— Не совсем, — ответил Кайен.
Он указал на горизонт. Там, в мареве дрожащего от жары воздуха, виднелись странные, темные силуэты. Они были похожи на гигантские, скрюченные деревья, растущие прямо из соли.
Они пошли к ним.
Когда они подошли ближе, они поняли, что это были не деревья. Это были соляные столпы. Но не простые. Они имели причудливые, почти человеческие очертания. Некоторые были похожи на коленопреклоненные фигуры. Другие — на людей, воздевших руки к небу в отчаянии.
А в центре этой рощи из соляных статуй, они нашли его.
Это был скелет. Древний, идеально сохранившийся в соленом воздухе, сидящий, прислонившись к самому большому столпу. На нем были истлевшие остатки одежды ученого. А в его костлявых руках был зажат толстый, кожаный дневник.
— Валериус, — сказал Кайен. Он узнал герб Великой Библиотеки, вытисненный на обложке.
Они нашли последнего хранителя тайны.
Лира осталась на страже, а Кайен осторожно взял дневник. Страницы были хрупкими, как осенние листья, но записи, сделанные особыми, алхимическими чернилами, прекрасно сохранились.
Он начал читать.
Это была история отчаяния и одержимости. Валериус писал о своем величайшем открытии — «Первозданном Эхе», запертом им в Зале Забытых. Он писал о своем ужасе, когда понял, что существо сбежало, оставив лишь таинственный символ.
«Оно разумно», — писал Валериус. — «Оно учится. Оно скопировало мою собственную магию телепортации, чтобы пробить печать. Оно ушло, а я даже не заметил. Моя гордыня ослепила меня».
Дальше шли записи о его многолетних поисках. Он шел по следу из аномалий, по слухам о «плачущем призраке», который появлялся в самых пустынных уголках мира. И след привел его сюда, в Соляные Пустоши.
«Я понял, куда оно шло», — писал он на одной из последних страниц. — «Это место — не просто пустыня. Это кладбище. Кладбище его брата. Когда Творец пожертвовал собой, чтобы запечатать Черную Звезду, его тело не исчезло. Оно упало на эту планету, и его смерть создала первый океан. Теперь, когда океан высох, его кости лежат под этой солью. Эхо пришло сюда, на его могилу, чтобы скорбеть».
Кайен поднял взгляд от дневника. Он посмотрел на соляные столпы. Это были не просто статуи. Это были слезы. Гигантские, кристаллизовавшиеся слезы скорбящего бога, оставленные им на могиле своего брата.
Последняя запись в дневнике была короткой и полной смирения.
«Я нашел его. Оно здесь, подо мной, спит в соляной пещере. Оно больше не плачет. Оно просто… ждет. Я чувствую, как моя жизнь подходит к концу. Я сделал все, что мог. Я оставляю этот дневник и этот символ как предупреждение. И как надежду. Возможно, однажды придет тот, кто сможет не запереть, а понять. Тот, кто сможет закончить то, что я начал».
Под записью был вырезан символ. Плачущее Око.
Кайен закрыл дневник. Теперь он знал почти все.
— Оно здесь, — сказал он Лире. — Прямо под нами. Спит.
В тот же миг земля под их ногами дрогнула. Не сильно. Но достаточно, чтобы с соляных столпов посыпалась белая пыль.
Компас Изольды, который до этого был спокоен, внезапно ожил. Его кристальная стрелка начала бешено вращаться, а затем замерла, указывая не на горизонт, а прямо вниз, в соляную толщу под их ногами.
Осколок Эха, спавший здесь тысячи лет, почувствовал присутствие другого осколка. Своего брата.
И он начал просыпаться.
Глава 115: Колыбельная для Спящего
Дрожь земли была едва заметной, но она несла в себе обещание пробуждения колоссальной силы. Лира инстинктивно вскинула лук, ее глаза обыскивали горизонт, ожидая угрозы. Но Кайен смотрел вниз, на белую соляную корку.
— Оно не враждебно, — тихо сказал он. — Оно просто… отреагировало. Узнало нас.
Он чувствовал это. Сознание, спавшее под ними, было похоже на глубокое, безбрежное море. Спокойное, но обладающее безмерной мощью. Оно не излучало ни скорби, ни ярости. Лишь бесконечное, древнее одиночество.
— Что мы будем делать? — спросила Лира. — Разбудим его? Попытаемся поговорить?
Кайен отрицательно покачал головой. Он вспомнил урок, который усвоил в монастыре. С такими силами не говорят. С ними резонируют.
— Оно пришло сюда, чтобы скорбеть, и уснуло, когда его слезы иссякли, — сказал он, скорее размышляя вслух. — Оно потеряло своего брата, Творца. И оно не знает, что крошечный осколок его брата все еще жив. Здесь.
Он указал на восток, в сторону монастыря, который они покинули много месяцев назад. Туда, где росло Сердце-Древо.
— Наша задача — не разбудить его, — продолжил он. — А дать ему то, ради чего оно сюда пришло. Дать ему попрощаться.
План, который созрел в его голове, был прост в своей сути и невозможен в исполнении. Он собирался стать мостом. Мостом через континент, через пространство и время.
Он сел на землю, скрестив ноги, там же, где когда-то сидел и умер Валериус. Он положил перед собой пустую книгу-летопись.
— Мне нужно время, — сказал он Лире. — И абсолютная тишина. Охраняй меня.
