14 октября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Дивеевским я говорил, что разделение их неуместно[82]. Но это, думаю, не принесет пользы. Говорить о сем надлежало бы той сестре, которая была здесь прежде, которая есть одна из немногих поддерживающих мысль разделения, но которая здесь о сем не открывала ничего» (Письма преподобному Антонию. С. 224. № 276).
15 октября. Резолюция на прошении священника о разрешении ему священнослужения и определении на священническое место: «Есть ли на места, которых просил, определены другие, то, без сомнения, достойнейшие и тоже нуждающиеся. А по сей просьбе, в которой праздного места не показывается, ничего нельзя сделать. Есть ли не находит места священнического, пусть продолжает служить на причетническом, где был, доколе откроется священническое место» (Резолюции. Т. 4. С. 147. № 9352).
• Резолюция на выписке из консисторского докладного реестра о том, что дьячок по повестке явился в консисторию, а священник по болезни не может: «Как до сведения моего дошло, что священник редко совершает богослужение, и частию по невоздержанию, то взять о сем показание от причетника, как и о том, почему священник не явился, и о том, по сущей ли истине показано в ведомости, что не исповедовавшихся не было ни одного» (Резолюции. Т. 4. С. 147. № 9353).
• Письмо А. Н. Муравьеву: «В Петербург я не спешу и потому, что здесь есть дело, и потому, что здешния молвы не раз обещали из Петербурга вожделенных Гостей, – хотя молвы не ясныя, но все же требовавшия некотораго наблюдения. Теперь срок мой приближается; думаю, 23 отправиться; а один из Вашего соседства приносит мне из Петербурга те же вести и даже думает, что мне надлежит быть предварену о сем. Может быть, и не похвально, что Москва очень говорлива, но иногда желалось бы, чтобы Петербург не слишком был скромен. Бог да поможет Вам достоверно знать, что знать нужно, и успешно делать, что делать должно <…> Перевода Досифеевой истории не мало Вам послано» (Письма. 1869. С. 91. № 65).
16 октября. Резолюция на выписке из консисторского докладного реестра с просьбой представить показание дьячка: «Благочинного, как не представляющего доброго примера другим, а имеющего нужду быть под надзором других, от благочиннической должности уволить» (Резолюции. Т. 4. С. 147–148. № 9354).
• Резолюция на выписке из журнала конференции Московской духовной академии с представлением отчета о рассмотренных Московским цензурным комитетом книгах за сентябрь 1840 года: «Раскольники выводят новый повод прекословия и соблазна из книги: «Дополнение к доказательствам о древности трехперстнаго сложения», в которой, говорят, написано на стр. 19, что двуперстно молиться разрешения от Святейшаго Синода не было, а на стр. 21-й и 22-й двуперстие названо вражескою прелестью. Предлагаю взять от Цензурного Комитета сведение, была ли в его рассмотрении такая книга и одобрены ли им такие изречения, и рассмотреть» (Резолюции. Т. 4. С. 175–176. № 9401).
17 октября. Письмо М. Н. Загоскину[83]: «Митрополит московский, свидетельствуя свое почтение его превосходительству Михаилу Николаевичу, с благодарностию возвращает примечательную записку о необыкновенной болезни, не скрывая при том своего сожаления, что это не дневная и не близкая к современности записка, но рассказ по памяти, записанный опять по памяти, который оставляет иное, что было бы полезно спросить, и представляет иное, на что надлежало бы возразить» (РС. 1903. Т. 113. № 2. С. 360).
21 октября. Письмо М. М. Тучковой: «Я рад, что Вы избраны быть при Миропомазании принцессы[84]. При помощи Божией она будет в Вас иметь подле себя душу молящуюся, чувствующую важность веры, чистоту Православия и святость Таинства. Бог поможет Вам возглаголать в сердце ее словеса мира, любви и утешения. Хорошо, что и Вы получаете новое побуждение молиться с любовью о возлюбленном царском семействе» (Письма к игумении Марии. С. 54. № 38).
• Письмо матери: «Прошу благословения Вашего на предлежащий мне путь, который, если будет угодно богу, должен начаться послезавтра. Здоровье мое несколько улучшилось к сему времени» (Письма. 1882. С. 352–353. № 408).
27 октября. Письмо N. N.: «Вас же прошу умерять печаль Христианским разсуждением. Особенно жаль малолетних сирот, но не паче ли нас любит их Отец Небесный? Итак если Он судил им сиротство, то, видно, нашел то благим, чтобы вести их сим путем. На вас же попечение о них возложено было с кончиною их отца, теперь то же. Займитесь родственным попечением паче, нежели печалию: Господь же попечется о вас. Мир и благословение Его вам призываю» (ЧОЛДПр. 1872. Кн. 7. С. 135.– Материалы).
28 октября. Запись в дневнике: «Муч. Терентиа. Мы сегодня в П. в Литургию, выехал из М. 23 утром».
