Сам Архимагистр сидел за массивным столом из полированного дерева, спиной к ним, и изучал движение кристаллических сфер, паривших над картой. Он был стар, но в его фигуре чувствовалась несокрушимая мощь.
— Вы пришли, — сказал он, не оборачиваясь. Его голос был спокоен, но в нем слышалась сила, способная раскалывать горы.
Он медленно повернулся в своем кресле. Его глаза, бледные и пронзительные, внимательно изучили сначала Лиру, а затем остановились на Кайене.
— Гильдия говорит, что вы ученый. Торговец Олен говорит, что вы воин. Моя ученица говорит, что вы… аномалия. Так кто же вы на самом деле, Мастер Кайен?
Он знал их фальшивые имена. Он знал все.
— Я тот, кем мне приходится быть, чтобы выжить, Архимагистр, — ровно ответил Кайен.
Торн слабо улыбнулся.
— Честный ответ. Я ценю это. Вы спасли мою ученицу. Ее жизнь для меня бесценна. Я в долгу перед вами.
Он указал на тяжелый, окованный железом сундук, стоявший у стены.
— Здесь золото. Достаточно, чтобы вы могли безбедно жить до конца своих дней. Берите. Это ваша награда.
Кайен не посмотрел на сундук.
— Мы не ищем золота, Архимагистр.
Бровь Торна удивленно поползла вверх.
— Тогда чего же вы ищете? Власти? Положения?
— Знаний, — сказал Кайен. Он решил пойти ва-банк, используя свою легенду. — Мы исследователи, изучающие историю основания Великой Библиотеки и природу аномалий, с которыми столкнулся ее основатель, Валериус. Мы просим о редкой привилегии: один час доступа в Зал Забытых. Под вашим личным надзором, если потребуется. Это все, чего мы желаем в уплату вашего долга.
В кабинете воцарилась ледяная тишина. Архимагистр смотрел на Кайена долго, и его взгляд был тяжелым, как сама гора. Он взвешивал каждое слово, каждую крупицу намерения. Он знал, что они лгут. Но он также знал, что они спасли Изольду.
— Долг есть долг, — наконец медленно произнес он. — Изольда — мое самое большое сокровище и моя самая большая слабость. Вы вернули ее. Я открою для вас дверь.
Кайен почувствовал, как Лира рядом с ним едва заметно выдохнула.
— Но, — добавил Торн, и его голос стал острым, как стекло, — я пойду с вами. И если я почувствую хоть малейшую угрозу для Библиотеки или этого города, если вы попытаетесь что-то украсть или повредить, я лично сотру вас с лица земли. И ни Гильдия Торговцев, ни сам Правитель Горы ничего не смогут с этим поделать. Вы меня поняли?
— Поняли, Архимагистр, — кивнул Кайен, принимая условия.
— Хорошо. Глава Библиотеки Элара будет ждать нас у входа в хранилище завтра на рассвете. Будьте готовы.
Кайен и Лира поклонились и покинули башню. Они получили свой ключ. Но теперь замок, который им предстояло открыть, будет охранять дракон.
Глава 91: Зал Забытых
Рассвет над Корвусом был холодным и ясным. Великая Библиотека в первых лучах солнца казалась вырезанной из слоновой кости. В ее пустых, гулких залах Кайена и Лиру уже ждали.
Архимагистр Торн был одет не в церемониальную мантию, а в практичную, темно-синюю тунику из плотной ткани, усиленную серебряными рунами. Он был готов не к экскурсии, а к битве. Его лицо было непроницаемым, как камень.
Рядом с ним стояла женщина, в которой чувствовалась сила иного рода. Это была Глава Библиотеки, Элара. Она была старше Торна, худая, с пергаментной кожей и глазами, которые, казалось, прочитали каждую книгу в этом здании. В ее взгляде не было враждебности, лишь глубокое, почти безграничное знание и толика подозрения.
Они не обменялись приветствиями.
— Вы готовы? — спросила Элара, ее голос был тихим, но резонировал с камнем стен.
Кайен кивнул.
Они подошли к неприметной железной двери в историческом крыле. На ней не было ни замков, ни ручек.
Торн и Элара встали по обе стороны от двери, действуя со слаженностью, отточенной ритуалом.
Торн положил ладонь на металл. По поверхности двери пробежали и вспыхнули руны.
— Aperio. Sigillum. Arcanum, — произнес он, и из его ладони вырвался луч света, который впитался в дверь, сформировав светящийся кристаллический замок.
Затем настал черед Элары. Она достала из складок своей мантии простой, ржавый на вид железный ключ. Она вставила его в замочную скважину, которая материализовалась в центре магического замка, и повернула.
Раздался не щелчок, а глубокий, протяжный гул, словно вздохнул спящий гигант. С тихим шипением массивная железная дверь отворилась внутрь, открывая вид на уходящую вниз каменную лестницу, тонущую в абсолютной, ледяной темноте.
— Один час, — сказал Торн, его голос не допускал возражений. — Вы идете первыми. Мы — за вами.
Кайен достал свой серебряный медальон. Его теплый свет вырвал из темноты первые ступени. Он шагнул вниз. Лира, с рукой на луке, последовала за ним. За их спинами шли два самых могущественных человека в городе.
