Открыл. Видит – рожи. Видит – стволы. Он, конечно, один, но он решительный товарищ! Что делает Гиви? А он старается захлопнуть дверь! И, несмотря на то что с той стороны толпа экипированных товарищей – но они-то толкаются плечами, а дальние упираются в дверь стволами автоматов и давят на приклады, чтобы помочь впередистоящим, – победить решительного Гиви у них получается сильно не сразу. То есть идёт борьба, возня и разжигание страстей… Когда сопротивление одиночного Гиви было силами отделения бойцов подавлено, в квартиру вояки уже врывались обозлённые. Ещё бы: они видели злого нерусского, который пытался им противостоять! А Гиви не любит давления, пусть даже вооружённых и экипированных людей, поэтому он оказал решительное сопротивление!
Воины ворвались в квартиру, потом на кухню – а на кухне Малыш мыл посуду в раковине (ну, Малыш… два метра ростом). А в составе посуды присутствовали в том числе и кухонные ножи. И первый влетевший – такой низкорослый, но резвый – решил, что именно Малыш здесь наиболее опасен. Правильно, между прочим, решил. И, чтобы Малыша нейтрализовать, стал его лупить прикладом в грудак, а потом ещё и по башке. А Малыш – ну, он понимает, что это не шпана какая-то, а стопудово государевы люди, раз их так до хрена, и все такие борзые, и все в камуфляже, с автоматами. И он, не переключившись на московский разговор с кубанского, не совершая ответных агрессивных действий, то есть не пытаясь засадить этому камуфлированному куда-нибудь в незащищённое место, действовал только силой слова: «Хлопцы, та вы шо! Вы зовсим дурные, чи шо?..» А хлопцы, блин, сломали Малышу несколько рёбер, да ещё и по башке настучали – всего лишь потому, что поблизости от руки Малыша валялась пара кухонных ножей… Малыш потом говорит: «Этот коротышка меня бьёт, а я вижу в маске глаза – злые-злые… Маленькие, – говорит, – они все злобные…» Ну, Игорьку с его ростом, наверное, виднее.
Вслед за группой камуфлированных товарищей в квартиру вразвалочку вошёл некий гражданский и спросил: «Что, Мансур-то здесь?» Мы: «Да вот он, Иля…» Наш Иля Мансуров своим интеллигентным видом «гостя» не удовлетворил. «Не-е, не тот…» – вздохнул гражданский.
И тут я вспомнил, что соседом моим являлась на тот момент печально известная личность – Сергей Маратович Мансуров, он же Мансур. Думаю, что «Криминальная хроника» сохранит его имя для мрачной страницы истории Москвы девяностых. Мансур был руководителем одной из организованных преступных группировок, и камуфлированные ребята явились по его душу. Ну а поскольку наблюдатели, где-то невидимо присутствовавшие, не смогли отличить вчерашних студентов от банды Мансура, приезд моих гостей (несмотря на банки с огурцами и прочее) был трактован как воровская сходка или бандитский съезд. И пазик с камуфлированными ребятами был наведён на нашу квартиру. А мансуровская дверь – она была аккурат рядом.
Сергея Маратовича в те же сутки «приняли» – где и при каких обстоятельствах, не знаю, – продержали какое-то время, потом за недоказанностью отпустили. Сергей Маратович даже потом зашёл… нет, извиниться – это неправильно будет сказать. В общем, он выразил своё сожаление по поводу инцидента, невольной причиной которого явился. Я выслушал, сказал: «Да ладно, чего там… бывает…» Не могу сказать, что мы с ним были очень уж близко знакомы, но знакомы были, естественно: сосед всё-таки.
Ну так вот, гражданский в нашем Ильнуре не смог признать объект своего розыска – хотя бы потому, что Сергей Маратович решительно иначе выглядел: был весьма высок ростом и старше возрастом, а Ильнур… ну, нормальный такой вчерашний студент легкоатлетического сложения. Так что случился у гражданского полный «облом иваныч».
Гражданский это осознал и прокомментировал: «Ну вы… это… вы извините, мужики. Мы, по ходу, дверью ошиблись…» А Малыш, с перемотанной грудной клеткой, завязанной башкой, всё ещё не переключившись на московский язык, отвечал гражданскому: «Ото ты моей жинке кажи… шо я у Димыча пыво пыв, а не в драки вчинявся!!!»
Гражданский тем вечером заходил ещё пару раз. У нас был уже накрыт стол, мы сидели и пили водку… и ему наливали. Расспрашивал: не видали ли, не слыхали ли… Ну а чего нас расспрашивать? Мы, если и видали бы, не сказали… Да и не видали – у него своя жизнь, у нас – своя.
Вот так… Ребята эти события вспоминают со смехом теперь, а на входной двери квартиры остались отчётливо вдавленные следы автоматных пламегасителей, на память о том, как здесь группа бойцов вступила в противостояние с одним решительным Гиви.
