоровую такую красную кнопку «Вызов мастера». С этой кнопкой был нюанс: я впопыхах бодро, красным фломастером написал под этой кнопочкой на дощечке «ВЫЗОВ МАТЕРА». Вот народ и вызывал «матера» пару лет, пока кто-то из клиентов, оскорбившись такой надписью, не попросил всё-таки исправить эту «описочку по Фрейду»…
Основным источником дохода по-прежнему оставалось производство прокладок ГБЦ. Доход от этого вида деятельности позволял платить зарплату соратникам, работающим непосредственно в прокладочном производстве, а также некоторым сотрудникам, работа которых на тот момент денег ещё не приносила. Тогда, не имея возможности использовать расточной станок, мы отлаживали расточку на сверлильном. Сверлильный станок сто двадцать пятой модели мы между собой называли «Ларкин». Написано на нем было масляной краской: «Ответственный – Ларкин», кто такой этот человек, не знаю, но станок с такой фамилией вошёл в нашу историю. Тогда мы пытались придумать инструмент, который не был бы зависим от жёсткости подшипников пиноли – в общем, извращались как могли. Иногда получалось результативно.
Классическая технология обработки блоков предполагает предварительную расточку с последующим хонингованием. Вместо расточного у нас использовался переделанный сверлильный станок. В качестве инструмента на нём стоял раздвижной метчик завода «Фрезер», вместо профиля резьбы на режущих пластинах метчика были выполнены классические передний и задний углы резца с заходной частью по типу развёртки. В результате получился универсальный регулируемый инструмент – гибрид расточной самоцентрирующейся головки «для глубоких отверстий» и развёртки. Это изделие, придуманное и сделанное в инструментальном цеху завода «Фрезер», позволяло обрабатывать все типы блоков цилиндров с диаметрами от семидесяти пяти до восьмидесяти трёх миллиметров. Расточка на сверлильном станке шла с шумом, вибрацией и затратой нервов, но тем не менее результат получался приличный.
Изобретательством мы занялись не от хорошей жизни: на классический расточной станок не было денег. И главное, он к нам в подвал ну никак не мог поместиться! Решить проблему помогли инженеры-инструментальщики Андрей Новичков и Евгений Герасимов. Наверное, стоило оформить патент, но тогда было не до того…
Американская хонинговальная головка для уральского станка
С хонингованием после предварительной расточки штатная оснастка стерлитамакского станка справлялась уверенно. Но однажды в наш скромный подвальчик позвонили представители американской компании SUNNEN. Тогда ещё не было такого обилия рекламы, и наше объявление в газете было замечено бдительными сотрудниками московского офиса SUNNEN. Нам позвонили и сказали: «У SUNNEN для вас есть компактная универсальная хонинговальная головка – высокотехнологичная, позволяющая достичь идеального качества поверхности, обеспечивающая быстрый съём металла даже без предварительного растачивания! Приезжайте посмотрите!» Я, естественно, поехал…
В представительстве SUNNEN трудились квалифицированные советские инженеры Шипилов Владимир Петрович и Котов Константин Григорьевич. Начальником у них был гражданин Швейцарии Ирвин Вайбель. Представительство компании SUNNEN квартировало на заводе «Звезда» в районе Савёловского вокзала. Я был просто заворожён: чистотой, оборудованием, волшебным запахом американской СОЖи (смазочно-охлаждающей жидкости) – у них СОЖ была такая, с парфюмом… заходишь – и пахнет! Приятно, в общем, пахнет.
Очень захотелось мне заиметь универсальную хонинговальную головку – правда, что Шипилов Владимир Петрович, что Котов Константин Григорьич до сих пор посмеиваются, что я был жадноватым покупателем. Будешь тут жадноватым: она денег стоит – чуть не триста долларов (а по тем временам это были совершенно заоблачные, нереальные суммы!). Тем не менее головку AN-112 американского производства компании SUNNEN я приобрёл, и с её помощью совершился некий технологический прорыв – я получил возможность хонинговать блоки без предварительной расточки, уже вполне уверенно. Головка была широкодиапазонная, то есть брала диаметры от шестидесяти миллиметров до ста двадцати пяти, что перекрывало девяносто девять процентов всех потребностей наших заказчиков!
Единственным недостатком американского оборудования – и в ту пору, и сейчас – является печально известное обстоятельство: американцы норовят продать тебе петуха даже не дважды, а трижды и четырежды… как в известном анекдоте. То есть головку ты купил? Молодец, красавец! А теперь ты будешь как миленький покупать к ней расходники, а ещё волшебное хонинговальное масло с приятным запахом по цене доллар за литр. Ну, «доллар-литр» – это сейчас звучит не так уж устрашающе. А тогда это была мегакосмическая цена! С учётом того, что в станке этой СОЖи должно быть восемьдесят литров, то восемьдесят баксов отдавать за СОЖ, которую периодически надо доливать… ну, не каждое предприятие могло себе это позволить.
Но как бы там ни было, на тот момент хонинговальный станок работал хорошо – и мы потихоньку занялись локализацией. Локализация для нас началась с вопроса: что же, собственно, является той самой замечательной СОЖью, то есть хонинговальным маслом SUNNEN – с таким-то каталожным номером и такой безумной ценой. С целью заманить меня в свои сети господин Ирвин Вайбель подарил мне полуторалитровую баклажку этого самого масла – чтобы я проникся тем, какое оно крутое. Масло было действительно хорошее: оно не разъедало руки, не воняло омерзительно, как солярка либо керосин, хотя запах имело устойчивый. То есть отмыть его с рук было так же невозможно, как и керосиновую вонь – запах всё равно останется. Только не вонь, а именно запах…
И отдав образцы этого масла на завод «Станколиния», который занимался, помимо всего прочего, ещё и разработкой смазочно-охлаждающих жидкостей, я получил категоричный вердикт: мол, парень, принесённый тобой образец представляет собой смесь керосина, небольшого количества индустриального масла и большого количества ароматических отдушек – ну, чтобы всё это не воняло керосином. Всё! Точка! То есть, по-русски говоря, добрые американцы хотели тебя при… под… обмануть, впаривая тебе парфюмированный керосин по доллару литр – а у нас этого керосина у самих хоть залейся!
Там же, на «Станколинии», я поинтересовался, чем эту прелесть можно заменить. И вот что мне ответили. Первое: керосин – самая лучшая хонинговальная жидкость в мире, потому что моющие свойства его прекрасны, но есть и недостатки – воняет и горит. Поэтому добавляй, мол, в него, например, хонинговальное масло – потому как в смеси с маслом он не будет таким летучим и таким горючим. Второй вариант: берёшь советское хонинговальное масло – ну, например, ВИ-4, и пользуешься им – потому что на этом масле работают все автоматические линии, производящие цилиндро-поршневые группы в нашей стране. Спросил: «Где взять?» Говорят: «А на “Станколинии” и возьмёшь!» Ну и замечательно!