Лира молча кивнула. Она взобралась на самый высокий соляной столп и замерла на нем, как изваяние, ее зоркий взгляд сканировал пустыню.
Кайен закрыл глаза. Он погрузился в свою душу, но не для того, чтобы черпать силу из наследий. Он искал другое. Он искал воспоминание. Воспоминание о том, как он стоял у подножия Сердце-Древа и соединял две космические силы. Он нашел это ощущение — чистую, созидательную гармонию, эхо голоса Творца.
Затем он протянул свое сознание вниз, сквозь толщу соли, к спящему разуму осколка.
Это было похоже на погружение в теплый, тихий океан. Он не встретил сопротивления. Спящий разум впустил его, узнав в нем родственную душу.
И Кайен начал свой рассказ.
Он не использовал слов. Он использовал образы и чувства. Он показал Спящему все, что пережил сам. Падальщика в грязи. Ученика под деревом. Воина на вершине горы. Летописца в библиотеке.
А затем он показал ему Серые Вершины. Он показал ему монастырь и белое, сияющее дерево. Он поделился с ним тем чувством воссоединения, которое испытал сам. Он дал ему почувствовать эхо его потерянного брата.
Вся Соляная Пустошь отреагировала.
Соляные столпы-слезы начали слабо светиться изнутри мягким, жемчужным светом. Дрожь земли прекратилась. Бесконечное одиночество, исходившее из-под земли, начало сменяться чем-то иным. Удивлением. Узнаванием. И тихой, светлой печалью.
Спящий слушал его колыбельную.
Наконец, Кайен показал ему последнюю вещь. Он показал ему Сердце Эха, которое нашло покой и стало хранителем той горной долины. Он показал, что его скорбь не была бессмысленной. Что оно не одно.
Связь прервалась. Кайен почувствовал, как спящий разум мягко выпроводил его. Он не проснулся. Наоборот, его сон стал еще глубже. Но теперь это был не сон отчаяния. Это был сон покоя.
Он выполнил свой долг. Он передал послание. Он соединил две разделенные души.
Кайен открыл глаза. Солнце уже клонилось к закату. Он был полностью истощен, но на его лице была улыбка.
Он посмотрел на книгу, лежавшую перед ним. На ее второй странице, под первой записью, появился новый, выведенный его рукой, символ. Плачущее Око. Но теперь из его уголка капала не слеза, а крошечная, сияющая звезда.
Он встал.
— Пора, — сказал он Лире, которая уже спустилась вниз.
— Все? — спросила она.
— Все, — кивнул он. — Его история здесь окончена. И наша тоже.
Они покинули рощу соляных слез и двинулись прочь из пустыни. За их спиной засыпающее солнце окрашивало белую соль в розовые и золотые тона.
Кайен знал, что их главная миссия еще не выполнена. Где-то в этом мире был еще как минимум один осколок. Тот, что сбежал из библиотеки и оставил символ Плачущего Ока. Самый активный, самый разумный и, возможно, самый опасный из них.
Но теперь Кайен знал, как его найти. Он не будет искать его на картах или в архивах. Он будет слушать. Слушать эхо одиночества в самых заброшенных уголках мира.
Их паломничество превращалось в настоящую охоту.
Глава 116: След из Тишины
Они покинули Соляные Пустоши, и мир снова встретил их зеленью и жизнью. Ощущение завершенности, которое Кайен испытал на могиле Творца, было глубоким, но оно не давало ответов на главный вопрос: куда идти дальше?
Они разбили лагерь в роще серебряных тополей на границе пустыни. Лира, как всегда, занялась обустройством их временного дома, ее практичность была якорем в их мире странствий. Кайен же сел у костра, но его взгляд был устремлен не в огонь, а в пустоту.
Он достал дневник Валериуса. Он снова и снова перечитывал последние страницы, ища зацепку. Валериус писал, что Эхо сбежало, скопировав его магию телепортации. Но куда? Куда могло отправиться существо, чья единственная эмоция — одиночество, и единственная цель — найти другие свои части?
— Оно не мыслит как человек, — сказал Кайен, обращаясь скорее к себе, чем к Лире. — Оно не будет прятаться в городах или искать союзников. Оно пойдет туда, где мир... тоньше. Где границы между реальностями стерты. Туда, где легче всего почувствовать других, подобных себе.
— Места силы, — кивнула Лира, нанизывая на вертел пойманную птицу. — Разломы. Древние руины.
— Именно, — согласился Кайен. — Но таких мест в мире сотни. Нам нужен более точный след.
Он снова погрузился в себя. Он не искал воспоминаний. Он искал отсутствие. Он пытался почувствовать не присутствие осколка, а вакуум, который тот оставил после себя, сбежав из библиотеки. Это было похоже на попытку услышать тишину.
И постепенно, из хаоса, он начал улавливать направление. Нечеткое, как далекое эхо. След вел не на север, где была скорбь, и не на восток, где был покой. Он вел на юго-запад. В сторону обширных, малонаселенных территорий, известных как Расколотые Равнины.
Он открыл карту. Расколотые Равнины были огромным регионом, который, по легендам, был расколот на части во время Войны Предков. Земля здесь была испещрена глубокими каньонами и ущельями, а в некоторых местах реальность была настолько нестабильна, что возникали временные пространственные искажения. Идеальное место для того, чтобы спрятаться. Или для того, чтобы искать.