Путь на восток занял две недели. Горы остались позади, сменившись бескрайними, влажными низинами. Воздух стал тяжелым и густым. Когда они достигли границ Болот Печали, перемена была мгновенной.
Здоровая зелень лесов сменилась чахлыми, скрюченными деревьями, с которых свисали бороды серого мха. Земля под ногами превратилась в топкую, чавкающую грязь. Над болотами висел густой, неподвижный туман, пахнущий гнилью и стоячей водой. И самое главное — здесь царила абсолютная, неестественная тишина. Не было ни пения птиц, ни стрекота насекомых.
Как только они вошли под сень скрюченных деревьев, они почувствовали это. То же ментальное давление, что и в Серых Вершинах, но иное по своей природе. Это была не острая, вселенская скорбь. Это была тупая, вязкая, всепроникающая апатия. Чувство полной бессмысленности. Оно не атаковало. Оно просачивалось в душу, нашептывая, что любое действие бесполезно, что лучше всего — просто лечь в теплую, грязную воду и уснуть.
— Оно здесь, — прошептала Лира, ее движения стали вялыми.
Кайен кивнул. Он немедленно активировал наследие Лиана, создавая вокруг их разумов кокон гармонии, который не блокировал апатию, а позволял ей протекать мимо, не задерживаясь. Дышать стало легче.
Они двинулись вглубь, ориентируясь по компасу Изольды. Его кристальная стрелка теперь уверенно указывала в самое сердце болот.
Это был мир, враждебный самой жизни. Вода была черной и маслянистой. Деревья, казалось, были не живыми, а застывшими в вечной агонии.
На второй день пути Лира, чьи глаза охотницы не теряли остроты даже здесь, заметила след. На стволе одного из деревьев была крошечная, почти невидимая царапина. Она поднесла к ней палец.
— Осторожно. Яд.
Кайен подошел. Он увидел не просто царапину. Он увидел остаточный отпечаток намерения. Тонкий, как игла, и холодный, как лед. Почерк профессионального убийцы.
— Они уже здесь, — сказала Лира. — И они оставили нам предупреждение.
Она была не совсем права. Это было не предупреждение. Это была метка.
В тот же миг «сеть» Кайена, которую он постоянно держал активной, взвыла от тревоги. Он почувствовал это. Одну-единственную, холодную, как у змеи, волю, наблюдавшую за ними из густых зарослей мха на высоком дереве в пятидесяти метрах позади. Он не был просто шпионом. Он был охотником, который позволил добыче зайти поглубже в свою ловушку.
Они пришли сюда, чтобы опередить клан. Но клан уже ждал их.
— Нас ведут, — беззвучно передал Кайен Лире, используя ментальную связь, которой его научила Эпитафия Королевы.
Лира не обернулась. Ее тело не выказало и тени тревоги.
— Я знаю, — так же беззвучно ответила она. — Чувствую его взгляд на своей спине уже полчаса. Ждала, когда ты заметишь.
Кайен усмехнулся. Она была великолепна.
Игра началась. Но кто в ней был охотником, а кто — добычей, еще предстояло выяснить.
Компас Изольды указывал вперед, на их цель. Но холодное, паучье чутье Кайена указывало назад, в густые тени, откуда за ними наблюдала пара глаз, полных терпения и яда. Они вошли в болото, чтобы найти потерянного бога, но не знали, что уже ступили в ловушку, расставленную смертным.
Глава 102: Игра Охотников
Осознание того, что они в ловушке, не вызвало паники. Вместо этого оно принесло холодную, звенящую ясность. Кайен и Лира, не сговариваясь, замедлили шаг. Их внешняя расслабленность превратилась в маску, под которой скрывалась максимальная концентрация.
«Один», — передал мысленно Кайен, постоянно сканируя окружение своей «сетью». — «Невероятно хорошо прячется. Его аура почти сливается с апатией болота. Старейшина Фэй, как и говорилось в донесениях».
«Значит, он не полезет в открытый бой», — ответила Лира. — «Будет ждать, пока нас измотает болото или его обитатели. Он убийца, а не воин».
Они продолжали идти, делая вид, что ничего не заметили. Их путь лежал через затопленную низину, где из черной воды торчали лишь верхушки полусгнивших деревьев. Единственной дорогой был узкий, скользкий ствол упавшего гиганта.
Когда Лира ступила на него первой, Кайен почувствовал, как наблюдатель за их спиной напрягся. Идеальный момент для атаки. Место, где трудно удержать равновесие.
Лира сделала несколько шагов, и внезапно вода у ее ног вскипела. Из глубины вырвалась гигантская, похожая на многоножку, тварь с панцирем из болотного ила и десятками маленьких, голодных глаз.
Это была не случайность. Их преследователь, Старейшина Фэй, очевидно, мог не только прятаться, но и управлять местной фауной, используя какие-то яды или приманки. Он натравил на них монстра, чтобы проверить их силы и, возможно, закончить дело чужими руками.
Лира, не издав ни крика, отпрыгнула назад, на твердую землю. Тварь выползла из воды, преграждая им путь.
«Что будем делать?» — спросила Лира.
Кайен посмотрел не на монстра. Он смотрел в ту сторону, где прятался их настоящий враг.
«Сыграем в его игру», — ответил он.
Он шагнул вперед, обнажая «Незапятнанный».
