Теренций на всякий случай не стал вставать с палубы. На него насели сразу несколько младших — он в жизни не видал, чтобы младшими были сразу все, и слегка оробел.
— Какая ещё мать? — спросил он у Чайки.
Но ему ответил Омегыч, который единственный не нарядился в пиратские одежды, а вооружён оказался настоящим кинжалом. В чёрной одежде, в чёрной косынке на голове и со странным медальоном на груди он походил на пирата больше, чем другие дети, только был очень уж мал ростом.
— Старая калоша всё напутала. Они ждут кривую Беллу. Убийцу, которая собирается охотиться на меня. Странник, правда, сказал, что она придёт на рассвете, а уже миновал полдень.
Первый Некромант задумчиво посмотрел вниз.
— Ну, что ж, — сказал он, — тогда ты за старшего, а я пошёл.
И исчез, не хуже, чем это делал Омегыч со своим исчезающим камнем.
Теренций оглядел войско малышей, которые нападали на него, стреляя из игрушечных пистолетов строго по очереди, и вздохнул.
— Мне тоже надо идти, — сказал он Омегычу.
— Ну уж нет, я тебя не отпущу, — возмутилась Чайка. — Часа катания этой мелкоты на моём борту мне хватило! Теперь твоя очередь следить за этим безобразием.
И Теренций стал следить за безобразием.
Часть 1 Глава 14. Кривая Белла
Кривая Белла — так звали её. Хотя ей это и не нравилось. Но она привыкла. Кривая — это потому, что одного глаза она лишилась в нечестном бою. С тех пор Белла решила больше ничего не терять.
Её предупреждали, что противники многочисленны и опасны. И что объект, который использует их как защиту, беспринципный и изворотливый лжец. Но зато не нужно было его искать: где он находится, она уже знала от Свободных.
Кривая Белла пробралась в дом на рассвете и увидела, что хотела. Объект она вычислила безошибочно. Какая глупость — превращать его в ребёнка! Так только легче убивать — он ведь даже защититься не сумеет!
Но Белла не стала спешить с выполнением задания, потому что вокруг мальчишки суетилось очень много других людей. Тут лишние глаза ни к чему — при всей своей неприметности Белла могла попасться, а это недопустимо. И она отступила в сторонку, наблюдая за происходящим в кухне, из-под огромного посудного шкафа, на дверках которого висели чуть не до пола сохнущие посудные полотенца. Когда пузатый гном, похожий на хомяка, сделался малявкой, игральные кости, отнимающие у людей годы, оказались на полу. Только руку протяни — и можно схватить их. Белла и схватила. Отличное прикрытие — сделаться ещё более незаметной, смешаться с толпой детей. Белла всегда умела выкидывать на любых костях те числа, какие хотела — а сейчас ей необходимо было выкинуть две шестёрки. Места под шкафом для этого было до ужаса мало, но что поделать. Хорошо хоть, в этой громадной кухне вообще есть такой шкаф на ножках, где можно укрыться…
…Кто-то схватил её за ногу и вытащил наружу. Кости остались лежать там, под полкой. Единичка и двойка. Из одежды на Белле удержалась только рубашка с короткими рукавами, которую она с трудом подвязала шнурком. Хорошо, что она была чересчур узкая… хотя бы теперь не свалилась совсем, как свалились юбка и сапоги. Пока возилась со шнурком, опоздала на корабль. Теперь объект ушёл в неизвестном направлении!
— Ну, а ты у нас кто? — спросил её темноволосый парнишка с задорными веснушками по всему носу. — И почему не на корабле?
Он не узнал её, а вот она узнала сразу. Ноттингард Уиндвард, только совсем сопляк — однако с возрастом ему повезло больше!
Прежний исполнитель, Нот Уиндвард… Стало быть, он ещё не отказался от заказа? Белла хотела спросить об этом, но не смогла! Она не могла произнести слов «контракт», «заказ», «исполнитель», даже «объект». Рот просто не повиновался.
Кривая Белла вспомнила, как мать рассказывала, что она заговорила очень поздно, в пять лет. И закрыла глаза рукой. Оба глаза…
— Эй, Мать Некромантов, посмотри, кого я поймал! Я что-то плохо разбираюсь в твоих детях! — крикнул мальчишка Нот.
— Ууу, — запищала Кривая Белла, лягаясь, словно маленький ослёнок.
Едва ей удалось вырваться, как дорогу преградила толстая рыжая тётка, шириной почти как шкаф. Белла обогнула её, мышкой шмыгнула за порог и покатилась кувырком в густую траву сада.
Всё было плохо. Всё было очень, очень плохо!
…А ведь её предупреждали, что задание будет сложным, а противники её многочисленны и опасны. Кто же мог подумать, что за опасность подстерегала Кривую Беллу!
Судя по голосам обеих Матерей и Нота Уиндварда, её принялись активно искать. Белла заползла в густой ежевичник и тихо, горько заплакала. Холодно, а главное — обидно. Почему ей не повезло выкинуть хотя бы девятку?!
Это был какой-то кошмар. Теренций думал, что он никогда не кончится. Хорошо, что маленький, но очень серьёзный и ответственный Омегыч неизменно ему помогал! От Чайки не было никакого толку: она лишь смеялась, когда у Ванильного что-то не получалось.
