Медальон на столе слабо засветился. Ровным, мягким, теплым светом, похожим на светлячка. Он не был могущественным артефактом. Но теперь это был вечный, не нуждающийся в топливе, источник света и тепла. Инструмент, созданный его волей.
Путь к Проклятому Побережью занял три дня. Плодородные равнины Юга сменились суровым, скалистым побережьем. Воздух стал влажным и соленым. Деревья здесь были низкими, скрюченными от постоянных ветров, а трава — жесткой и редкой. Местные рыбаки, которых они встречали, были молчаливыми и суеверными людьми. Узнав, куда держат путь Кайен и Лира, они лишь качали головами и спешили уйти, чертя в воздухе знаки от сглаза.
На четвертый день они прибыли.
Затопленные Руины были еще более мрачным зрелищем, чем они ожидали. Это не была крепость, затопленная морем. Это был город, изначально построенный наполовину в воде, наполовину на суше. Его архитектура была чуждой. Башни из зеленоватого, скользкого камня были украшены резьбой, изображавшей не людей или животных, а спирали, щупальца и волны. Все вокруг окутывал густой, холодный туман, который, казалось, был не природным явлением, а дыханием самого этого места.
Вода отступила, обнажив узкую, предательскую дамбу из поросших водорослями камней, которая вела к ближайшей башне.
— Она была здесь, — сказала Лира, указывая на землю у начала дамбы. Ее зоркий глаз заметил то, что пропустил бы любой другой. Почти смытый приливом отпечаток изящного сапога. А рядом, на камне — едва заметный, оплавленный след. — И она использовала магию. Огненный шар, судя по следу. Защищалась.
Кайен закрыл глаза. Его «сетевое» восприятие, такое эффективное в городе, здесь тонуло в гнетущей, древней печали, исходившей от руин. Это место не было злым. Оно было… меланхоличным. Словно оно веками оплакивало свою гибель.
Но сквозь эту завесу скорби он почувствовал это. Тонкую, как паутинка, нить чужеродной, активной магии. Она была слабой, трепещущей, как пламя свечи на ветру. Но она была там, в глубине туманного лабиринта башен. Изольда.
Он открыл глаза и посмотрел на море. Прилив начинался. Вода уже лизала первые камни дамбы.
— Огонек ее магии слабый, он может погаснуть в любой момент, — сказал Кайен, его взгляд был прикован к туману, скрывавшему руины. — Мы не можем ждать. Мы идем сейчас.
Лира кивнула, вытаскивая свой лук. На его тетиве уже была одна из ее новых, стекловидных стрел.
Спасательная операция началась, и их первым врагом было не чудовище, а сам безжалостный, наступающий океан.
Глава 82: Город Утопленников
Переход по дамбе был первым испытанием. Скользкие, поросшие водорослями камни норовили уйти из-под ног, а нарастающие волны прилива бились о них, обдавая ледяными, солеными брызгами. Лира, с ее врожденным чувством равновесия, двигалась легко и уверенно, словно горная коза. Кайен же, несмотря на всю свою новообретенную грацию, был менее привычен к такой стихии. Ему приходилось использовать уроки «Танца Осеннего Листа» не для боя, а чтобы просто устоять на ногах, превращая каждый шаг в выверенное, сбалансированное движение.
Они достигли подножия первой башни в тот самый миг, когда последняя часть дамбы скрылась под бурлящей водой. Путь назад был отрезан. Они оказались в ловушке на острове из руин и тумана.
Внутри башни царил полумрак и пахло вековой сыростью. Единственным источником света был серебряный медальон на шее Кайена, излучавший ровный, теплый свет. Стены были покрыты слизью и странными морскими наростами, а с потолка постоянно капала вода.
Но самой большой угрозой была не темнота. Это была сама атмосфера. Гнетущая печаль, о которой говорил Кайен, здесь была почти осязаемой. Она цеплялась за одежду, проникала в легкие с каждым вдохом, высасывая тепло и волю к жизни.
— Вода, — прошептала Лира, указывая на лужи на полу. — Смотри.
Вода вела себя неестественно. Она словно тянулась к их ногам, цепляясь за сапоги, делая каждый шаг тяжелее.
— Это место… оно пытается нас утопить, — понял Кайен. — Затянуть в свою скорбь.
Он сосредоточился, распространяя вокруг них тончайшее поле своей силы Пустоты. Он не боролся со скорбью. Он просто «стирал» магическое свойство «цепкости» у воды в радиусе нескольких метров вокруг них. Идти стало легче, но это требовало постоянной концентрации.
Они двинулись дальше, к разрушенному мосту, который вел к следующей, более крупной части руин. Туман здесь был таким густым, что противоположный конец моста тонул в нем.
И из этого тумана, а также из темной, бурлящей воды под мостом, начали появляться они.
Фигуры.
Они поднимались из глубин без всплеска, их движения были медленными и плавными. Это были гуманоидные существа, одетые в истлевшие остатки странной одежды. Их кожа была бледной и раздутой от воды, а из пустых глазниц исходило холодное, голубое свечение. Это были Утопленники. Древние жители этого города, ставшие его вечными, скорбными стражами.
