виде народъ многъ прибавлено: угнетаемый и притесняемый, чего в Евангелии нет и что прибавлено не по смыслу текста. На что изображение богачей, сидящих на огромных сундуках и служащих им вместо замка? Такия натяжки естественно ведут к подозрению, не суть ли это строки, направленныя в какое-нибудь лицо» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 219. № 8978).
12 сентября. Резолюция на прошении священника с причтом о разрешении им занять отстроенный для их помещения дом и о предоставлении в пользу причта остатка суммы, за покрытием расходов по содержанию дома: «Дозволить, кроме предоставления доходов с дома причту. Из них надобно составлять ремонтную сумму, и только по обезпечении целости дома можно разсуждать об уделении доходов причту. Иначе может случиться, что причт будет делить доходы, а на поддержание дома не сбережет» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 219–220. № 8979).
• Резолюция на консисторской справке о просимом прихожанами кандидате на место священника: «Священник идет, кажется не на лучшее место, имея свои особенные виды. В предосторожность объявить ему, что начальство не может при сем случае принять на себя никаких условий, и могут встретиться препятствия в исполнении его предположений» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 220. № 8980).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Хорошо бы, Отец Наместник, чтобы Вы приехали ко мне в четверг вечером, чтобы пятницу быть у меня. В Москве еще останусь я до воскресенья, а далее не знаю. Больше писать теперь нет времени. Господь да хранит обитель, Вас и братию» (Письма преподобному Антонию. С. 179. № 207).
13 сентября. Произнесение Слова по освящении храма Живоначальной[228] Троицы в Московском Даниловом монастыре: «Прославим, братия, Бога, сподобившаго нас быть чадами и членами истинныя и Святыя Церкви, в которой истинное и святое предание, – не просто видимое и словесное предание учения, правил, чиноположений, обрядов, – но с сим вместе и невидимое, действительное преподаяние благодати и освящения, сходит с неба на землю, яко роса аермонская на горы Сионския, течет непрерывно и неизсякаемо, и орошает священноначалие и священнодействия, яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на ометы одежды его (Пс 132. 2–3), так что помазанные Духом Святым Апостолы помазуют тем же духовным миром Святых Отцев, и сии своих преемников из века в век, Святители подают освящение храмам и таинствам, и взаимно храмы и таинства подают освящение Святителям, почему, прикасаясь к нынешней святыне, вы прикасаетесь к той же благодати, которая излиялась в сошествии Святаго Духа на Апостолов <…> Да держимся неуклонно сего чистаго и живаго источника» (Сочинения. Т. 4. С. 100).
15 сентября. Резолюция на прошении вдовы о дозволении священнику совершить брак ее сына в приходе, в котором жених и невеста проживают в летнее время: «Правила велят браку быть в приходе жениха или невесты, где есть знающие их и могущие при публикации свидетельствовать о безпрепятственности брака. При сем же и никакого доказательства о безпрепятственности сего брака нет. Потому и удовлетворение сделать не можно» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 220. № 8981).
17 сентября. Резолюция на представлении Вифанской духовной семинарии о предосудительных поступках учеников высшего отделения и исключении их из семинарии: «Проступок тяжек и выражает очень неблагоприятное духовному званию расположение в учениках. Переступая в Богословское отделение, они должны бы сильнее прежняго почувствовать свое назначение и вести себя сообразно с оным: напротив, они вздумали, что когда перевод в высшее отделение совершился, теперь бояться нечего, и предались дерзости» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 259. № 9048).
22 сентября. Приезд в Санкт-Петербург. Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «В конце сентября 1838 года приехал Митрополит Филарет в С.-Петербург. Я тотчас явился к нему, и разсказал, что я здесь делал. Митрополит едва сдерживал гнев и досаду, почитая затею сочинения новаго Устава для духовных школ личною себе обидою, по тому, что прежние Уставы Академии, Семинарии и Училищ написал он. Сказал: “С течением времени Устав мог требовать пересмотра. Может быть, иное нужно изменить; может быть, нечто надобно добавить. Но совсем перестроивать дело, около тридцати лет шедшее порядочно, не было нужды <…> Я написал проект Устава по поручению Митрополита Санкт-Петербургского Амвросия, который предпринял дело сие не только с ведома, но и по довольном разсуждении о нем в Св. Синоде (Владыка предоставил мне дополнить последнюю часть речи, т. е. что и Прокурор и я неблагоразумно и неправильно, не спрося Синода, сами написали новый Устав) <…> Я написал все четыре Устава – Академии, Семинарии, Уездных и Приходских Училищ в шесть недель”. Счастливый человек! Имел поручение законное, от власти законной, и был оставлен собственной свободе и благоразумию, не завися ни от кого, ни от чего. Напротив, я состоял под властию не церковною, лишен был свободы и нудим был выполнять чужое, мною не одобряемое. Однако Владыка кое-что находил хорошим, например, Совет ученый при Ректоре, промоцию наставников, годичные переводы, семь лет в Семинарии и пять в Училище, и еще кое-что. Скажу: Устав, мною составленный, замер в Синоде. Он, конечно, теперь в Архиве. Кто и что задержало его в Синоде, осталось для меня доселе неизвестным. Сделано значущее преобразование в учебной части: но сие принял на себя сам Синод» (Казанцев. С. 43).