Да, конечно, сначала вся эта малолетняя орава играла в пиратов. Теренция брали в плен несколько раз, заставляли прогуляться по доске (к счастью, никто не имел представления о процессе такой прогулке, и Омегыч просто положил на палубу доску, по которой Ванильный и ходил, балансируя для виду руками), выбрасывали за борт (к счастью, в тот момент Чайка сделала привал на лужайке и падение оказалось очень мягким). Теренций отказался взбираться на мачту даже под прицелом доброго десятка пистолетов и не дал детям стрелять из пушек по скалам.
Потом малыши устали, проголодались, слопали все бутерброды, ватрушки, плюшки и печенье, выпили весь чай и начали капризничать. Особенно активно ныли Киммельбобель, маленькая фея и юнги Кара и Теа. Последние уже давно не становились маленькими, поэтому сейчас наслаждались моментом.
— Почему ты-то нормальный? — устало спросил Теренций, когда зашло солнце и они наконец-то уложили всю мелкоту спать в кают-компании на мягких коврах и звериных шкурах.
Омегыч пожал плечами.
— Это же не по-настоящему. Ну, это ваше детство… оно не настоящее. Мы просто играем в то, какими хотим быть. Просто некоторые очень уж заигрываются и начинают думать, что они действительно очень маленькие.
— А ты?
— А я и в детстве такой был.
Омегыч вытянул руку — на его ладони вырос лепесток огня, меняющий цвет — то жёлтый, то зелёный, то голубой, то оранжевый. Огнемаг пересадил огненный лепесток на голову, и тот некоторое время горел, не причиняя Омегычу вреда.
— Огнемагов с рождения воспитывают контролировать себя. Иначе огонь внутри не удержать. Правда, я был не самым хорошим учеником у моих учителей.
Он сжал губы, словно от сильной боли.
— Ну ничего, скоро ночь, и ты снова станешь взрослым. И они, слава богам, тоже! — Теренций кивнул в сторону кормовой части корабля.
Омегыч отвернулся.
— Да, — сказал он очень печально, непонятно с чем именно соглашаясь.
Чайка летела по вечереющему небу и негромко пела колыбельные, и ощущение полёта было в каждой частичке тела Теренция. Быть может, вот оно — то самое и стоит остаться на этом чудесном корабле, думалось Ванильному Некроманту. Быть может, его сёстры потому и пошли в юнги… А ведь была и ещё одна сестра, Морта, которая вроде бы тоже ушла к Матери Пиратов на корабль. Теренций подумал, что её он не видел очень и очень давно, и понятия не имел, где она сейчас.
Утром он проснулся в отличном настроении. В капитанской каюте было свежо и тихо, пахло облаками и падающими звёздами, лежащими на столике осколками серебра — почти как дома! На полу среди шкур спал, раскинувшись, маленький Омегыч. Ему по-прежнему было лет семь на вид.
Вечером, проверяя, не ходит ли в окрестностях коварный враг, Первый Некромант наткнулся в саду, похожем на лес, на крошечную девочку, сидящую старом стуле и кутающуюся в старый рваный плед. Это было очень неожиданно: встретить такого маленького ребёнка одного в саду. Тем более — незнакомого ребёнка. На вид девочке едва исполнилось три. Ни на какие вопросы она ответить не могла, только хныкала и говорила:
— Дай! — показывая при этом на рот. — Ам!
Видимо, была голодна.
Первый Некромант поднял девчушку на руки и понёс в дом. По тому, что на ней из одежды была лишь рубашка взрослого размера, кое-как подвязанная на животе шнурком, он понял: какая-то девушка или женщина кидала кости на возраст. Возможно, она с корабля Матери Пиратов. А может быть — та самая наёмная убийца. Он не исключал такого варианта, а потому, улыбаясь девочке, прошептал Слово, закрепляющее чары волшебных игральных костей ещё на сутки. Пусть побудет малышкой ещё немного — так безопаснее для всех. Для неё в том числе.
Он внёс девочку в кухню, где мирно чаёвничали Мать Некромантов и Мать Пиратов. Они захлопотали вокруг малышки — нагрели воды, чтобы её искупать и согреть, нашли платье подходящего размера, накормили девочку. Она смотрела исподлобья — крошечная, серьёзная, невероятно хорошенькая. И всё время пыталась что-то объяснить, злилась, топала ногами и едва не срывалась на плач.
— Дай-ка сюда левую руку, — сказал Странник, который спустился на шум. Первый Некромант, которому этот парень не нравился даже будучи двенадцатилетним мальчишкой, с подозрением посмотрел на него. Странник задрал рукав светлого платья на маленькой светлой ручке и кивнул.
— Клеймо должника храма Свободных, — сказал он. — Смотрите-ка, даже глаз на месте, а клеймо никуда не делось — как и моё!
И показал точно такое же клеймо на левом запястье.
— Это Кривая Белла, — Странник расхохотался, а девочка, всплеснув руками, зарыдала в голос.
— В этом есть что-то очень печальное, — сказала Мать Некромантов.
— Наоборот! — вскричала более импульсивная Авантюр. — Это же здорово, кракен всех раздери! Пока она не выполнила задание — у нас куча времени. Заказчики ждут своего камня, думая, что она его притащит, а мы можем подумать, что делать. Якорь мне в глотку, если я не придумаю, как решить это дело!