Элиана закрыла глаза, и на ее лице впервые за долгое время появилась слабая, настоящая улыбка.
Лорд Вольтас медленно опустил арбалет. Он смотрел на свою улыбающуюся дочь, и его стальные, инженерные глаза наполнились слезами.
— Что… что ты сделал? — прошептал он.
— Я не сделал ничего, — ответил Кайен, осторожно отпуская руку девочки. — Я лишь открыл дверь. Выйдет ли она из своей клетки — это будет уже ее собственный выбор.
Он встал и посмотрел на Вольтаса.
— Ваша дочь в безопасности. И наш поиск окончен. Мы уходим.
Они покинули особняк так же тихо, как и вошли. Лорд Вольтас не пытался их остановить. Он просто сидел в своем кресле, глядя на свою дочь, которая впервые за много лет, казалось, видела мир, а не пряталась от него.
Их миссия была завершена. Они нашли все осколки.
Но Кайен знал, что это не конец. Это лишь начало. Он нашел всех своих «братьев». Теперь ему предстояло решить самую сложную задачу: что делать с этой разрозненной, божественной семьей. И как защитить ее от мира, который неизбежно придет за ними.
Глава 139: Разные Пути, Одна Песня
Они покинули Город Железных Пиков на рассвете, оставив позади его дым и грохот. Они шли на юг, и впервые за долгое, долгое время у них не было ни цели, ни миссии. Они были просто двумя путешественниками в огромном мире.
— Все? — спросила Лира через несколько дней пути, когда они сидели у костра под звездами. — Охота окончена?
— Охота — да, — ответил Кайен, глядя в огонь. — Но путь — нет.
Он рассказал ей о своих мыслях. Он нашел все известные осколки. Утешил Скорбь. Записал Ярость. Усыпил Стазис. Научил Гармонии Страх. И выпустил в мир неугомонное Любопытство. Он собрал свою семью, но они были разбросаны по всему континенту, каждый жил своей собственной жизнью.
— Они в безопасности. Пока что, — сказал он. — Но мир меняется. Клан Алого Кулака повержен, но на его место придут другие. Более умные, более хитрые. Рано или поздно они узнают о природе моей силы. И они начнут свою собственную охоту.
— И что ты будешь делать? — спросила она. — Соберешь их всех вместе? Создашь свою собственную армию богов?
Кайен горько усмехнулся.
— Они не армия. Они — индивидуумы. Силой их не собрать. Да я и не хочу. Я не тиран, как Тайран, и не ученый, как Валериус. Я не хочу их контролировать или изучать.
— Тогда что?
— Я должен стать их Хранителем, — ответил он. — Невидимым стражем. Я должен стать достаточно сильным, чтобы, когда миру понадобится защита от них, или им понадобится защита от мира, я мог вмешаться.
Теперь у него была новая, еще более сложная цель. Не искать. А защищать. А для этого ему нужна была сила совершенно иного порядка.
Их путь лежал обратно, на юг. Обратно в Корвус. Там была Великая Библиотека. Там был Архимагистр Торн. Там были знания, которые ему были нужны, чтобы понять пределы своей собственной силы.
Путешествие заняло полгода. Это было мирное время. Они не спешили. Они исследовали мир, который так долго видели лишь мельком. Они видели чудеса цивилизации и красоту дикой природы.
За это время Кайен изменился. Он почти не использовал силу. Вместо этого он учился. Он учился быть человеком. Он учился смеяться шуткам Лиры. Учился наслаждаться вкусом хорошо приготовленной еды. Учился просто сидеть и смотреть на закат, не ища в нем угрозы или знамения.
Тишина в его душе, которую ему даровал Стазис, и гармония, которую подарил Лиан, пустили глубокие корни. Он все еще был Летописцем, носителем Пустоты, но он больше не был ее пленником.
Они вернулись в Корвус другими людьми.
Их встретили как героев. Архимагистр Торн и Глава Библиотеки Элара выслушали его рассказ о последнем осколке с благоговейным трепетом.
— Ты сделал то, что не удавалось никому за тысячи лет, — сказал Торн. — Ты нашел их всех. И ты не пытался их поработить. Ты принес им мир.
— Мир — это хрупкая вещь, — ответил Кайен. — Я пришел за знаниями. Я должен стать сильнее.
Ему предоставили неограниченный доступ в Зал Забытых. Теперь он был не просто гостем. Он был его куратором.
Прошли годы.
Имя Кайена-Летописца стало легендой. О нем рассказывали шепотом в тавернах и в башнях магов. Говорили, что он — тайный страж мира. Что он появляется там, где реальность дает трещину, и бесшумно исправляет ее.
Никто не знал, правда ли это.
Кайен и Лира жили в Корвусе. Лира, к своему удивлению, нашла свое призвание. Она стала главой экспедиционного корпуса Библиотеки, водя ученых в самые дикие и опасные уголки мира, защищая их и открывая новые, неизведанные земли. Она осталась охотницей, но теперь ее добычей были знания.
Кайен же большую часть времени проводил в тишине Зала Забытых. Он изучал древние артефакты. Он учился у них. Он постигал природу реальности, ее законы, ее музыку. Его сила росла, но она становилась все тише.
Он все еще был связан со своей странной семьей. Иногда, в медитациях, он чувствовал их. Чувствовал спокойную скорбь Хранителя гор. Чувствовал глубокий, мирный сон Владыки болот. Он даже ощущал далекие, любопытные «эксперименты» Проводника, который, к счастью, научился быть более осторожным в своих уроках.