• Запись в дневнике: «Свящ. М. Фоки. Ночуем в Петербурге, выехав из Москвы 18 вечером».
27 сентября. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Возвращаю книгу о вере[229] и посылаю беседу[230]. Печатайте поскорее, и, есть ли можно, сделайте мне десятка четыре экземпляров отдельно» (Письма. 1887. С. 20).
30 сентября. Резолюция на консисторском определении об отказе московскому купцу в просьбе о награждении его похвальным листом за служение в должности старосты при церкви Ваганьковского кладбища: «Справедливо, что замечено отступление от порядка, но справедливо и то, что сей староста немало трудился для церкви с пользою для нея, по свободному усердию. Первое не заслуживает похвалы, но и не подвергает большому нареканию, потому что неблагонамеренности не усмотрено, а второе заслуживает похвалу. Посему можно дать похвальный лист, похваляя похвальное и не преследуя того, что положено оставить без преследования» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 220–221. № 8982).
Сентябрь. Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Граф Протасов спешил и всячески усиливался перестроить наши учебные заведения на манер светских в том, в чем мог <…> Так ввел он разделение ученических комнат, отделив для спальней особыя комнаты, в которыя ученикам не дозволялось входить с утра, когда встанут, и до вечера, когда будут ложиться спать <…> Такое преобразование начато в С.-Петербургской академии, и с сентября 1838 года введено, и строго наблюдалось со стороны Прокурора <…> Я сказал об этом Филарету… Он удивился, сказав: “Уже ли?” (след., Протасов сделал это, не спрося Синод). Потом сказал: “Вот как хитер диавол”. “Теперь студенты будут дураки. У них отняли свободу располагать своим покоем”. Действительно, с сего времени начало вкрадываться и в Академии и в Семинарии наши какое-то вертопрашество» (Казанцев. С. 43).
2 октября. Резолюция на прошении священника с причтом и церковным старостою с объяснением, что они не давали согласия благочинному на взятие иконостаса из придела их церкви: «Хабаровский благочинный неоднократно замечаем был в проступках, показывающих недостаток разсудительности, толико нужной для сей должности. А это уже очень нехорошо, что, солгав, будто ему согласны отдать иконостас, и сим обманом выпросив у меня на сие резолюцию, думал тем вынудить отдачу онаго» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 221. № 8983).
• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Обрадованы мы прибытием (из-за границы) Государя Императора и Государыни Императрицы и Великих Княжен в вожделенном здравии. И о здравии Государя Наследника известия успокоительны» (Письма. 1887. С. 21).
• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Путь мой был, благодарение Богу, не тяжек, кроме того, что от ветра неприятно трескались руки. В Твери был я в соборе и у Преосвященного, в Новгороде в Софийском соборе и в Юрьевом монастыре, где и панихиду по покойном о. архимандрите Фотии слушал. Затем начатый 18 вечером путь кончился 22 вечером» (Письма преподобному Антонию. С. 179. № 208).
3 октября. Резолюция на консисторском определении об увольнении священника от сочинения проповедей по причине головной болезни: «Исполнить, но притом объявить священнику, что трудящиеся в проповедании слова Божия будут, по необходимости, иметь преимущество пред ним в случаях сравнительнаго соображения» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 221. № 8984).
• Письмо матери: «Путь мой был благополучен. Выехав из Москвы в воскресенье в сумерки, я в четверг ночевал уже в Петербурге. Ветреная погода несколько неблагоприятно на меня действовала: но между тем путешествие было отдыхом для дела» (Письма. 1882. С. 344. № 391).
4 октября. Резолюция на рапорте письмоводителя митрополита, титулярного советника Александра Святославского, о неполучении в московской походной конторе указа Св. Синода за № 4777: «Кафедральному протоиерею и эконому Троицкаго подворья, придав им своего письмоводителя Ястребцева, поручить допросить служителя при экономе Андрея Козина, получил ли он пакет и расписался ли, почему принял на себя сие и назвался моим келейником, кому и когда представил пакет и какия имеет на то доказательства» (Резолюции. Т. 3. Ч. 3. С. 249–250. № 9027).
5 октября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Патриарх Александрийский[231] жалуется на бедность свою церковную, и Антиохийский