На момент вытаскивания вручную станков с улицы Адмирала Макарова Гиви Корнеев в «Механике» даже не работал. Он подрабатывал. Его родной завод ЛОЗа перестал платить зарплату. Гиви, используя приобретённый в погранвойсках навык меткой стрельбы, получил лицензию вооружённого охранника и трудился по этой малоперспективной, но оплачиваемой специальности в Москве. В промежутках между сменами он подрабатывал у нас водителем. Очень полезен был такой сотрудник. Ответственный и квалифицированный, умеет пользоваться микрометрическим инструментом, может промерить коленвал, проверить качество шлифовки, уточнить данные в заказ-наряде. Золото, а не водитель! Но самому Гиви такое положение вещей не очень нравилось, и он честно предупредил, что при первой же возможности он уйдёт из охраны и, как следствие, из «Механики». Мы с Юрой выслушали, приняли это к сведению, погрустили: мол, Гиви уйдёт, где нам ещё такого золотого водителя найти? Но отнеслись с пониманием – не сидеть же ему в охранниках всю жизнь! А мы – что мы ему можем предложить? Тогда казалось, что ничего…
И вот, в один не вполне прекрасный вечер мы с Юрой обсуждали плохую организацию работы в цеху, срыв сроков, конфликты цеха с приёмкой. В общем, картина мрачная, и как её изменить – непонятно. И где взять толкового начальника цеха, тоже совершенно непонятно. На этой невесёлой ноте в комнату вошёл Гиви, услышал обрывок разговора и спросил: «Что, порядок в цеху навести не можете?» – «Не можем!» – сознались мы. «А я могу», – ответил Гиви. И тут у всех как будто глаза открылись: Гиви, мастер инструментального цеха, золотые руки, светлая голова, ищет достойную работу – а мы, как слепые, этого не замечаем! Прямо как пелена с глаз спала… Назавтра Гиви вышел на работу в качестве начальника цеха. И за пару недель цех преобразился.
Сейчас Гиви Владимирович Корнеев независимый предприниматель. И я искренне желаю ему успехов. Не только потому, что сегодняшние успехи Гиви увеличивают продажи «Механики».
Ну так вот, в девяносто четвёртом году, в августе, я приобрёл квартиру, к весне рассчитался с долгами… Мне тогда немножко не хватало, поэтому я обратился за помощью к однокласснице и к родственникам, заняв в общей сложности порядка четырёх тысяч долларов. К весне я эти деньги отдал, соответственно, у меня отпала необходимость копить. Ремонт, покупку мебели и прочие обзаведения я тогда решительно отложил. По факту года на три: тогда мне было вполне довольно того, что у меня есть крыша над головой. И то, что у этой «крыши» стены были выкрашены синей масляной краской, меня ну совершенно не напрягало, честное слово! Я видел, что из этой двушки со временем можно будет сделать уютное и удобное жильё, и решил: руки дойдут – обязательно сделаю! А пока… ну есть квартира – и ладненько.
То есть у меня появилась возможность концентрировать финансовые ресурсы на чём-то другом. Великое дело сделано. Идём дальше!
В девяносто пятом к нашей весёлой компании присоединился Юрий Владимирович Кормилицин. Как раз тогда альянс «Коля Ряжских – Юра Кормилицин» некоторым образом преобразовался: Коля перешёл сотрудничать с Александром Цыкуровым, а Юра Кормилицин примкнул к нашей дивной банде в лице Димы Городецкого, меня и всех вышеперечисленных бойцов.
Боевая двойка
С Юрой мы знакомы и дружны с детства, нас многое связывает. У нас были не одна и не две общие авантюры – и в детские годы, и позже, то есть когда эти авантюры уже нельзя было назвать безобидными шалостями… Были общие затеи и посерьёзней: финансовые и деловые. Всё, что делалось с участием Юры, делалось феерически смело, решительно – и всегда бывало успешно. Он обладал талантом спланировать «боевую операцию» и провести её таким образом, чтобы с минимальным риском для личного состава был достигнут максимально успешный результат.
Юра приезжал ко мне в «непобедимую и легендарную» – в армию, помогал разрулить небольшой залёт по службе. Разрулить помог. Но чуть не организовал залёт покруче, в одиночку разоружив и положив на землю дежурный наряд по КПП-1 из двух солдат с прапорщиком. Не со зла это сделал, так получилось… Допустимые нормы поведения у «афганцев» и обычных военнослужащих различались. Возник конфликт между солдатиком на КПП, неким рядовым Морару, и Юрой. Морару – здоровая дубина двадцати семи лет от роду с высшим педагогическим образованием – решил пригрозить Юре автоматом, о чём немедленно пожалел. Юра автомат отнял и, раз уж дело так повернулось, для верности разоружил весь остальной наряд, умело действуя трофейным оружием. Не смог оказать сопротивления даже тёртый, опытный прапор. К счастью, обошлось без последствий. Афишировать этот не совсем геройский инцидент прапорщик Волков благоразумно не стал. Умный был мужик. И справедливый. Юра на прощанье ему посочувствовал: «С такими бойцами, как ваш молдаванин, врагов не нужно».
Оружие Юра потом вернул, под честное слово инцидент не разглашать и «молдаванину» заряженный автомат в руки больше не давать.
Потом, после армии, мы приобрели у фанатичного конструктора из института НАТИ (Научный автотракторный институт) два изделия. Одно из них представляло собой нечто среднее между маленьким трактором и большим мотоблоком, было полностью готово, идеально собрано. Ну, приобрели мы эту штуку у него по некоей одной стоимости, а через полгода, воспользовавшись единственным тогда рупором «условных коммерса