7 марта. «Владыка приобщал в Крестовой всех 75 чел.» (О. Вениамин. С. 308).
8 марта. «Совершал литургию и обряд православия в Чудове» (О. Вениамин. С. 308).
9 марта. Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «Некоторые замечания показывают, что цензор священник в дело состязания с раскольниками менее вникнул, нежели сочинитель купец. Не навязываю цензуре моего мнения: но думаю, что не нужно много трудиться над сею книгою, чтобы без нарушения устава пропустить ее к напечатанию» (Письма. 1883. С. 109. № 123).
• Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «При сем посылаю к Вам, Отец Ректор, по поручению Оптинских старцев, для внесения в цензурный комитет, рукопись Преподобного Исаака Сирина. Кажется, она не должна принести им много труда» (Письма. 1883. С. 109. № 124).
11 марта. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «(Десятый час вечера.) Немедленно по получении сего отправьте ко мне, Отец Наместник, ризничего и с ним описи лаврской ризницы и библиотеки, как нынешние, так и прежние, на основании которых нынешние составлены. По особенной причине надобно, чтобы сие сделано было так скоро, как возможно»[78] (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 237. № 925).
13 марта. Письмо архиепископу Гавриилу (Городкову): «Думаю, часто не без греха бывает, когда мы к назначению достойного во священники привязываем мысль о невесте. Но, конечно, не надобно простирать сей грех до того, чтобы произвесть во священника не одобряемого заведомо прихожанами, и даже невесте неприятного» (ЧОИДР. 1868. Кн. 2. С. 198. № 69).
• Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «Поздравительная речь, в которой победа Христа воскресшего сравнивается с победою Помпея над Митридатом, есть верх нелепости. Неужели историю надо писать для того, чтобы открывать срамоту предков?[79]» (Письма. 1883. С. 110. № 125).
14 марта. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «К слову скажу слышанное. Некоторые, пожив в ските и вышед, нехорошо говорят о нем. Советую принимать туда по предварительном испытании в Лавре или в Вифании. Люди не знают, что нетерпеливый порицает место для своего оправдания, и со вредом глотают порицания» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 238. № 926).
15 марта. «Литургисал в Чудове. В Москве находится граф Николай Александрович Протасов» (О. Вениамин. С. 308).
18 марта. Записка о необходимости улучшения способов сохранения в церквах и монастырях ризничных и утварных вещей, древностей и библиотек: «В именном указе императора Петра Первого, 1701 года, изображено: “монахи в келлиях никаких писем писать власти не имеют, чернил и бумаги в келлиях имети да не будут”. И указом 1723 года подтверждено: “монахам выписки из книг, без собственного ведения настоятеля, под жестоким на теле наказанием, никому не писать”. Сии узаконения, долго и строго действовавшие, должны были убить державшийся дотоле в монастырях вкус к духовной и исторической письменности, и дать монастырским библиотекам хранителей полуграмотных, неспособных, а по неспособности и неусердных и ненадежных к своему делу. <…> В тридцать пятом году текущего столетия митрополит московский, по разрешению Святейшего Синода, истребовал из ставропигиального Воскресенского монастыря для нужных справок древнюю пергаменную рукопись, известную под названием сборника Святослава. Оказалось, что в начале ее нет листа… После оказалось, что после смерти одного археолога похищенный пергаменный лист с картиною представлен, как редкость, Государю Императору, и по его повелению положен в Императорскую Библиотеку. Кто здесь более достоин осуждения: веривший честности библиотекарь, или не оправдавший доверие не только ризничего, но и начальства археолог? <…> Представляется следующее предположение… На каждой рукописи и на каждой древней или редкой печатной книге под последнею строкою первого листа должно быть крепкими чернилами написано, например: “принадлежит большому Успенскому собору. 1852”. Та же подпись должна быть повторена на десятом и двадцатом листах. Сии подписи должны служить ненарушимою защитою церковной собственности, так что где бы ни явилась книга с сими подписями, она должна быть возвращена церкви без всякого отзыва давностию или под другими предлогами» (Мнения. Т. III. С. 494–501).
• Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову о поднесении великой княгине Марии Александровне иконы в память посещения Сергиевой Лавры и Гефсиманского скита: «Усердствуем представить Ее Императорскому Высочеству малую икону с частицею святых мощей великомученика и целителя Пантелеймона, которого память совершается в день рождения Ее Императорского Высочества» (Мнения. 1905. С. 176. № 100).
20 марта. Запись в дневнике: «Преставися раба Божия Евдокия, мати моя, в 9 ч. утра» (Келейный дневник святителя Филарета / Хронологическая реконструкция свящ. П. Хондзинского // Филаретовский альманах. Вып. 1. М., 2004. С. 70).
22 марта. «Владыка не литургисал» (О. Вениамин. С. 309).
