А. А. Тихонов (Луговой) прислал Чехову в письме вырезку из полосы гранок с цензорскими правками, относящуюся к XIX главе повести «Моя жизнь». — «Вычеркнутое во втором и третьем столбцах не нарушает смысла в такой мере, как вычеркнутое в пятом столбце, и поэтому я не настаивал на восстановлении их, чтобы восстановить хоть что-нибудь из пятого столбца. Мне пришлось оставить этот лист у цензора на два дня, и сегодня мне вернули его с вымарками в том виде, как я вам теперь его посылаю. Мне кажется, что слова о няньке, при отсутствии других строк, неуместны, и я предлагаю вычеркнуть их и верстать в том виде, как сделаны мною отметки синим карандашом. Слова «скоро, скоро умрет...» приписаны цензором. Если вы с этим не согласны, то сейчас телеграфируйте мне, и тогда я их оставлю».
Луговой вычеркнул слова о няньке: «У нас по вечерам бывает нянька Карповна, глупая старуха. Так вот она все пугает сестру и хочет дать понять ей, что скоро конец, и ясно намекает на смерть» (Гос. б-ка им. Ленина и Пушк. дом).
Н. М. Ежов сообщает Чехову мнение Билпбина о «Чайке»: «В. В. глядел «Чайку» и находит ее превосходной комедией, а в литературном отношении — художественной вещью» (Письмо Н. М. Ежова Чехову от 4 ноября 1896 г. — Гос. б-ка им. Ленина). Ноябрь 5 Письмо Е. 3. Коновицеру, просит его при
слать материалы для организуемого в Таганрогской городской библиотеке справочного отдела. (Собр. соч., т. 16, п. 1714).
Пятый спектакль «Чайки» в Александринском театре («Петерб. газета» 1896, «Л? 306).
Ноябрь, Пьеса «Чайка» снята с репертуара Алексан-
после 5-го дринского театра после пяти спектаклей (Евт.
Карпов, «История первого представления «Чайки», в сб. «О Чехове», М. 1910).
Ноябрь, после 6-го ( Цензурная
дата 6 ноября)
Ноябрь 7
13 «Ежемесячных литературных приложениях» к журналу «Нива», № 11 продолжение повести Чехова «Моя жизнь».
Отвечает Луговому:
«...печатайте, как Вы наметили синим карандашом. В самом деле, если согласиться с цензорской «уступкой» и оставить няньку, то не будет смысла.
Эти цензорские помарки — досадная штука, такая досадная, что я склонен свой первый опыт участия в «Ниве» назвать неудачным. Помарки эти тем досаднее, что я «Мою жизнь» не могу напечатать в книге, так как Ваша контора прислала мне условие, по которому я обязуюсь не печатать этой повести раньше января 1898 г.» (Собр. соч., т. 16, п. 1717).
В письме В. А. Гольцеву по поводу цензурных изъятий в повести «Моя жизнь»:
«Печатаюсь я в «Ниве» и — цензура отхватила 4—5 таких мест, что получилась бессмыслица» (Собр. соч., т. 16, п. 1716).
А. Ф. Копи пишет Чехову о «Чайке», которую он видел на пятом представлении: «...«Чайка» — произведение, выходящее из ряда по своему замыслу, по новизне мыслей, но вдумчивой наблюдательности над житейскими положениями. Это сама жизнь на сцене, с ее трагическими союзами, красноречивым бездумьем и молчаливыми страданиями, — жизнь обыденная, всем доступная и никем не понимаемая в ее внутренней жестокой иронии, — жизнь до того доступная и близкая нам, что подчас забываешь, что сидишь в театре и способен сам принять участие в происходящей перед тобою беседе. И как хорош конец! Как верно житейски то, что не она, чайка, лишает себя жизни (что непременно заставил бы се сделать заурядный драматург, бьющий на слезливость публики), а молодой человек, который живет в отвлеченном будущем и «ничего не понимает», зачем и к чему все кругом происходит. И то, что пьеса прерывается внезапно, оставляя зрителя
ЭБ "Научное наследие России"
самодорисовывать себе будущее, тусклое, вялоо и неопределенное — мне очень нравится. Так кончаются или, лучше сказать, обертываются эпические произведения» (Центр, гос. архив лит. и иск.).
Ноябрь 8 В письме А. С. Суворину о цензурных изъя
тиях в повести «Моя жизнь»:
«А что сделала цензура из моей повести! Это ужас, ужас! Конец повести обратился в пустыню».
В том же письме жалуется на медленное печатание его пьес: «...печатание сборника в типографии затянулось. Когда скажут, что я задерживаю корректуру — не верьте» (Собр. соч., т. 16, ?i. 1720).
Ноябрь 10 Запись в дневнике Чехова:
«10 ноября получил письмо от А. Ф. Кони, который пишет, что ему очень понравилась «Чайка» (Собр. соч., т. 12).
Ноябрь 11 Пишет А. Ф — чу Кони: «...Вы не можете себе
представить, как обрадовало меня Ваше письмо. Я видел из зрительной залы только два первых акта своей ньесы, потом сидел за кулисами и все время чувствовал, что «Чайка» проваливается. После спектакля, ночью и на другой день, меня уверяли, что я вывел одних идиотов, что пьеса моя в сценическом отношении неуклюжа, что она неумна, непонятна, даже бессмысленна и проч. и проч. Можете вообразить мое положение — это был провал, какой мне даже не снился! Мне было совестно, досадно, и я уехал из Петербурга, полный всяких сомнений. Я думал, что если я написал и поставил пьесу, изобилующую, очевидно, чудовищными недостатками, то я утерял всякую чуткость, и что, значит, моя машинка испортилась вконец. Когда я был уже дома, мне писали из Петербурга, что 2-е и 3-е представление имели успех, пришло несколько писем, с подписями, и анонимных, в которых хвалили пьесу и бранили рецензентов; я читал с удовольствием, но все же мне было совестно и досадно, и сама собою лезла в голову мысль, что если добрые люди находят нужным утешать меня, то, значит, дела мои плохи. Но Ваше письмо подействовало на меня самым решительным образом. Я Вас знаю у же давно, глубоко уважаю Вас и верю Вам больше, чем всем критикам взятым вместе...»
