Его слова разнеслись по залу. Воцарившуюся тишину сменил удивленный гул. Наемники начали вставать со своих мест, подходить ближе, чтобы посмотреть на доказательства.
«Те самые новички?»
«Клянусь бородой гнома, это ее железы!»
«Я давал им от силы полдня…»
Они больше не были безымянными оборванцами. Они были теми, кто преуспел там, где провалились трое до них.
Ветеран-клерк смотрел на них уже по-другому. Из его взгляда исчезла скука, сменившись толикой уважения.
— Контракт выполнен, — официально произнес он. Он отсчитал и швырнул на стойку пятнадцать тусклых серебряных монет.
Деньги были почти оскорблением после пережитого, но это была не главная награда.
Клерк достал из ящика под стойкой два маленьких, грубо выкованных железных жетона. На каждом был выбит символ гильдии — скрещенные клинки.
— Ваши знаки, — сказал он. — Теперь вы — наемники ранга «Железо». Можете брать контракты с основной доски. Но вот вам совет: не беритесь за то, что вам не по зубам. Удача — дама капризная, второй раз может и не улыбнуться.
Кайен и Лира взяли свои жетоны. Они были тяжелыми и холодными. Это был их пропуск в этот мир.
Когда они повернулись, чтобы уйти, дорогу им преградила огромная фигура. Это был наемник, похожий на медведя — высокий, широкоплечий, с густой рыжей бородой. Но его глаза были маленькими, умными и проницательными. На его груди висел жетон ранга «Сталь».
— Неплохо для первого дня, щенки! — пробасил он, и его смех заставил зазвенеть кружки на столах. — Прикончить старую Гнилозубку — это достойно уважения! Меня зовут Бьорн, я капитан отряда «Кабаньи Клыки». Мы как раз собираемся в Глубокие Шахты за головами кобольдов, и нам не помешают два таких умелых ножа. Платим честно. Идет?
Это было выгодное предложение. Безопасность, стабильный заработок, защита сильного отряда. Лира вопросительно посмотрела на Кайена.
Но у Кайена был свой путь.
— Спасибо за предложение, — ровным голосом ответил он. — Но мы работаем вдвоем.
Бьорн удивленно поднял бровь, но затем снова расхохотался.
— Упрямые! Ну что ж, мне это нравится. Как знаете. Если передумаете — ищите «Кабаньи Клыки» здесь. Город любит ломать одиночек. Удачи!
Он хлопнул Кайена по плечу с такой силой, что тот едва устоял на ногах, и, смеясь, вернулся к своему столу.
Поздно вечером, в своей комнате, Кайен выложил на стол все их богатство: 15 серебряных монет за контракт, горсть золота и несколько эликсиров из кольца мертвого наемника. Это было больше денег, чем он видел за всю свою жизнь.
Лира смотрела на сокровища, затем на него.
— Этого хватит?
Кайен взял в руки свой треснувший черный меч. Он чувствовал его пустоту. Он знал, что должен вернуть его к жизни.
— Не знаю, — ответил он. Его взгляд был тверд, как сталь. — Но завтра утром мы идем к мастеру Фориану. И я не уйду от него, пока он не согласится вернуть душу этому клинку.
Глава 50: Цена Перековки
Найти кузницу мастера Фориана оказалось сложнее, чем выследить пустынного вирма. Его имя знали все, но где он работает — почти никто. Он не держал лавки на рынке и не принимал заказов от гильдий. Он был отшельником от мира, преданным лишь своему искусству.
После целого дня расспросов и нескольких серебряных монет, отданных словоохотливому трактирщику, они наконец получили наводку. Кузница Фориана находилась не в самом городе, а под ним. В самой глубокой части Пристанища, у геотермальных разломов, где сама гора дышала жаром.
Спуск туда был похож на путешествие в преисподнюю. Они шли по узким, вырубленным в скале туннелям, где воздух становился все горячее и суше. Обычные звуки города стихли, сменившись низким, постоянным гулом и шипением пара, вырывавшегося из трещин в стенах.
Они нашли ее по звуку. Это был не хаотичный лязг металла, как в обычных кузницах. Это был ритмичный, почти музыкальный перезвон.
Сама кузница была огромной пещерой, превращенной в мастерскую. Повсюду стояли диковинные механизмы, приводимые в движение силой пара. В центре горел горн, но пламя в нем было не оранжевым, а ослепительно-белым, как сердце звезды. Воздух здесь был настолько горячим, что дышать было тяжело.
У горна стоял человек. Он был стар и худ, его тело состояло лишь из жил и мускулов, высушенных вечным жаром. Он был одет в простой кожаный фартук. Он ритмично бил молотом по раскаленному куску металла, и в его движениях была грация танцора и точность хирурга. Это был мастер Фориан.
Он не обратил на них никакого внимания, полностью поглощенный своей работой. Кайен и Лира молча ждали, не смея его прервать. Лишь через десять минут, когда он закончил, окунув заготовку в чан с шипящей жидкостью, он повернулся к ним. Его глаза были старыми, как сами горы, и горели таким же белым огнем, что и его горн.
— Я не принимаю заказы, — сказал он, его голос был скрипучим, как несмазанные меха. — Уходите.
— Нам сказали, что вы единственный, кто может помочь, — сказал Кайен, шагнув вперед. Он достал из мешка и положил на каменный стол треснувший черный клинок.
