Призрачный Райкер не смотрел на Кайена. Его призрачные глаза были устремлены на того, кто запятнал его честь и привел к его гибели — на командира Цзяо.
И он нанес удар.
Это была техника, которую Кайен лишь видел в своем сознании. Путь Алого Клинка: Затмение.
Пространство, казалось, исказилось. Призрачный клинок нанес не один, а тринадцать ударов одновременно. Они летели со всех сторон, игнорируя расстояние, обходя защиту, нацеленные на невидимые бреши в ауре и стойке Цзяо.
Командир, застигнутый врасплох этой невозможной атакой, взревел и попытался защититься. Его драконий клинок заметался, блокируя первые удары. Звон призрачной стали о настоящую был единственным звуком в каньоне. Он отбил пять ударов. Десять. Двенадцать.
Тринадцатый удар прошел сквозь его защиту, как игла сквозь ткань, и коснулся его груди.
Багровое сияние погасло. Призрачная фигура Райкера растворилась в воздухе. Черный меч с тихим стуком упал на землю, теперь он выглядел как обычный, хоть и треснувший, кусок металла. Вся его сила, все его наследие было истрачено в этом последнем, прощальном салюте.
Командир Цзяо стоял неподвижно. Он опустил взгляд на свою грудь. На его великолепных алых доспехах не было ни царапины. Но его глаза были широко раскрыты от ужаса.
Он медленно поднял голову и посмотрел на Кайена.
— Ты… не просто украл… ты… стал… им… — прохрипел он.
Затем его тело обмякло, и он рухнул на землю. Без единой раны. Но его душа, его жизненная сила, его воля — все это было стерто последней Эпитафией капитана Райкера.
Последний оставшийся в живых гвардеец, видевший это, издал тонкий, полный ужаса визг, бросил свое оружие и, спотыкаясь, побежал прочь из этого проклятого каньона, не оглядываясь.
Битва была окончена.
Наступила тишина, нарушаемая лишь стонами ветра.
Лира подбежала к Кайену. Он лежал без сознания, его лицо было смертельно бледным, а тело покрыто ранами. Но он дышал. Он был жив.
Она посмотрела на поле боя. На тела двадцати элитных воинов. На бездыханного командира. Двое. Двое против целой армии. Они победили.
Стиснув зубы, она взвалила на себя непосильную ношу. Она соорудила из плащей и сломанных копий некое подобие волокуши. Она уложила на нее бесчувственное тело Кайена. Собрала их скудные пожитки и два меча — его треснувший черный клинок и великолепный драконий клинок Цзяо.
Она обвела прощальным взглядом Театр Теней, где они поставили свое кровавое представление.
Битва была выиграна. Но война только начиналась. И теперь весь мир будет знать, что в нем ходит монстр, способный заставить мертвецов сражаться за него.
Она впряглась в волокушу и медленно, шаг за шагом, начала свой долгий путь, уводя единственного своего союзника прочь из каньона, навстречу новому, еще более опасному будущему.
Глава 40: Пепел и Рассвет
Лира тащила волокушу сквозь ночь. За ее спиной Каньоны Теней превратились в темный, безмолвный шрам на теле земли. Впереди простирались холмы, залитые холодным светом луны. Она не знала, куда идет, знала лишь, что нужно уходить как можно дальше.
Она не чувствовала усталости. Адреналин и шок от пережитого все еще горели в ее крови. Она снова и снова прокручивала в голове последнюю сцену битвы: призрачный капитан, возникающий из меча, и командир Цзяо, падающий замертво без единой раны.
Она смотрела на неподвижное тело Кайена. Кто он? Мальчишка-падальщик, которого она встретила в гробнице, умер. Тот, кто лежал перед ней, был чем-то иным. Сосудом для мертвых. Оружием, страшнее любого клинка. И он был ее единственным союзником. Ее единственным... другом? Это слово казалось странным и неуместным.
На рассвете она нашла то, что искала — глубокую, скрытую густым кустарником пещеру. Идеальное убежище. С нечеловеческой выносливостью она перенесла Кайена внутрь, развела небольшой костер и завалила вход камнями. Только тогда она позволила себе упасть, и мир на мгновение поглотила тьма.
Четыре дня Кайен был на грани между жизнью и смертью. Он горел в лихорадке, его тело содрогалось в конвульсиях, а из его уст срывались бессвязные слова и имена, которые он никогда не знал. Лира ухаживала за ним с терпением охотницы, выслеживающей добычу. Она промывала его раны, поила его водой и бульоном из мелких зверьков, которых ей удавалось подстрелить. Она охраняла его сон, сидя у входа в пещеру с луком наготове.
На пятый день жар спал.
Когда Кайен открыл глаза, первым, что он увидел, было лицо Лиры в отблесках костра. Она чистила стрелу, ее движения были спокойными и сосредоточенными.
— Сколько...? — прохрипел он, его горло было сухим, как пустыня.
— Четыре дня, — ответила она, не отрываясь от своего занятия. — Думала, ты уже не вернешься.
— Они...?
— Нет. Никого. Ветер замел следы. Мы в безопасности. Пока что.
Он попытался сесть. Боль пронзила все его тело, и он со стоном откинулся назад. Он был слаб, как новорожденный котенок. Он был полностью в ее власти.
