Думаю, что планировать финансы, избегать чрезмерной долговой нагрузки – это важное умение или (отчасти) большое везение. Нас в советской школе не учили основам финансовой грамотности и сейчас не учат. Ни детей, ни взрослых. Потому что научи народ считать и понимать деньги – и как тогда им манипулировать? Как затягивать в кредиты, в микрокредиты, в форекс и ценные бумаги?
В народные IPO и просто в пирамиды? А никак! Потому что человек, вооружённый знаниями, понимающий целостную картину мира, плохо поддаётся манипуляциям – хоть маркетинговым, хоть политическим. Так что целостную картину мира нигде теперь преподавать не стремятся. Эти знания необходимо добывать самому. И детям прививать. Вот про финансы «Механика» рекомендует, держит в библиотеке и предлагает сотрудникам и соратникам книжки Эдуарда Матвеева «Занимательные сказки о финансах» для детей от девяти до девяноста девяти лет. Почитайте! Я пока детям читал, так много интересного узнал!
Другая история была с «Механикой-Электросталь». Руководил и владел этим ИП Игорь Мусатов, хороший парень, приличный специалист. У Игоря был частный дом с гаражом в черте города. Двор его дома выходил на окружную бетонку, идущую через весь город Электросталь и соседний Ногинск. Подъезд удобный, адрес легко находимый, в проездном месте, удобный для наружной рекламы, в собственности, с подъездом и местом для парковки. В общем, все козыри на руках. Развивайся не хочу! Проблема как раз и оказалась в «не хочу»… Недаром специалисты по корпоративному управлению говорят, что главная функция владельца – «правильно хотеть»!
Игорю его масштабов деятельности вполне хватало. Он был приличным гаражным мастером, сотрудничество с «Механикой» давало небольшой, но стабильный дополнительный доход. Заказы, которые ему привозили земляки, он худо-бедно возил в «Механику», а развиваться… Зачем? Ему и так жилось комфортно!
Я приезжал в Электросталь, пытался объяснять: «Игорёк, так не пойдёт: надо, чтоб было красиво, чтоб здесь была приёмка, чтоб здесь были не земляные полы, и не “лампочка Ильича”, и не половинка черепа какого-то животного с рожками, прибитая гордо, как тотем, над входом в гараж вместо стандартной вывески с логотипом». Игорёк кивал, слушал про «так не пойдёт!» – и ничего не делал.
Года четыре мы пытались увлечь Игоря за собой в светлое будущее… Не увлёкся. Ну некомфортно парню в качестве руководителя предприятия – ему комфортно в качестве индивидуального мастера-одиночки! Ничего не могу с этим поделать: у каждого ведь свой путь на тот свет, как говорит народная мудрость… Поэтому гордую вывеску «Механика» и скидку филиально-дилерскую мы у Игоря через четыре года забрали. Отношения при этом не прекратились: он по-прежнему к нам возит заказы по мере личной необходимости. Но рассматривать его как партнёра в Ногинске и Электростали мы перестали. Ну, потому что… потому что не оправдал. Наших надежд. Наши надежды и надежды самого Игоря не то что были не тождественны – они были даже не совсем близки. Что ж, бывает… А мастер он хороший. И человек симпатичный.
Из двух описанных случаев можно сделать вывод, что иногда дорогая аренда и фонд оплаты труда подрывают финансовую устойчивость и тормозят развитие. А иногда отсутствие аренды и необходимости выплатить зарплату снижает стимулы к развитию. Я лично придерживаюсь мнения, что стимулы к развитию – штука исключительно внутренняя: это вопрос жизненных целей, уровня амбиций и готовности ради осуществления мечты переносить тяготы и лишения. А если мечты нет? Или мечта совсем другая? Помните мультик: «Таити, Таити… нас и тут неплохо кормят!» Так что учитесь правильно хотеть!
Самый, наверное, печальный случай, первый непоправимый случай в «Механике», произошёл с «Механикой-Кимры». Руководителем, владельцем, бенефициаром, механиком, водителем, бухгалтером и всем на свете был очень позитивный, улыбчивый и приятный человек постарше нас, тогдашних, лет на десять – Василий Слободян. Весёлый, румяный, широкоплечий, посмотришь на него – душа радуется! Армянозвучащая фамилия на самом деле имела славянско-балканские корни: фамилия, происходящая от имени Слободан, в Сербии и Черногории в почёте и популярности.
Василий был и техником, и романтиком, и мореходом. Мечтал построить свой белый пароход… В общем-то, ботик дивный, каютный на Волге у Василия был и дарил ему большую радость по жизни. Мореходная тема, близкая его балканской душе, в нём жила и пела. Неиссякаемым источником жизнелюбия, оптимизма, тепла и улыбок был для всех нас Василий Слободян со своими добрыми карими глазами…
Неожиданно пришла страшная весть: Вася умер. Вот взял и умер. В расцвете лет. У Василия остались жена, взрослая дочь… наверное, им ковыряться в железе не с руки и не совпадало с их жизненными планами. Продолжать бизнес «Механики-Кимры» оказалось некому.
Потеря Василия Слободяна была для нас первой фатальной потерей друга, партнёра, собеседника, единомышленника, доброго человека… Светлая ему память!