ЭБ ' Научное наследие России"
Послал А. Ф. Кони свою книгу «Повести и рассказы», изд. Сытина, 1894, с наднисыо — «Глубокоуважаемому Анатолию Федоровичу Кони от благодарного автора. А. Чехов. 96 11/Х1» (Собр. соч., т. 16, п. 1722; т. 20, стр. 337).
Вл. И. Немирович-Данченко пишет Чехову: «Сумбатов был в П[стер]бурге и присутствовал на 4-м представлении («Чайки»). Он говорит, что в таком невероятном исполнении, в таком непонимании лиц и настроений пьеса не могла иметь успеха» («Ежегодник Моск. Худож. театра» 1944, т. 1, стр. 101).
В Киевском драматическом театре Н. II. Со- ловцова первый спектакль «Чайки» в бенефис артиста Чинарова («Киевское слово» 1896, №3175).
В газете «Киевское слово» № 3177, в рецензии за подписью «Кремень» отмечается огромный успех спектакля «Чайки» в драматическом театре И. II. Соловцова.
Чехов уехал в Москву в 6 ч. утра. Остановился в Большой Московской гостинице (Дн. П. Е. Ч.— Центр, гос. архив лит. и иск.; собр. соч., т. 16, п. 1728).
Вернулся в Мелихово в 10 ч. вечера (Дн. П. Е. Ч. — Центр, гос. архив лит. и иск.).
В письме Вл. И. Немировичу-Данченко. «...Лавров и Гольцев настояли на том, чтобы «Чайка» печаталась в «Русской мысли» — и теперь начнет хлестать меня литературная критика. А это противно, точно осенью в лужу лезешь». Просит ого прислать материалы для организуемого в Таганрогской городской библиотеке справочного отдела (Собр. соч., т. 16, п. 1734).
В письме к Е. М. Шавровой критика ее рассказа «Жена цезаря» (Собр. соч., т. 16, п. 1735).
В письме Ал. П. Чехову:
«При [таганрогской] библиотеке мечтают открыть музей. Я и Павловский надавали уже много обещаний. Между прочим я пожертвовал... портрет Льва Толстого с факсимиле...
Что касается «Руси», то работать в ней я не буду. Я Сигме не товарищ» (Собр. соч., т. 16, п. 1736).
Г. М. Чехов пишет Чехову: «...Писательницей А—ва написано прекрасное письмо по поводу «Чайки» в Петербургской газете за № 290.
Ноябрь 11
Ноябрь 12 Ноябрь 14
Ноябрь 17
Ноябрь 18 Ноябрь 20
Ноябрь, около 20-го
Ноябрь 21
России"
Фингал чудеснейшим образом разделал всех критиков и бенефисную публику» (Гос. б-ка им. Ленина).
Ноябрь 23 Отправил большую партию книг в Таганрог
скую городскую библиотеку. В Мелихово приехали JI. С. Мизинова и М. Т. Дроздова (Дн. П. Е. Ч. — Центр .гос.архив лит. и иск.;собр. соч. ,т. 16,п. 1733). Ноябрь 25 А. А. Тихонов (Луговой) извещает Чехова: «Сверстали окончание повести («Моя жизнь»] в том виде, как было отмечено синим карандашом на присланной вами вырезке, т. е. «уступленную» цензурой «няньку» вычеркнули...» (Гос. б-ка им. Ленина).
Ноябрь, В журнале «Театрал» № 95 статья С. Т. «Пе-
после 25-го тербургские письма. Александринский театр. (Цензурная «Чайка».—
дата «Первое представление новой комедии Ант. Че-
25-го) хова «Чайка» явилось единственным, в своем роде, представлением в летописи Александрпнской сцены... Это было какое-то издевательство над автором и артистами, какое-то неистовое злорадство некоторой части публики, словно зрительный зал переполнен был на добрую половину злейшими врагами г. Чехова. Представление «Чайки» шло буквально под аккомпанемент шиканья, свистов, хохота, криков «довольно», неуместных поддакиваний артистам, все это смешивалось с тирадами и речами исполнителей. И весь этот протест (если только такое поистине безобразное поведение некоторой части публики можно называть протестом) пе был общим приговором публики в конце пьесы: безобразие началось чуть не с первых слов комедии... Неистовство публики росло с каждым актом: она, очевидно, вошла во вкус». Ноябрь 26 Письмо Вл. И. Немировичу-Данченко:
«...отвечаю на главную суть твоего письма — почему мы вообще так редко ведем серьезные разговоры. Когда люди молчат, то это значит, что им не о чем говорить или что они стесняются. О чем говорить? У нас нет политики, у нас нет ни общественной, ни кружковой, ни даже уличной жизни, наше городское существование бедно, однообразно, тягуче, неинтересно — и говорить об этом также скучно, как переписываться с Луговым. Ты скажешь, что мы литераторы и что это уже само по себе делает нашу жизнь богатой.