Они не бежали и не кричали. Они просто шли. Шли по дну, поднимались по стенам, карабкались на мост, их мокрые руки тянулись к живым.
— Назад! — крикнула Лира.
Ее стрела со стекловидным наконечником сорвалась с тетивы и ударила одного из Утопленников в грудь. Там, где сталь бы просто завязла в раздутой плоти, хрупкое стекло раскололось, и его острые осколки разорвали существо изнутри. Оно беззвучно распалось на облако морской пены и тумана.
Это сработало.
Лира начала методичный обстрел, сдерживая тех, кто пытался взобраться на мост. Кайен встал впереди, встречая тех, кто уже был на нем.
Он обнажил «Незапятнанный». Когда первый Утопленник приблизился и протянул к нему свою ледяную руку, Кайен нанес удар. Его клинок прошел сквозь тело твари, и та, подобно проколотому пузырю, с тихим шипением растворилась в воздухе. Меч не просто рубил плоть. Он стирал саму скорбную магию, что удерживала их в этом мире.
Но тварей было слишком много. Одна из них прорвалась и схватила Кайена за предплечье.
Его тут же пронзил ледяной холод, но не физический. Это был холод отчаяния. Перед его мысленным взором пронеслась чужая жизнь: ужас того, как океан поглощает твой город, ледяная вода, заполняющая легкие, и бесконечные, темные века одиночества на дне.
Кайен взревел и выпустил импульс своей силы. Утопленник, державший его, мгновенно распался.
Они пробились. С боем, отступая шаг за шагом, они пересекли мост и ворвались в следующую башню, завалив за собой проход обломками камней.
Они были в безопасности. На время.
Кайен тяжело дышал, пытаясь избавиться от ледяного ужаса, что оставило в его душе прикосновение Утопленника. Он снова сосредоточился на магическом огоньке Изольды. Он был ближе. Но слабее. Он исходил не с верхних уровней. Он исходил снизу.
Он подвел Лиру к темному, заросшему ракушками арочному проему в центре зала. Из проема вела вниз затопленная лестница, уходившая в абсолютно черную, бурлящую воду. Оттуда доносился шепот и отголоски плача.
— Она там, внизу, — сказал Кайен, указывая на темную воду. — Ее магия почти иссякла. Если мы не поторопимся, море заберет ее, как и всех остальных.
Лира достала из своей сумки две склянки с перламутровым эликсиром «Жабры Глубин». Она протянула одну Кайену.
— Тогда не будем заставлять море ждать, — ответила она с мрачной решимостью.
Глава 83: Сад Скорби
Они без колебаний осушили склянки. Перламутровый эликсир был холодным и имел вкус соленого тумана. Ощущение было странным. Кайен почувствовал, как его легкие сжимаются, а на шее, под кожей, проступают и исчезают призрачные жабры. Дыхание стало легким, почти ненужным.
Кайен первым шагнул в темную воду. Лира последовала за ним мгновение спустя.
Мир изменился. Звуки исчезли, сменившись давлением воды на уши и глухим, низким гулом, который, казалось, издавало само море. Свет от медальона Кайена пробивался сквозь мутную воду, выхватывая из темноты сюрреалистические картины.
Они плыли вниз вдоль затопленной лестницы. Стены здесь были покрыты не просто слизью, а целыми колониями фосфоресцирующих анемонов и странных, похожих на глаза, ракушек, которые, казалось, следили за ними. Это был не просто затопленный город. Это был город, который сросся с морем, превратившись в нечто новое и чудовищное.
Лестница привела их в огромный, полностью затопленный зал. Когда-то это, должно быть, была центральная площадь. Теперь это был подводный лес из гигантских, застывших коралловых деревьев и статуй, оплетенных водорослями.
И здесь были Утопленники. Десятки. Они не плавали. Они медленно, с грацией сомнамбул, бродили по дну, их голубые глаза-огоньки мерцали в темноте. Они не замечали пришельцев, поглощенные своим вечным, безмолвным патрулем.
— Мы не можем сражаться с ними со всеми, — прозвучал голос Лиры в голове Кайена. Эликсир, как оказалось, позволял не только дышать, но и общаться мысленно под водой. — Нужно пройти незамеченными.
Они начали свой путь через этот призрачный сад. Они плыли от одной разрушенной колонны к другой, прячась в тени коралловых наростов. Кайен использовал свою «сеть» Королевы, чтобы чувствовать расположение каждого Утопленника, предсказывая их маршруты. Он вел Лиру по самому безопасному пути, и они двигались как две тени в мире скорби.
Магический огонек Изольды становился все ближе. Он исходил из самого большого здания на площади — величественного, похожего на храм, строения, чьи двери были сорваны с петель.
Они почти достигли его, когда это случилось.
Один из Утопленников, более крупный и одетый в остатки доспехов, внезапно остановился. Он медленно повернул свою голову, и его пустые, светящиеся глаза уставились прямо на них. Он не просто увидел их. Он почувствовал их. Тепло их жизни было невыносимым диссонансом в его холодном, мертвом мире.
Он издал беззвучный, ментальный крик, который волной боли ударил по их разумам.
И все Утопленники в саду замерли. А затем, как один, повернулись в их сторону.