Фориан бросил на меч мимолетный, презрительный взгляд.
— Сломанный клинок — это мертвый клинок. Его место на переплавке. Я не занимаюсь мусором.
— Пожалуйста, — настойчиво сказал Кайен. — Просто взгляните. Сталь… она особенная.
Возможно, что-то в голосе Кайена, какая-то нотка отчаянной решимости, зацепила старика. Он с раздражением подошел к столу и взял меч. Но в тот миг, как его мозолистые пальцы коснулись металла, выражение его лица изменилось. Он нахмурился.
Он поднес меч к свету. Взял маленький молоточек и легонько ударил по лезвию, прислушиваясь к звуку. Звук был глухим, мертвым. Он капнул на трещину каплю какой-то зеленой жидкости из склянки. Жидкость зашипела и испарилась, не оставив следа.
Лицо Фориана выражало теперь не раздражение, а глубокое, почти научное любопытство.
— Где ты это взял, мальчик?
— Это неважно, — ответил Кайен. — Вы можете его починить?
Фориан рассмеялся. Сухим, лающим смехом.
— Починить? Дитя, ты просишь меня не заделать трещину в кастрюле. Ты просишь воскресить мертвого.
Он положил меч обратно на стол.
— Это не просто сталь. Это то, что в древних текстах называют Эхо-сталью. Металл, способный впитывать и хранить в себе духовную сущность… волю… то, что вы, невежды, зовете душой. Этот меч был не просто оружием. Он был сосудом.
Он указал на трещину.
— Но теперь он мертв. Воля, что жила в нем, выгорела дотла. И умирая, она разорвала саму структуру металла изнутри. Это не трещина. Это предсмертная агония, застывшая в стали. Починить это невозможно.
Сердце Кайена упало.
— Но… — продолжил Фориан, и его глаза блеснули, — его можно переродить. Разбить на куски, расплавить до первозданного состояния и выковать заново. Создать новый сосуд.
— Какова цена? — немедленно спросил Кайен.
Фориан снова рассмеялся.
— Золото? Золотом ты не заплатишь за сотворение души. Цена будет другой.
Он вытер руки о фартук и посмотрел на Кайена так, словно видел его насквозь.
— Чтобы перековать Эхо-сталь, моего огня недостаточно. Мне нужен огонь, в котором есть жизнь. Мне нужно Сердце Огненной Саламандры, что живет в лавовых реках в самых глубоких пещерах под городом. Принесешь мне его — и я подготовлю горн.
— Это все?
— Нет, — сказал Фориан. — Это лишь первая часть цены. Я могу создать сосуд. Но он будет пуст. Чтобы клинок жил, в него нужно вковать новую волю. Новое наследие. Совместимое с природой этого металла. Что-то острое, как игла, смертоносное и дисциплинированное.
Он в упор посмотрел на Кайена.
— А ты, Летописец… ты должен найти эту новую душу. Найди и поглоти Эпитафию великого мастера, чья воля сможет стать сердцем твоего нового клинка. Когда у тебя будет и сердце саламандры, и новая душа для меча — возвращайся. Если, конечно, выживешь.
Кайен и Лира вышли из раскаленной кузницы, и прохладный воздух подземелий показался им ледяным. Они смотрели друг на друга, ошеломленные масштабом задачи.
Они пришли к кузнецу, чтобы починить меч. А ушли с заданием убить легендарного монстра и найти призрака, достойного стать душой их оружия.
В Пристанище Великанов даже простая починка превращалась в начало нового эпоса.
Глава 51: Два Пути, Одна Цель
Они вернулись в свою комнату на постоялом дворе «Седая Вершина», и тишина между ними была плотной, как расплавленный металл. Задача, поставленная Форианом, была не просто сложной. Она была почти мифической. Убить огненного монстра в лавовых реках и найти, а затем поглотить, душу великого мастера.
— Он сумасшедший, — первой нарушила молчание Лира. Она сидела на своей лежанке, проверяя натяжение тетивы на своем луке. Это было ее привычное действие, способ успокоить нервы. — Он послал нас на верную смерть.
— Возможно, — согласился Кайен. Он стоял у окна, глядя на огни города, разбросанные по склону горы. — А возможно, он просто установил цену, достойную своей работы. Он не хочет золота. Он хочет доказательств. Доказательств того, что мы достойны его мастерства.
— И как мы собираемся это доказывать? — спросила она. — Мы даже не знаем, где искать эту саламандру. И уж тем более, где найти «великого мастера», который согласится, чтобы ты поглотил его душу после смерти.
Кайен повернулся к ней. На его лице не было ни страха, ни отчаяния. Лишь холодная, аналитическая сосредоточенность. Он уже не был тем мальчишкой, что выживал инстинктами. Он был инженером, который видел перед собой сложную, но решаемую задачу.
— Мы разделимся, — сказал он.
Лира подняла на него удивленный взгляд. Впервые с момента их встречи в гробнице он предложил действовать порознь.
— Ты — охотница, — продолжил Кайен, объясняя свою логику. — Ты знаешь, как выслеживать тварей, как читать следы, как понимать природу. Твоя задача — найти Сердце Огненной Саламандры. Собери информацию, найди проводников, если нужно. Узнай все о ее логове, повадках, слабостях. Подготовь охоту.