Он закрыл глаза и погрузился в свою душу.
Картина была удручающей. Серая пустота его внутреннего мира была тусклой и вялой. Железный комок Корвуса едва тлел. А на месте, где был величественный рубиновый кристалл Райкера, не было ничего. Пустота.
Последний приказ, последняя атака полностью сожгла наследие капитана. Он пожертвовал своей самой сильной фигурой, чтобы поставить королю врага шах и мат. Его черный меч, как он почувствовал даже не касаясь его, теперь был просто куском треснувшего металла.
Его собственный прозрачный кристалл тоже был тусклым, он едва мерцал, словно догорающий уголек. Цена победы была огромной. Он был почти пуст.
Он снова открыл глаза. Лира протягивала ему миску с горячим, ароматным бульоном. Он взял ее дрожащими руками.
— Спасибо, Лира, — сказал он, и это были первые искренние слова благодарности, которые он кому-либо говорил в своей жизни.
Она на мгновение замерла, а затем на ее губах появилась тень усмешки.
— Падальщики не говорят «спасибо».
Он посмотрел на нее.
— Но ты больше не падальщик, — тихо добавила она. — Отдыхай, Летописец.
Эти слова согрели его сильнее, чем бульон. Впервые он не был один.
Он восстанавливался еще неделю. Лира каждый день приносила добычу, а он медленно, но верно возвращал себе силы. Его уникальная способность к регенерации, подпитываемая его собственной Эпитафией, медленно чинила его изломанное тело.
Они начали говорить. Не о битвах и смертях. О мелочах. Она рассказывала ему о своем народе, о легендах Костяного Отца. Он рассказывал ей о жизни в Отстойнике, о том, как различать ценные вещи на трупах. Они были из разных миров, но в их одиночестве было нечто общее.
Однажды вечером, когда он уже мог сидеть, не чувствуя головокружения, он задал главный вопрос.
— Что дальше?
Лира посмотрела на него.
— Клан Алого Кулака не оставит это так. Они потеряли командира и двадцать элитных воинов. Они перевернут весь мир, чтобы найти тебя. Прятаться в пустошах вечно мы не сможем.
— Мне нужно стать сильнее, — сказал Кайен. — Моя сила почти иссякла. И мне нужно новое оружие.
— Для этого нужны ресурсы, — кивнула Лира. — Кузнец, алхимик, информация. Ничего этого нет в Диких Землях.
Она помолчала, глядя в огонь.
— Но есть место, о котором говорят в легендах моего народа. Город, скрытый в сердце самых высоких гор. Место, куда не дотягиваются законы великих кланов. Пристанище для изгнанников, наемников, великих мастеров и тех, кто хочет исчезнуть. Они называют его Пристанище Великанов.
Она посмотрела на Кайена.
— Путь туда долог и опасен. Но там ты сможешь найти все, что тебе нужно. Если, конечно, тебя не убьют в первой же подворотне.
Кайен посмотрел на свои руки. Они все еще были слабыми, но в них уже возвращалась сила. Он выиграл битву. Он заплатил за нее высокую цену. Но он выжил. И у него был друг.
Он посмотрел на выход из пещеры, за которым лежал огромный, враждебный мир.
— Значит, мы идем в Пристанище Великанов, — сказал он. Это был не вопрос, а утверждение.
Путь в Пристанище Великанов будет долгим и опасным. Но впервые за всю свою жизнь Кайен чувствовал, что идет не от чего-то, а к чему-то. И это меняло всё.
Глава 41: Дорога в Горы
Они покинули свою пещеру на рассвете. Воздух был прохладным и чистым. Кайен чувствовал себя заново рожденным. Тело все еще ныло, но слабость ушла, сменившись чувством глубокой, спокойной силы, сосредоточенной в самой его душе. Отсутствие Эпитафии Райкера ощущалось как потерянная конечность, но в то же время это было освобождением. Он больше не опирался на чужой костыль.
Лира двигалась впереди, ее шаг был легким и уверенным. Она больше не оглядывалась, чтобы проверить, не отстает ли он. Она знала, что он будет рядом. Их молчаливое понимание стало глубже, чем любые слова.
Их путь лежал на юг, к гигантской горной гряде, что виднелась на горизонте синей, зазубренной полосой. По рассказам Лиры, Пристанище Великанов было скрыто в самом сердце этих гор, в долине, куда не вели дороги.
Первые несколько дней пути были обманчиво мирными. Они покинули мертвые пустоши и вошли в предгорья — холмистую местность, поросшую жесткой травой и редкими, корявыми деревьями. Здесь была жизнь. Они видели стада диких, похожих на быков, животных и слышали крики птиц.
Это была территория Лиры. Она учила его. Показывала, как найти воду по поведению животных, как отличить ядовитую змею от съедобной по узору чешуи. Кайен впитывал все, его мозг, отточенный ментальными тренировками, запоминал каждую деталь. Он, в свою очередь, делился с ней наследием Райкера — не боевыми техниками, а знаниями о тактике, о том, как читать ветер для стрельбы из лука на дальние дистанции, о слабых точках в доспехах, которые носили люди. Они обменивались мудростью выживания, становясь сильнее вместе.
На четвертый день они наткнулись на дорогу.