29 октября. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Путь мой, по благости Божией, был нетруден. В субботу прежде полудня приехал я в Новгород, и остался там на сутки, чтобы иметь удобность слушать воскресную божественную службу; а вчера пришел на свое подворье[85] прямо в церковь во время литургии <…> Владыка новогородский здравствует, хотя древен. Киевский желает остаться в Киеве до будущаго лета, поставляя в причину между прочим состояние здоровья. Жаль, есть ли так будет. Дела требуют многаго совета» (Письма. 1887. С. 49).
• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «29 октября 1840 года я был на поклоне у Митрополита Филарета. Он вчера приехал из Москвы. Был принят милостиво, с тактою, одному ему свойственною. Первый взгляд его уже внушает ему полное доверие. Ни с одним архиереем я не говаривал так свободно, ни один Архиерей не дозволял мне такой близости к себе, ни один Архиерей не привязывал меня к себе так могущественно и решительно, и я не видывал и не слыхивал Архиерея, говорящаго и поучающаго так мудро, проницательно, дельно, каковым всегда был этот великий Святитель. Не опасайтесь: будучи близок к маленькому, он не уронит себя и не даст этому малому забыться; нет, он благ, но и величествен. Владыка спросил меня о моей Грамматике и велел принести ее к себе. Спрашивал, что я делал прошлым летом, что делаю теперь? Выразил отеческое участие в моей грусти о том, что я ни при месте, ни без места, ни при деле, ни без дела. Я отвечал молчанием и поклонами. Пожалел, что не приняли моего проекта о разделении курсов Семинарии на годы. Я предполагал: а) в Училище пять лет, в Семинарии седмь; б) каждый год считать курсом и каждый год пролюция (перевод в высший класс), и в Училище и в Семинарии. 2 ноября был у митрополита и подал ему русскую Грамматику. Прочитавши в ней мое предисловие, он сказал: “Там как хотят. Если не согласятся принять (т. е. во всеобщее употребление), я велю напечатать для училищ своей Епархии. Впрочем, надобно внимательно прочитать”. Грамматика осталась у Владыки» (Казанцев. С. 66).
1 ноября. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Посмотрите, Преосвященнейший, резолюцию по несчастному белопесоцкому делу[86]. Тут пропущено имя назначаемаго для управления монастырем иеромонаха: потому что я не помню его имени. Призовите высокопетровскаго архимандрита; возьмите у него имя и впишите оное в резолюции на оставленном в начале последней строки месте» (Письма. 1887. С. 49).
2 ноября. Письмо матери: «Извещаю Вас, милостивая Государыня Матушка, что я в Петербурге с 28 дня прошедшаго месяца. Путь мой был, по благости Божией, безбеден и нетруден, а долго путешествовал я потому, что сутки пробыл в Новгороде, дабы иметь удобство в воскресенье слушать Божественную службу. Владыку Новогородскаго нашел я не слабее прежняго телом, но слабее памятию. А Киевский едва ли будет в Петербурге на зиму: желает остаться дома, поставляя в причину дальность пути и уменьшение сил» (Письма. 1882. С. 353. № 409).
4 ноября. Письмо князю Д. В. Голицыну: «Благочинный Никитскаго сорока, Старопименовский Протоиерей Михаил Ионов, представил мне рапорт Иоанно-Богословскаго, в Бронной, Священника Алексея Михайлова с причтом и Старостою церковным, следующаго содержания: “Московский мещанин Семен Петров Черкасов, в саду Г-на Майора Казимира Иванова Осташевскаго, отстоящем от Иоанно-Богословской церкви на 21 сажень, производит гулянье с военною музыкою, барабанным боем и хорами певцов и певиц, от 5 до 10 часов вечера, в Четверток, в Воскресный день, иногда и в Субботу, не ограничиваясь важностию всенощных бдений, совершаемых в эти часы на воскресные, праздничные и царские дни”<…> Консистория, которой поручал я выслушать дело сие, заключила: “Поелику общественныя гулянья в саду Г-на Осташевскаго, сопровождаемыя военною музыкой и хорами певцов и певиц в часы Богослужения, нарушают тишину и должное благоговение к святыне, то на будущее время воспретить в часы совершающегося Богослужения музыку с хорами в саду Г-на Осташевского, нарушающие тишину и благоговение к святыне” <…> Согласясь с сим заключением и сообщая о том на начальственное усмотрение Вашего Сиятельства, с истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть, и проч.» (ЧОИДР. 1874. Кн. 3. С. 101–102. № 1).
5 ноября. Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Скажите, Преосвященнейший, чтобы консистория поспешила представлением дел о священнической дочери Смирновой. Нужно и то, по которому она отрешена от должности просфирни, и то, где жаловалась на графа N., и то, где жаловалась на ваганьковскаго священника[87]. Здесь не обратили внимание на ея характер, и разум, и предметы жалоб, а только слушают ея слова, кажущияся простыми, и дают ей свободу докучать» (Письма. 1887. С. 50).
• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Примите, преосвященнейший, труд увидеть Ивана Михайловича Снегирева[88] и, изъявив ему мое почтение и желание благословения Божия, сказать ему то, что здесь напишу… Прощаясь со мною, внезапно изъявил он желание: упомянуть обо мне при издании сочинения о Москве, которым он занимается