Кайен стоял неподвижно, держа «Незапятнанный» в одной руке. Он был спокоен. Он позволил ауре Стазиса, которую он поглотил, окутать себя. Наступавшая на него волна убийственной ярости разбивалась об его спокойствие, как волна о скалу.
Первый Палач достиг его и нанес сокрушительный удар сверху.
Кайен не стал блокировать. Он использовал «Танец Осеннего Листа». Он шагнул в сторону, и тяжелый клеймор со свистом пронесся мимо. Одновременно «Незапятнанный» описал плавную дугу и коснулся доспеха воина.
Кайен не пытался его пробить. Он просто «стер» одну из заклепок, державших нагрудник.
Палач, потеряв равновесие от собственного удара, не заметил этого. Но когда он развернулся для следующей атаки, его тяжелый нагрудник съехал в сторону, на мгновение открыв его грудь.
В это мгновение в него ударила стрела Лиры, которая, даже сражаясь с десятью противниками, находила возможность помогать своему союзнику. Стрела вошла глубоко, и Палач рухнул на снег.
Тайран смотрел на это, и его глаза сузились. Этот мальчишка был не просто мечником.
— Хватит игр! — взревел он. — Подавить его!
Оставшиеся девять Палачей окружили Кайена. Они не атаковали. Они начали читать заклинание. Их алые руны на доспехах вспыхнули, и они создали вокруг Кайена «Кровавую Клетку» — вихрь из режущей энергии, который медленно сжимался.
Кайен оказался в ловушке. Он чувствовал, как вихрь высасывает его силы.
И тогда он использовал свое самое страшное оружие.
Он вонзил «Незапятнанный» в снег перед собой. Он приложил к нему ладонь и высвободил дар, который получил в монастыре. Голос Эха.
Он не кричал. Он транслировал.
Волна чистой, вселенской скорби накрыла перевал.
Палачи, чьи души были закалены в битвах, оказались не готовы к такому. Их боевые заклинания прервались. Их разум наполнился не их собственным, а чужим, бесконечным горем. Они увидели гибель звезд и одиночество, длившееся вечность. Они замерли, их воля была парализована.
Лишь один из них устоял. Лорд Тайран.
Он пошатнулся, его лицо исказилось. Но его воля была несокрушима. Он был не просто воином. Он был правителем, тираном, чья душа была выкована из чистого эгоизма.
— Жалкая уловка! — прорычал он, стряхивая с себя оцепенение. Он шагнул вперед, поднимая свой собственный меч — массивный клинок из черного железа, который, казалось, пил свет.
Но пока он боролся с ментальной атакой, Лира и Кайен уже действовали.
Лира, на которую скорбь почти не подействовала благодаря ее связи с природой, выпустила град стрел в оцепеневших Палачей, одного за другим выводя их из строя.
А Кайен бросился на Тайрана.
Их клинки столкнулись.
ЗВОН!
Удар был такой силы, что, казалось, сама гора треснула. Кайена отбросило назад. Тайран был сильнее. Намного.
— Ты думал, это будет так просто? — усмехнулся Тайран, его глаза горели алым огнем. — Я не мои никчемные подчиненные. Твои фокусы на меня не действуют!
Он снова бросился в атаку. Кайен был вынужден уйти в глухую оборону, используя «Танец Листа», чтобы выжить. Он был слабее, медленнее. Он проигрывал.
И он знал это.
Парируя очередной удар, он намеренно позволил клинку Тайрана соскользнуть и ударить по артефакту, висевшему у него на поясе — «Клетке Душ».
Раздался треск. Артефакт, не предназначенный для физических ударов, треснул.
Тайран не заметил этого в пылу битвы. Но Кайен почувствовал. Он почувствовал, как из треснувшего артефакта вырвалась порабощенная, измученная воля, заключенная в нем.
— Что ты наделал?! — взревел Тайран, наконец осознав.
Но было уже поздно.
Из «Клетки Душ» вырвался призрак. Но это был не просто дух. Это был гигантский, разъяренный дух горного дракона, которого предок Тайрана поработил сотни лет назад.
И этот дух, освобожденный и полный ярости, увидел своего тюремщика.
Он бросился на Лорда Тайрана.
Кайен отступил, тяжело дыша. Он не мог победить Тайрана в честном бою. Поэтому он дал ему нового, куда более разъяренного противника.
Глава 111: Гнев Дракона и Выбор Тирана
Освобожденный дух дракона был зрелищем, полным первобытной ярости. Полупрозрачная, сотканная из клубящегося тумана и холодного пламени, фигура взмыла над перевалом, и ее беззвучный рев сотряс сами основы гор. Он не был материален, но его ненависть была настолько концентрированной, что снег вокруг него шипел и испарялся.
Багровые Палачи, уже выведенные из строя ментальной атакой Кайена, в ужасе попятились от этого нового, невообразимого кошмара.
Лорд Тайран же, напротив, не выказал страха. Его лицо исказила гримаса чистой, незамутненной ярости.
— Ничтожество! — прорычал он, но было неясно, к кому он обращается — к Кайену или к духу. — Ты думал, что тварь, которую поработил мой предок, сможет навредить мне? Я — его кровь! Я — твой хозяин!
Он поднял свой черный клинок и направил его на дракона. Меч загудел, и из него вырвались призрачные цепи, которые устремились к духу, пытаясь снова заковать его в рабство.