Он вел свою пустую книгу. Свою летопись. В ней появлялись новые страницы, новые истории.
Однажды, много лет спустя, когда его волосы уже тронула седина, а Лира стала мудрой и уважаемой главой гильдии исследователей, в Зал Забытых вошел Архимагистр Торн. Он выглядел старым и уставшим.
— Пришло время, — сказал он. — Из-за Границ Мира. Оно вернулось.
Кайен поднял на него взгляд.
— Черная Звезда.
Торн кивнул.
— Наши дозорные на краю вселенной сообщают о пожирании целых систем. Оно стало сильнее. И оно движется сюда. Оно помнит эту вселенную. Помнит вкус поражения.
Кайен медленно закрыл свою книгу. Его долгое затишье подошло к концу. Он стал достаточно сильным. Он был готов.
— Значит, и песня должна начаться снова, — сказал он.
Он встал. Он больше не был ни падальщиком, ни воином, ни учеником. Он был Хранителем.
— Собери моих братьев, — сказал он, и в его голосе прозвучала тихая, спокойная мощь. — Скажи им, что Творец ждет их. Пора закончить то, что мы начали.
Его паломничество окончено. Начиналась последняя битва. Битва за саму реальность.
Глава 140: Песнь Мироздания
Годы, последовавшие за их возвращением из Серых Вершин, были временем тишины и роста. Мир, оправившись от тирании Лорда Тайрана, медленно залечивал свои раны. Клан Алого Кулака, поглощенный внутренней борьбой за власть, больше не представлял угрозы. Имя Кайена стало легендой, которую шепотом рассказывали у костра — о призраке, который в одиночку сокрушил могущественный клан и исчез.
Кайен и Лира жили в Корвусе. Их союз, выкованный в опасностях и тайнах, превратился в нечто большее. Лира, возглавив экспедиционный корпус Великой Библиотеки, нашла свое истинное призвание, открывая миру затерянные уголки и забытые чудеса. Она осталась охотницей, но теперь ее трофеями были знания.
Кайен же стал Хранителем Зала Забытых. Он проводил свои дни в тишине, изучая аномалии, которые оберегал, постигая саму ткань реальности. Его сила росла, становясь все более тонкой, все более глубокой. Он был в ментальной связи со всеми осколками Эха — со скорбящим Стражем гор, со спящим Владыкой болот, с любопытным Проводником, чьи «эксперименты» становились все более мудрыми, с жизнелюбивым Садовником джунглей и с испуганной Тишиной, которая, под его опекой, медленно училась не бояться мира. Они были его семьей. Разрозненной, странной, но семьей.
Он вел свою Летопись, и пустые страницы медленно заполнялись историями, которые он пережил, и мудростью, которую он обрел. Он обрел покой.
Но покой, как и все в этом мире, был временным.
В тот день, когда Архимагистр Торн, теперь уже совсем седой, вошел в Зал, Кайен уже все знал. Он почувствовал это. Диссонанс. Ноту фальши в великой песне вселенной.
— Пришло время, — сказал Торн. — Оно вернулось.
— Черная Звезда, — кивнул Кайен.
На краю их мира, в глубоком космосе, разверзлась бездна. Она не неслась к ним. Она просто расширялась, и звезды, одна за другой, гасли на ее пути. Хищник, которого Творец когда-то запечатал ценой своей жизни, вернулся. Более голодный. Более сильный.
Кайен закрыл свою книгу. Его долгое обучение подошло к концу.
— Значит, и песня должна начаться снова.
Он не стал собирать армию. Ему не нужно было путешествовать. Он просто сел в центре зала, закрыл глаза и позвал.
И его братья ответили.
По всему миру, каждый из осколков Эха обратил свой взор внутрь. Их сознания, ведомые зовом Кайена, устремились к нему, своему Летописцу, своему центру. Они слились с ним не физически, а духовно.
В один миг Кайен перестал быть просто Кайеном. Он стал воплощением всего Эха. В нем была скорбь и покой, ярость и гармония, жизнь и тишина, контроль и любопытство. Он стал цельным.
Он шагнул за пределы своего тела, за пределы мира, в холодную пустоту космоса, чтобы встретить своего врага.
Черная Звезда была не просто тьмой. Это была песнь. Песнь абсолютного эгоизма. Одна-единственная, оглушительная нота, которая утверждала, что ничего, кроме нее, не существует, и все остальное должно стать ее частью.
Кайен не стал с ней сражаться. Он не пытался ее стереть.
Он начал свою песню.
Это была песнь Эха. Тихая, многогранная, сложная. Она рассказывала об одиночестве, но и о единении. О пустоте, но и о потенциале. О тени, которая существует лишь для того, чтобы подчеркнуть свет.
Две песни столкнулись. Оглушительный монолит эгоизма и тихая полифония гармонии.
Тьма пыталась поглотить его мелодию, но не могла. В гармонии Эха не за что было зацепиться. Она была как ветер, который нельзя поймать.
И тогда Кайен сделал последний шаг. Он нашел в самом сердце Черной Звезды крошечную, почти угасшую искру света — плененную, искаженную сущность самого Творца. И он спел для нее. Он спел ей о их былом единстве, о красоте мира, который они создали, о тоске по утраченному брату.