23 марта. «Владыка литургию совершал во храме свв. Адриана и Наталии и отпевал тело родительницы своей; погребена она на Пятницком кладбище в холодной церкви… При погребении были: преосв. митрополит Неофит Антиохийский и Филофей епископ Дмитровский – викарий Московский с прочим многочисленным духовенством» (О. Вениамин. С. 309).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Благодарю, Отец Наместник, Вас и братию обителей за принесенные и приносимые молитвы о новопреставленной рабе Божией Евдокии. Житие и кончина ее дают уверение, что она скончалась в блаженном уповании. Число лет ее и последний болезненный год приготовляли меня к лишению. С благоговением смотрю на ее отшествие, однако часто хочется плакать. Слава Богу, что я сподобился отдать ей последний долг. Утомленный занятиями с обер-прокурором[80], в последние дни ее, должен я был нередко приходить к ней, иногда ночью, и иногда проводить при ней несколько часов; и уже чувствовал расстройство в здоровье прежде кончины ее; однако Бог устроил так, что и пред кончиною ее при ней я молитвословил, и последних тихих дыханий ее свидетелем был, и, непосредственно по прекращении их, принес молитву о преставльшейся» (Письма преподобному Антонию. Ч. 2. С. 238–239. № 927).
24 марта. Письмо московскому военному генерал-губернатору графу А. А. Закревскому по поводу предполагаемой постановки в театре оратории «Stabat Mater – плач Божией Матери при кресте»: «Божию Матерь и Ее святые чувствования при кресте Господнем, пред которыми мы благоговеем в церкви и дома, неприлично выставлять в театральном пении» (Мнения. Т. III. С. 504).
25 марта. «Владыка болен и в Благовещение не литургисал, – все болен[81]» (О. Вениамин. С. 309).
27 марта. Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «Благодарю, Отец Ректор, за участие любви в лишении, которым Господь посетил меня. Благодарю и участвовавших с вами в молитвах о преставившейся матери моей. И вся жизнь, и последие дни ея оставили мне назидание и утешение. – Однако и паки прошу призвать в молитвах покой душе ея и укрепление моей немощи» (Письма. 1883. С. 110–111. № 126).
• Письмо князю С. М. Голицыну: «Приношу Вашему сиятельству благодарность за извещение о предполагаемом посещении Москвы Высокими Особами. Если Великая Княгиня пожелает быть в Успенском соборе: случай будет затруднительный. Моя болезнь несколько уступает врачеванию, но не предвижу возможности в понедельник или вторник выйти из дома» (Письма. 1884. С. 87. № 99).
• Письмо сестре Агриппине Михайловне: «Благодарю Вас, Сестрица, что сказали о Вашей нужде. Посылаю на нужду и на праздник» (Письма. 1882. С. 407).
28 марта. Письмо Е. П. Головиной: «Благодарю за участие. Но забота о болезни принадлежит врачу, а больным молитва единого о другом. Прилагаемое для бедного семейства» (Переписка с современницами. С. 352. № 82).
• Запись в дневнике: «9[-й] день по кончине Матушки. Некто[82] видит: пришла со свечею в руках; свет не земной; говорит: это дали мне на 40 дней – вся в белом» (Келейный дневник святителя Филарета: Хронологическая реконструкция свящ. П. Хондзинского // Филаретовский альманах. Вып. 1. С. 70).
29 марта. Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «Прилагаемое при сем примечание на одно место Исаака Сирина отдайте, Отец Ректор, Цензорам, чтобы вписали оное в указанном месте, в замен того, которое там есть, и которое вместе с сим заменом, должно быть уничтожено» (Письма. 1883. С. 112. № 127).
• Письмо архимандриту Алексию (Ржаницыну): «Как желалось бы, чтобы каждая мысль с. Отца передана была в переводе, с свойственной ей точностию и ясностию, но особенно мысль догматическая, в которой неточность может быть близка к мраку или заблуждению» (Письма. 1883. С. 112. № 128).
• Письмо А. Н. Муравьеву: «Благодарю, что посещенного смертью посещаете утешением. Довольно приготовляем я был к лишению; однако чувствуется лишение. Одна из заботливых мыслей моих была: что было бы, если бы родительница моя осталась после меня? Однако теперь чувствуется не приращение заботы, а лишение. Благодарю Бога, что сподобил меня послужить ее покою, и исходною молитвою ее напутствовать, и тихое последнее дыхание ее принять, и первую об отшедшей молитву при одре ее принести. Братия мои, преосвященные Неофит и Филофей, утешили меня, по собственному побуждению присоединясь ко мне для погребальных молитв. Провождение было мирно, и обильно молящимися, знаемыми и незнаемыми. <…> Не умею прочитать, что говорит преосвященный Казанский об описании Синодальной библиотеки. Есть ли жалуется на медленность: напрасно. Дело трудно и утомительно» (Письма. 1869. С. 414–415. № 269).