Лестница привела их в длинный, прямой коридор. Это место не было похоже на библиотеку. Это был склеп. Вдоль стен тянулись запечатанные ниши из полупрозрачного, дымчатого кристалла. И в каждой из них хранился один-единственный предмет.
В одной — почерневший от времени череп с рунами, вырезанными на лбу, который, казалось, шептал, когда они проходили мимо.
В другой — музыкальная шкатулка, из которой доносилась мелодия, вызывавшая беспричинную, глубокую тоску.
В третьей — идеально сохранившийся черный цветок, чьи лепестки, казалось, были сотканы из самой тени.
Каждый артефакт излучал слабую, но опасную ауру. Воздух здесь был тяжелым от эха проклятий, забытых трагедий и безумия. Лира шла, напряженная как струна, ее инстинкты кричали об опасности. Торн и Элара были защищены мощными ментальными барьерами, их лица оставались спокойными.
Кайен же чувствовал все это напрямую. Но его душа, сбалансированная наследием Лиана, была как тихий омут, в котором отражался шторм, но который он не затрагивал. Он искал не силу. Он искал резонанс. Что-то, что откликнется на его собственную природу.
Он вел их через анфиладу залов, мимо сотен запечатанных аномалий. И наконец, в самом дальнем зале, он остановился.
Он остановился перед нишей, которая была пуста.
Дымчатый кристалл, который должен был сдерживать артефакт, был разбит. Разбит изнутри. На полу ниши лежал толстый слой пыли.
Торн и Элара замерли.
— Невозможно… — прошептала Элара. — Внешняя печать была цела. Никто не входил сюда уже почти сто лет.
Кайен опустился на колени перед разбитой нишей. Он не чувствовал здесь никакой остаточной энергии. Лишь пустоту. Но в слое пыли он увидел то, что пропустили бы другие.
Символ.
Он был нарисован пальцем в самой пыли. Простой, изящный символ, не принадлежавший ни одной известной культуре. Стилизованное, плачущее око.
Кайен осторожно коснулся пыли. И почувствовал это.
Эхо.
Слабое, почти угасшее, но безошибочное. Это была Эпитафия. Нечеловеческая. Древняя, холодная и бесконечно одинокая. Она ощущалась точно так же, как та сущность, которую он поглотил в зиккурате. «Нулевой Пациент».
Он встал. Теперь он знал.
— Что-то было здесь, — сказал он. — Что-то, похожее на меня. Или на источник моей силы.
Он посмотрел на двух ошеломленных хранителей.
— Оно было заперто здесь. Но оно сбежало. Давно. Оно сломало свою клетку изнутри и ушло.
Торн шагнул вперед, его лицо было мрачным.
— Что ты чувствуешь? Что здесь было?
Кайен посмотрел на странный символ плачущего ока, а затем на пустую, разбитую нишу. Его поиски ответов привели его к еще большей, еще более страшной загадке. Он не был первым. И он был не один.
— Я чувствую… эхо, — ответил он. — Эхо того, кто был таким же, как я. Оно было здесь. Но оно ушло. И я думаю, я знаю, кто его ищет.
В его голове вспыхнул образ. Клан Алого Кулака, отчаянно искавший способ обрести невиданную мощь в гробнице своего Предка. Они проиграли. Но что, если они узнали о другой аномалии, которая когда-то хранилась здесь?
Его поиски истины только что превратились в гонку. Гонку за беглым богом.
Глава 92: Плачущее Око
Тишина в Зале Забытых была тяжелой, как свинец. Архимагистр Торн и Глава Библиотеки Элара смотрели на разбитую пустую нишу, и на их обычно непроницаемых лицах был написан неподдельный ужас. Это была не просто проблема. Это была катастрофа. Провал, который длился веками и о котором никто не подозревал.
— Объясни, что ты имел в виду, — первым нарушил молчание Торн. Его голос был тихим, но в нем звенела сталь. — «Такой же, как ты». Говори.
Кайен понимал, что оказался в точке невозврата. Скрывать свою природу больше не было смысла. Он был их единственным ключом к этой тайне.
Он рассказал им все. О зиккурате и Нулевом Пациенте. О своей способности поглощать не просто навыки, а саму суть, «эпитафию» существа. О том, как он впитал в себя ту первозданную пустоту. Он говорил спокойно и отстраненно, словно препарируя собственную душу.
Когда он закончил, Торн и Элара долго молчали, переваривая услышанное. Они были одними из умнейших и могущественнейших людей в мире, но история Кайена выходила за рамки всего, что они знали.
— Сущность, способная редактировать реальность… — прошептала Элара. — Все сходится. Древние тексты описывали Валериуса как гения, одержимого «экзистенциальными угрозами». Он нашел нечто, что он назвал «Первозданным Эхом», и пытался изучить его. Очевидно, он провалился.
— Эта… сущность, — произнес Торн, — не должна попасть в руки клана Алого Кулака. Последствия будут немыслимы. Если они не смогли контролировать искаженную душу своего Предка, то что они сделают с чистой, первозданной силой, способной изменять мир?
Взгляд Архимагистра изменился. Подозрение в нем сменилось мрачной, прагматичной решимостью. Он посмотрел на Кайена уже не как на угрозу, а как на уникальный, незаменимый инструмент.
— Ты единственный, кто может его почувствовать. Ты наш единственный след.
Так, в холодном, пыльном склепе запретных знаний, родился новый, немыслимый союз. Магистр, Хранительница и Аномалия.