— Я разберусь с тварью! — крикнул он достаточно громко, чтобы его услышали. — Прикрывай!
Он бросился на болотную многоножку. Бой был нарочито долгим и «трудным». Кайен использовал лишь базовые приемы, которым его научил Райкер, избегая своих истинных способностей. Он парировал удары, уклонялся, наносил неглубокие порезы, создавая впечатление, что он — умелый, но вполне обычный воин, который с трудом справляется с монстром.
Лира поддерживала его, выпуская стрелы, которые отвлекали тварь, но не наносили серьезного урона.
Они разыгрывали спектакль. А в тенях, Старейшина Фэй внимательно наблюдал, оценивая их силу, их стиль, их выносливость. Он видел умелого мечника и первоклассную лучницу. Сильных противников, но вполне понятных. Он не видел ни редактора реальности, ни повелителя эмоций. Именно этого и добивался Кайен.
Через пять минут изнурительной «борьбы» Кайен, тяжело дыша, наконец «нашел» брешь в защите монстра и вонзил свой клинок ему в голову. Тварь задергалась и затихла.
Кайен оперся на меч, изображая крайнюю усталость.
— Эта тварь… едва не прикончила меня, — сказал он Лире.
Они сели у тела убитого монстра, чтобы «отдохнуть». Кайен намеренно оставил свою спину открытой в сторону, где, как он чувствовал, прятался Фэй.
«Он думает, что мы измотаны и потеряли бдительность», — передал Кайен. — «Он нападет в сумерках. У нас есть несколько часов, чтобы подготовить встречу».
Пока они «отдыхали», они незаметно готовились. Лира, делая вид, что срезает с монстра ценные части, на самом деле пропитывала землю вокруг них специальным маслом, которое при поджигании давало много густого, едкого дыма.
Кайен же, медитируя, делал нечто куда более тонкое. Он не создавал ловушек. Он «редактировал» окружение. Он нашел большую, прочную лиану, свисавшую с дерева, и стер ее «прочность», сделав ее хрупкой, как паутина. Он коснулся нескольких камней и стер их «трение», превратив в идеальные скользкие ловушки.
Солнце начало садиться. Болото погрузилось в полумрак.
Кайен почувствовал, как Фэй начал двигаться. Бесшумно, как змея, он скользил между деревьями, приближаясь к ним со спины.
«Готовься», — сказал Кайен.
В тот миг, когда Фэй был в десяти метрах, готовый к своей смертельной атаке, Лира бросила в пропитанную землю маленький кремень.
Вспышка!
Густой, едкий дым мгновенно окутал всю поляну, превращая ее в непроглядный лабиринт.
Фэй на мгновение растерялся. Но он был мастером. Он тут же сориентировался по звуку их дыхания и бросился в дым.
Он прыгнул на камень, который Кайен сделал скользким. Нога убийцы поехала, и он, чертыхнувшись, едва удержал равновесие.
Он схватился за лиану, чтобы не упасть. И лиана, лишенная своей прочности, с тихим треском оборвалась.
Старейшина Фэй, один из самых опасных убийц клана Алого Кулака, на несколько секунд потерял контроль.
Этого было достаточно.
Из дыма, с двух противоположных сторон, вырвались две тени. Лира атаковала снизу, ее нож целился в ноги. Кайен атаковал сверху, его «Незапятнансой» нес в себе холодную тишину Пустоты.
Фэй, застигнутый врасплох, понял свою ошибку.
Он был не охотником, наблюдавшим за добычей. Он был добычей, которую заманили в идеально подготовленную ловушку.
Глава 103: Яд и Пустота
Дым окутал поляну, превратив мир в серое, удушливое ничто. Старейшина Фэй, несмотря на потерю равновесия, отреагировал с инстинктами змеи. Он не пытался атаковать вслепую. Он растворился в дыму, став его частью.
Атака Лиры, нацеленная на его ноги, нашла лишь пустоту. Клинок Кайена, направленный в сердце, пронзил лишь тень. Фэй исчез.
— Он здесь, — прошипела Лира, становясь спиной к спине с Кайеном. — Я его не вижу, но я его чувствую.
Кайен тоже его чувствовал. Его «сеть» ощущала холодное, хищное намерение, кружившее вокруг них, как акула.
Внезапно из дыма, с разных сторон, вылетело несколько черных игл. Они летели беззвучно.
Кайен, используя «Танец Осеннего Листа», отклонил те, что летели в него, своим мечом. Лира отбила свою стрелой. Но одна игла все же нашла цель. Она не пронзила, а лишь оцарапала предплечье Кайена, оставив тонкую, как волос, красную линию.
Эффект был мгновенным. Мир качнулся. По руке начало расползаться ледяное онемение, а в голове появился легкий, сладковатый туман. Нейротоксин. Мощный.
— Я ранен, — спокойно констатировал он.
— Насколько плохо? — спросила Лира, ее глаза пытались пронзить дымную завесу.
— Через десять минут я не смогу держать меч. Через двадцать — стоять на ногах.
Фэй не собирался давать им столько времени. Из дыма снова и снова вылетали отравленные клинки, заставляя их постоянно двигаться, уворачиваться. Он не вступал в открытый бой. Он изматывал их, ждал, пока яд сделает свое дело. Идеальная тактика ассасина.