Станки SUNNEN
Первым импортным оборудованием у нас стали станки SUNNEN. Познакомились мы с ними благодаря компании «Авихон» – стараниями господина Ирвина Вайбеля и его группы инженеров. Но приобрести их за те деньги, которые просил за них Ирвин Вайбель, было совершенно невозможно: семьдесят две тысячи долларов (а точнее, от шестидесяти девяти до семидесяти пяти, в зависимости от комплектации) тогда были для нас совершенно неподъёмной суммой. Однако, на наше счастье, такие станки хоть и с трудом, но возможно было приобрести на вторичном рынке. Первый – шестьсот шестнадцатый – мы купили в районе Каширского шоссе на заводе по ремонту экскаваторной гидравлики – тысяч за двадцать, наверное, но в хорошей комплектации. Второй SUNNEN на нас свалился волшебным образом: некий очень деятельный наш соотечественник, Олег Шабунин, отучился «в Европах» по специальности «менеджер автосервиса или авторемонта» и вместе со знаниями и дипломом решил оттуда привезти оборудование. Привёз он это оборудование в родной Воронеж, но по каким-то причинам дела у него пошли неважно. И вот он нас сам нашёл: «А вот купите у меня SUNNEN шестьсот шестнадцатый!» За адекватные деньги – не копейки, конечно, но и не семьдесят тысяч. И мы купили.
Третий станок появился стараниями опять-таки Юры Кормилицина вместе с Колей Ряжских: они договорились в 1997 году купить его на выставке во Франкфурте у компании NEPA – у господина Непана Павковича. Упомянутый господин предложил за тридцать тысяч немецких марок дивный станок – потому что его вроде как заказали, но по какой-то причине заказчик отказался его оплачивать, и вот у него образовался симпатичный такой «отказничок». Он нам его предложил – и мы перед самым кризисом его купили. Павкович отдал нам его в долг, а выплачивали мы этот долг в тридцать тысяч марок очень долго – больше года.
Потом, когда мы уже расплатились, я извинялся перед господином Павковичем: «Слушай, раньше никак не могли: у нас тут дефолт, рубль обрушился, сложно было, ну вот еле-еле рассчитались, извини, раньше не получилось». Павкович сказал: «Да-да. Спасибо, конечно. Но на сегодняшний день ты единственный из всего Советского Союза, кто у меня что-то взял и полностью рассчитался». Павкович тогда здорово нам помогал: и добрым словом, и отгрузкой оборудования.
Четвёртый станок SUNNEN шестьсот шестнадцатый был куплен в Финляндии у компании «Тамор-дизель», куда я поехал, что называется, на экскурсию. Увидел там этот станок, причём совершенно роскошной комплектации. На одном корпусе было смонтировано две хонинговальные головки: вертикальная – для цилиндров двигателей и горизонтальная – для постелей коленчатого вала. Спросил, сколько будет стоить станок. Назвали мне цену – двадцать тысяч долларов. Цена меня устроила. Ну, чуть-чуть поторговались (просили сперва двадцать две, до двадцати уступили – при условии, что я буду платить наличными). Хозяин компании, господин Иллка Туомми, сильно порадовался – и тому, что продал станок так быстро, и тому, что платить буду наличными, и тому, что я выгреб из кошелька деньги и оставил по русскому обычаю задаток. Нам прямо в кабинет принесли пива, мы выпили с ним по кружке, он совсем разулыбался и спрашивает:
– Слушай, а ты сам будешь на нём работать?
– Ну да – первое время сам.
– А потом поставишь на него сотрудника?
– Нет, – говорю, – Иллка Туомми! Я поставлю двух сотрудников!
– А почему двух?
– А потому, что станок дорогой, а работы у нас много. И чтобы он окупился, нужно его запускать в две смены хотя бы – поэтому на нём работать будут два сотрудника, которых лично я обучу.
Иллка Туомми задумался: «Значит, два человека будут сами платить коммуналку, сами оплачивать обучение детей, не будут получать всякие там пособия по безработице? Это означает, что ты создашь два рабочих места?» – «Ну а как? – спрашиваю. – А по-другому никак…» – «Это значит, что к тебе дважды в неделю будут приходить чиновники из муниципалитета и спрашивать – а всё ли у тебя хорошо? А нет ли угрозы, что ты урежешь рабочую смену или, не дай Бог, сократишь одного из твоих замечательных сотрудников? И станут пытать: что, мол, мы должны сделать, чтобы таких негативных последствий не наступило?» Говорю: «Товарищ Туомми, дорогой! Если ко мне раз в неделю будут являться муниципальные чиновники, мне придётся закрыть предприятие». «Почему?» – возопил Иллка Туомми, у которого компания «Тамор-дизель» работала на тот момент уже лет пятьдесят, и в его реальности тот, кто делает что-то полезное: создаёт рабочие места, снижает нагрузку на муниципалитет, – тот и есть национальный герой независимой Финляндии!
…Ну вот если бы дедушка Ленин не отпустил их в семнадцатом году, то, с одной стороны, у него не возникло бы вопросов, а с другой стороны, у меня не возникло бы возможности купить шестьсот шестнадцатый SUNNEN…
Кстати, получил Иллка Туомми станок не за деньги, а бартером. За то, что для финской армии исполнял некие полезные для её боеспособности заказы. Так что станок, можно считать, трофейный. После доставки его в Москву мы, фигурально выражаясь, «разделили сиамских близнецов» – то есть вертикальная хонинговальная головка осталась на штатном корпусе, а под горизонтальную хонинговальную головку я спроектировал – сам! горжусь! – отдельный корпус, с механизмом крепления, подъёма и наклона изделия. То есть можно сказать, что в моей биографии есть один станок, построенный полностью по моим чертежам, от общей компоновки до деталировок.