Но дракон, измученный веками плена, был готов к этому. Он не стал уворачиваться. Он ударил по цепям волной чистого, духовного пламени. Цепи зашипели и распались. Связь хозяина и раба была разорвана.
— Ты не мой хозяин, — прогрохотал голос дракона в их разумах. — Ты лишь ржавчина на цепях, которые держали меня.
Он бросился на Тайрана.
Перевал превратился в арену для битвы двух титанов. Тайран, могущественный воин, сражался с яростью и отточенной техникой. Его клинок оставлял на теле духа глубокие разрывы, но те тут же затягивались, как туман. Дракон же атаковал нематериальными когтями и потоками призрачного огня, которые проходили сквозь доспехи, обжигая не плоть, а душу.
Кайен и Лира отступили, наблюдая за этой титанической схваткой со стороны. Они были лишь зрителями.
— Он не сможет его победить, — сказала Лира. — Дух слишком силен.
— Он и не пытается, — ответил Кайен, внимательно следя за каждым движением Тайрана. — Он выигрывает время.
Он был прав. Тайран, понимая, что не сможет одолеть духа в открытом бою, лишь отвлекал его, медленно, шаг за шагом, отступая к краю обрыва. Туда, где стоял его оруженосец. Туда, где была отрезана его основная армия.
— Он собирается сбежать! — поняла Лира.
— Хуже, — сказал Кайен, и его глаза потемнели. — Он собирается забрать с собой то, за чем пришел.
Он посмотрел на Шепчущий Пик, который теперь был виден за спиной Тайрана. Он чувствовал это. Осколок Эха, спавший там, пробуждался, встревоженный этой битвой. Его сила начала сочиться в мир.
Тайран тоже это почувствовал. Он намеренно затягивал бой, давая осколку полностью пробудиться. Его план был ужасен в своей простоте: он позволит дракону и осколку столкнуться, а сам, в этом хаосе, захватит ослабленного победителя.
— Мы не можем этого допустить, — сказал Кайен.
Они начали действовать. Лира бросилась в одну сторону, занимая позицию для стрельбы. Кайен — в другую, заходя Тайрану за спину.
Но Лорд клана был готов и к этому.
— Думали, я забыл о вас? — прорычал он, уклоняясь от очередного удара дракона. Он топнул ногой, и из снега вокруг него вырвались каменные шипы, преграждая Кайену путь.
В то же время, он указал мечом на Лиру, и один из его уцелевших Палачей, оправившись от оцепенения, бросился на нее.
Он продумал все.
Но он не мог продумать то, кем стал Кайен.
Кайен не стал пробиваться через каменные шипы. Он просто шагнул сквозь них. Используя «Танец Осеннего Листа», он нашел в этой преграде «пустоты», моменты, где не было камня, и проскользнул через них, как ветер.
Он появился за спиной Тайрана в тот самый миг, когда тот был занят парированием атаки дракона.
Тайран почувствовал его и попытался развернуться.
Но Кайен не стал атаковать.
Он приложил ладонь к спине Тайрана.
И использовал свое самое страшное оружие. Голос Эха.
Он не стал транслировать скорбь. Он транслировал нечто иное. То, что он испытал в гробнице Предка. Ярость, безумие и боль самого клана Алого Кулака. Он заставил Тайрана пережить весь ужас гражданской войны, всю боль от братоубийства, все то, на чем была построена его власть.
Тайран закричал. Его концентрация была сломлена.
И в это мгновение дух дракона нанес свой удар.
Призрачные когти пронзили его грудь, проходя сквозь доспех.
Лорд Тайран, один из могущественнейших людей в мире, замер. Его глаза расширились. Он посмотрел на Кайена, и в его взгляде была не ненависть, а лишь тихое, страшное понимание. Он проиграл не мечу. Он проиграл своему собственному прошлому.
— Ты… проклят… — прохрипел он.
Затем его тело обмякло. Дух дракона, исполнив свою месть, издал долгий, печальный вой и начал растворяться в ледяном ветре.
На перевале воцарилась тишина.
Кайен стоял над телом своего величайшего врага. Битва была окончена.
Но он чувствовал, как с Шепчущего Пика на него смотрит нечто. Древнее, любопытное и теперь — абсолютно свободное.
Он избавился от одного врага. Но, возможно, только что разбудил другого.
Глава 112: Шепот и Тишина
Смерть Лорда Тайрана была тихой. Не было ни взрыва, ни крика. Просто могущественная фигура, державшая в страхе целый регион, рухнула на снег, и ее аура погасла, как задутая свеча.
Оставшиеся в живых Багровые Палачи, увидев гибель своего повелителя, замерли. Их воля, их цель, их мир — все это было сосредоточено в одном человеке. Теперь, когда его не стало, они были лишь воинами без командира, потерянными в ледяной пустыне. Они опустили свое оружие. Битва была окончена.
Дух дракона, исполнив свою тысячелетнюю месть, издал последний, протяжный, печальный вой и растворился в порыве ветра, оставив после себя лишь запах озона и древней магии.
На перевале воцарилась тишина. Но эта тишина была обманчивой.
Кайен медленно выпрямился, отнимая руку от спины мертвого тирана. Он чувствовал опустошение. Битва истощила его, но не физически. Он заглянул в самые темные уголки души своего врага, и увиденное оставило горький привкус.